Виктор Гламаздин - Одна против зомби

Мы мобилизуем всех, кто хочет сражаться, — танкистов и летчиков, снайперов-дельтопланеристов и боевых прапорщиков-водолазов, полицию с собаками и охранку с мощными ксивами, семейных экстремалов и почтенных маргиналов, а также белое священничество и черных археологов.

Мы мобилизуем и тех, кто не хочет, не умеет или не может сражаться.

Мы мобилизуем женщин, стариков и детей.

Мы мобилизуем всех белобилетников, пацифистов, инвалидов, дистрофиков, наркоманов, экстрасенсов, знахарей, магов, колдунов, собачников-кошатников, нумизматов-филателистов, деятелей шоу-бизнеса, скрипачей-саксофонистов, городских сумасшедших и тех, кто катается на детских самокатиках, выгуливает собак на детских площадках, не слушает «Агату Кристи», «Алису» и Высоцкого и пишет на мусорных контейнерах: «I love ледю гагу!»

Мы мобилизуем даже полное говно и отребье — взяточников, откатчиков, растратчиков, всех сектантов вплоть до отъявленных сатанистов, народных целителей, финансовых аферистов, нацистов-фашистов, интернационалистов-космополитов, гомофилов-педофобов и педофилов-гомофобов и прочих растлителей животных и насильников над трупами.

В битвах с нежитью любое пушечное мясо пригодится.

Мы будем создавать команды, в которых недостатки одних бойцов, станут продолжением достоинств других.

Вот, допустим, карлики, назову их ради политкорректности, керлингистами, и верзилы, которых я ради все той же терпимости и права человека дать по зубам тому, кто на него обзывается, назову баскетболистами.

Керлингистов зомби просто затопчут всей толпой.

А баскетболистам придется наклоняться, чтобы зарубить наглых мертвяков. Но те-то не дураки. Они, конечно же, станут уворачиваться и цапать баскетболистов снизу за яйца.

Что же делать? Одевать баскетболистов в стальной доспех, а им на плечи сажать карликов с огнеметами и баллонами святой воды. С высоты карликам легче будет вести огонь по зомби, а они обломают зубы о доспехи баскетболистов.

Более того, такие крепости на ногах будут обладать повышенной мобильностью. И от этой кавалерии нового типа мертвякам не удастся скрыться нигде — ни в подвалах, ни на чердаках. Везде нежить будут поджидать осиновый кол или смертельная доза напалма.

Издалека до меня донеслась мелодия флейты.

«Неужели Дудочник уже сюда перебрался, вот шустряк», — я обернулась, чтобы увидеть флейтиста.

Но не нашла его взглядом. Зато заметила медленно надвигающуюся на меня тьму. В ней мелькали светящиеся бледно-алым светом силуэты жуткого вида тварей. А потом появились багровые огоньки глаз зомби-собак и послышалось их угрожающее рычание.

— А вот хрен вы меня теперь напугаете! — крикнула я во тьму и шагнула навстречу ей.

Я огляделась по сторонам. Народ куда-то рассосался и рядом не осталось никого.

«О, мой га-а-д! Неужели началось!?» — растерялась я.

Где-то неподалеку раздался жуткий вой. Выло не меньше десятка существ, которые явно были голодны, но боялись выйти на солнечный свет, чтобы добыть себе пропитание.

— Ну уж нет! Не побегу! — проговорила я сквозь стиснутые зубы. — Хватит! Всю жизнь от своих страхов бегала. Задолбало драпать и дристать от паники! Буду драться! Недаром я у Толика училась и мечом махать и из всяческих ружей палить. Такое ощущение, будто меня всю жизнь готовили именной к этой войне. И я готова к ней! Держитесь, падлы!

И наполнила я свой дух отвагой и решительностью. И взглянула в зеркало, стоящее на витрине магазина. И увидела в оном себя — настоящую валькирию, за спиной которой висел рюкзак с расстегнутым верхним клапаном.

Из рюкзака торчали крест-накрест: ствол «АК-74» со стертым воронением и обернутая, типа, кожей ската рукоять, типа, самурайского меча.

Сзади над моей бедовой головой, словно гигантский нимб, сиял красновато-золотой диск восходящего солнца.

А линии губной помады, тянущиеся от нижних век до подбородка, были похожи на следы от кровавых слез, которые льют с икон святые, предвещая наступление ужасных событий.

«Какая же я, блин, крутая! — подумала я. — Еще несколько часов назад тряслась от страха в тубзике, а теперь готова рубить нежить в капусту. Расту в собственных глазах. Глядишь, и другие меня оценят. Если выживу, конечно».

Я сбросила на асфальт рюкзак. Достала из него пару гранат Ф-1. И начала распрямлять усики на предохранительной чеке первой из них. Но потом оставила гранаты в покое, решив показать неприятелю, насколько я его не боюсь и даже презираю.

«Нет, — подумала я, — перед началом войны с зомби надо не гранатами кидаться, а поначалу как-то символически отразить тот глубокий философский смысл, который придаст этому противостоянию то, что первым бойцом армии человечества, грудью встретившим обрушившийся на него вал нежити, стала скромная, хрупкая девушка-красавица (то есть я), а не батальон шкафообразных громил-спецназовцев».

И тогда я гордо расправила плечи, задрала подбородок и, презрительно улыбаясь наступающей тьме, показала ей средним пальцем дерзкий фак, вызывая на бой всех зомби мира, и хрипло произнесла:

— Да, я всего лишь беззащитная хрупкая девушка. Но легче вам, суки, от этого не станет! Пленных брать не стану! Буду мочить всех!

Знаю, даже если меня замочат в бою, на мое место встанут другие герои, коими не оскудевает веками Русская земля.

И ответственно заявляю: в отличие от всех прежних войн, когда женщины сидели в пещерах, землянках, подвалах и бомбоубежищах, на этот раз представительницы прекрасного пола выйдут на поле боя — сражаться с живыми мертвецами. Клянусь в том здоровьем П.П. Прушкина, если, конечно, его еще не сожрал превратившийся в зомби Пал-Никодимыч.

Готовьтесь к войне, сестры и братья! Она не за горами! Она даже не за соседними домами! Она уже на вашей улице! К оружию!

И будьте уверены, пока парадом наших войск командую я, победа обязательно будет за нами. В конце концов, наверняка мои британские коллеги это уже давно доказали. А иначе за что им столько лет платят огромные деньжищи?!

Смеркалось……………………

Больше всего на Гиперионе маленькая Анечка любила закаты. Когда оба солнца класса GV заходили за горизонт, окружающий планету пояс астероидов начинал искриться отраженным солнечным светом, словно жемчужное ожерелья.

В такие минуты Анечка любила мечтать о том, как станет известной исследовательницей загадочных планет.

Глядя на сияние астероидного пояса, Анечка представляла себе, как будет копаться в развалинах храмов, оставшихся от неведомой расы грошизонианцев.

В своем мире грез девочка гонялась в джунглях за хищниками-телепатами, помнящими своих древних создателей, и преследовала на звездолете подлых космических пиратов, а догнав, доводила суровых нарушителей галактического права до слез раскаяния, объяснив им всю неправильность их прошлого образа жизни.