Игорь Кром - Самая страшная книга 2015

Уже здесь, в Красноярске, его оформили в психиатрическую клинику. Но Лёша там пролежал недолго. Приехав однажды повидаться с сыном, Маргарита Васильевна увидела на его теле многочисленные следы побоев. После разговора с главврачом женщина выяснила, что всё лечение сводится к регулярному употреблению успокаивающих таблеток. Рассудив, что таблетки она может давать ему и сама, она забрала его обратно в Подгорск.

С тех пор он так и бродил по деревне, что называется, не от мира сего. К его причудам все быстро привыкли. В спокойном состоянии он гулял, подходил к людям, о чём-то заговаривал, что-нибудь спрашивал. Мужиков просил научить его работать бензопилой, или чинить машину, или рубить сруб. Его учили, но он всё тут же забывал. Иногда его можно было увидеть, медленно бредущим куда-то, размахивающего руками и разговаривающего с невидимым собеседником. По ходу такой странной беседы Лёша мог остановиться, повернуть голову на бок, словно прислушиваясь к далёкому голосу сверху. «А? Что? Как?» - переспрашивал он в таких случаях. И, видимо, получив ответ, двигался дальше.

Иногда Лёша тырил вещи односельчан. Не всерьёз, а так, поиграть. Возьмёт в чужом дворе велосипед, покатается на нём, да и бросит. В таких случаях люди шли прямо к его родителям, и тем, как правило, быстро удавалось получить признание и вернуть пропажу.

Ещё он любил играть в других людей. Называя себя чужим именем, Лёша талантливо перевоплощался в нового человека, сопровождая свою игру большим количеством тщательно выдуманных мелких деталей чужой жизни. Впрочем, иногда люди замечали, что детали эти не всегда выдуманные, и дивились – откуда юродивый узнал о том, чего как будто никто знать не мог.

Каждое полнолуние его состояние ухудшалось. Лёша становился агрессивен, громко и гадко бранился, кидался камнями и грязью в прохожих и в окна домов. Особенно не любил он молодых девчонок, и мог изрядно напугать иную, погнавшись по улице за ней с какой-нибудь дубиной. Чтобы купировать такое состояние, мать давала ему двойную или тройную дозу лекарства, а на само полнолуние для верности запирала дома.

Но иногда он сбегал.

Как бы то ни было, к его проявленям все подгорчане быстро привыкли, и воспринимали просто, как данность. Трактовали, конечно, по-разному: одни просто считали Алексея психом, больным, другие говорили, что он одержим бесами, третьи верили, что он «сидит на контакте» с враждебной человечеству инопланетной цивилизацией. На линию поведения в отношении больного эти расхождения никак не влияли.

Вскоре после переезда Стрепетовы открыли в Подгорске небольшой магазин. Глава семьи Пётр Ильич и Степан к тому же стали понемногу охотиться, продавать соболей. Семья быстро стала одной из самых зажиточных в деревне.

В 2005 году Пётр Ильич умер от инфаркта, а в деревне появился ещё один предприниматель с магазином, и дела у Стрепетовых пошли похуже. Маргарита Васильевна стала сдавать физически, а Степан – пить. С тех пор Алексей чаще оставался без присмотра. Но всё же ни в какие серьёзные истории он не попадал. До сих пор…

Пёс выл почти непрерывно. Дверь в старую избу, жилище Степана Стрепетова, была заперта, но внутри горел свет. Хозяин на стук не отзывался.

- В окошко постучи, - сказал Просеков. Звягин, промокший до нитки, снова соскочил с крыльца под ледяной дождь. Обойдя дом с угла, он заглянул в окно.

- Колян, ломай дверь! – заорал он сквозь дождь.

Здесь же, возле двери, среди прислоненных к стене ломов и лопат, Колян приметил гвоздодёр. Схватил, отжал замок.

Почти сплошная полоса крови тянулась от двери к табурету, к которому было примотано верёвкой тело Степана Стрепетова. Под табуретом густо поблёскивала большая чёрно-багровая лужа. У Степана был начисто снесён затылок. К полностью залитой кровью футболке со спины присохли мелкие кусочки кости и мозгового вещества. Мозг был виден и в огромной дыре на месте затылка.

- Мюллер на допросах любил заглядывать пленным в голову… - пробормотал непрошибаемый балагур и бывший десантник Колян.

- Не смешно! – оборвал его Дима. – Пошли, проверим Маргариту.

Человека в дождевике они заприметили, подойдя к колодцу. Человек вытаскивал из заднего входа времянки, приспособленной под магазинчик, большой тяжёлый мешок. Рядом, у калитки, горела двухсотваттная лампочка-переноска, питавшаяся от генератора, и в её свете действия человека были отлично видны. Оставив дверь открытой, человек поволок мешок по тропинке в их сторону.

- Не пойму, это Лёха или нет? – шёпотом спросил Дима.

- Кажись, он. Да неважно, надо вязать. Давай сюда, за мной.

Слегка пригнувшись, Колян быстро перебежал за угол дровяника и прижался к боковой стенке из набитого на столбы обрезного тёса[1]. Дима метнулся за ним. Сквозь щели отлично просматривалась тропинка и медленно перемещающийся по ней человек с мешком. Человек уже миновал самое тёмное пространство, и теперь входил в зону, освещаемую светом из окон дома Маргариты Васильевны.

Колян толкнул Диму локтем и молча указал пальцем на моток тонкой проволоки-вязанки, висящий на столбе.

- Для начала этим скрутим, - пошептал он. – Сейчас, только зайдёт за угол…

Поравнявшись с дровяником, мужик в дождевике неожиданно бросил мешок и выпрямился. Он стоял всего в пяти шагах от них, отделяемый лишь тонкой щелястой стенкой, и медленно расстёгивал плащ. Затем вытащил из-за пояса какой-то светлый предмет и поднёс его к лицу.

- На связи! – произнёс он достаточно громко для того, чтобы его услышали сквозь шум дождя. – Сколько?

- Это он, точно, - чуть слышно прошептал Дима.

- Понял, две боевых единицы, - сказал Алексей Стрепетов.- Есть на поражение.

Юродивый повернулся лицом к ним, и стало видно, что под дождевиком скрывалась форма офицера полиции. В правой руке Стрепетов сжимал табельное оружие участкового Хорошенко. Медленно он поднял руку и направил пистолет в их сторону.

- Что? – вдруг переспросил он кого-то невидимого. – А-а, понял.

И снял пистолет с предохранителя.

- Не ссы, он нас не видит, - тихо-тихо, одними губами проговорил Колян.

Стрепетов снова вытянул руку, целясь куда-то в угол.

- Так? - спросил он. И, видимо, получив какой-то ответ, сместил руку влево. – Так? Так?

В следующую секунду грохнул выстрел. В лицо Диме брызнули щепки. Во лбу Коляна образовалась аккуратная маленькая дырочка, из которой выплеснулась алая струйка. Он нелепо взмахнул руками и упал возле початой поленницы.

Стрепетов выстрелил снова, но Дима успел упасть на землю и перекатиться в сторону. Третья пуля слегка зацепила ему голень, четвёртая просвистела над головой. Затем раздались сухие щелчки. В обойме кончились все патроны.