Александр Матюхин - Хэллоуин (сборник)

Я выскочил из подъезда, оглядывая двор. Получается, после падения Санек ушел отсюда самостоятельно… Что, если он потерял сознание где-то поблизости?.. Я будто начал слышать крик. Тот самый, про который рассказывал вчера у костра Сашка. Немой вопль, слышимый не ушами, а одним лишь трепещущим в ужасе нутром. Только кричала не девочка за стеклом – кричали заброшенные дома, разверстая пустота в них. Кричал Рудник. И едва не закричал я сам. Прочесав впустую двор, я сомнамбулой направился к лагерю. Смотрел по сторонам, но думал на самом деле только о том, что там, в здании бывшего детского сада, меня ждет Карина, живой человек. Конечно, я не представлял, как расскажу о том, что нашел. Может быть, лучше пока умолчать об этом? Но ведь рано или поздно все вскроется, с ложью иначе не бывает, уж я-то знаю. Как бы переложить на кого-то другого ответственность за плохую весть… Если я промолчу сейчас, это может только навредить Сашке. Что с ним стало? Жив он? Чертов Рудник просто сожрал его…

Принялся моросить дождь. Впереди показался детсад, и, чем ближе подходил я, тем более уверялся, что внутри никого нет, дом пуст. Карина исчезла. Что за глупости? Ощущение чужого взора, словно кто-то водит льдинкой по спине. В мертвых жилищах живет ужас… Я обернулся и увидел Сашку, он шел ко мне с неуверенной улыбкой. Кажется, хромал. И я рванул к нему, едва не плача от радости. И конечно же, в лагере нас встретила Карина. Как она посмотрела на меня, когда мы вошли! Никогда не забыть этот взгляд… Там, в ее глазах, на мгновение я был героем. Санек что-то сбивчиво пытался объяснить, Каринка хлопотала вокруг него, я присел рядом, понял, что здорово проголодался. Позже мы разделили трапезу, и меня сморила усталая сытая дрема.

Когда я проснулся, Санек и Карина сидели в обнимку у огнища спинами ко мне. Сашка что-то шептал на ухо девушке. Я поднялся с усмешкой:

– Шурик, пойдем, покурим.

Он оглянулся на меня и с явным сожалением пошел за мной. Не замечал раньше за ним таких припадков нежности.

– Я там был, – начал я, поднося ему огонь. – В квартире с застекленным окном.

– А я знаю, я тебя видел.

Повисло молчание. Я-то думал, что сам его огорошу, ведь с Кариной он ни словом не обмолвился о том месте.

– Чего тогда не окликнул меня?

– Не знаю, Глеб. Когда ты вышел, просто пошел за тобой. Я как будто потерялся тогда, а ты меня вывел.

– Ты сам-то понимаешь то, что говоришь?

– Глеб, там странное место. Ты видел ее ?

– Труп? Да, видел. А еще кровь на лестнице. Это ты там свалился?

– Не совсем, хотя я помню это… падение.

– Я думал, ты где-нибудь лежишь переломанный, а ты…

– Пойдем к Карине, а? – Он выбросил выкуренную до половины сигарету и отошел.

Если Сашка и хромал поначалу, то теперь уже перестал. Я еще немного постоял один, глядя в окно. Солнце вновь выскользнуло из-за туч, окрашивая захваченный тундрой район в тяжелые бронзовые тона. Тени росли.

Вновь мы сидели втроем вокруг костра. Я впал в какой-то задумчивый ступор, глядя, как пламя змеится, вылизывая сыроватые дрова.

– Домой-то во сколько двинем? – наконец сорвалось с моих уст.

– Слушай, Глеб, – Сашка вздохнул, – мы бы хотели еще остаться на одну ночь. Ну, понимаешь, вдвоем.

Я опешил. А под коркой растерянности я был в бешенстве. Так меня кинуть! Я не мог ничего выговорить, даже придумать не мог, что сказать на это. Ну и в положеньице он меня поставил… Это с самого начала была дурацкая затея.

– Ну ладно. Понимаю, – пробормотал я, отведя взгляд. – Тогда я…

– Нет, – встряла вдруг Карина. – Куда ты его гонишь, Саш? Давайте все втроем останемся.

Глядя ей в глаза, я гадал, правда ли она хочет, чтобы я остался. И если да, то что это значит?

– Мне неудобно… – начал было я.

– Глеб, обещай, что ты никуда без нас не уйдешь, – настаивала девушка.

И я – куда деваться? – пообещал. Вечер выдался для меня тяжелым. Солнце, горячий злой кусок угля, зависло над кромкой горизонта, не собираясь затухать и ночью. Санек и Каринка отправились гулять, я остался сторожить лагерь, поддерживать огонь. Думал о том, как поменялся за день Сашка. Самая явная перемена произошла в его отношении к собственной девушке. Только теперь я понял, как он был холоден с ней раньше. Черт, он же после одиннадцатого класса будет поступать в МГУ, а Каринка? Похоже, мысленно Сашок с ней уже расстался. Тот Сашок, каким он был еще вчера. Что-то произошло с ним в той душной комнате с мумией на лежанке. Неужели он просто испугался?

Когда влюбленные вернулись, я спохватился, что забыл предупредить бабушку. Попросил у Сашки мобильник. Дело шло к полуночи, но бабка не спала, с этим в ее годы туго. Оказалось, что обо мне она и не волновалась, думала, что я в своей комнате.

После незатейливого ужина мы просидели недолго. Выпили чаю, поговорили ни о чем, покуда тлел костер, и отправились к спальным мешкам. Отвернувшись к стене, я лежал без сна. Думал, думал. Мысли давили голову изнутри, носились по кругу, словно состав на игрушечной железной дороге. Без перерыва, без смысла. Так я и ворочался, путаясь в изматывающих полуснах. Вязкий сумрак наполнял помещение.

– Ты ведь не спишь, – произнес Сашка в моих тягостных грезах, и я проснулся.

Рядом сидела Карина и заглядывала мне прямо в лицо.

– Мы с Сашей пойдем прогуляться, – прошептала она, и я с удовлетворением услышал в ее шепоте сожаление. – Дождись нас.

Она не хотела уходить с ним.

– Зачем надо было его будить? – откуда-то донесся Сашкин голос, послышались шаги.

Карина поднялась.

– По-моему, Глеб и не проснулся, – ответила она с улыбкой.

Я закрыл глаза, и веки будто срослись. Когда забытье окончательно оставило меня, никого уже не было. В комнате царила сырая полумгла. Отчего-то одиночество показалось мне особенно острым. Ежась от холода, я завязывал шнурки на ботинках, когда заметил, что у кострища остались только мои вещи. Сашка и Карина не вернутся.

Собрался я быстро, задерживаться не имело смысла. Выглянув в окно, в который раз ругнулся. Рудник застлало туманом. Сквозь серый покров темнели костяки пятиэтажек, дороги будто не бывало. Но это не могло уже меня остановить. Примерное направление к пешему мосту я помнил, заблудиться было бы глупо, не в лесу вроде… Про себя беспрестанно клял своих бывших попутчиков, в особенности Сашку, конечно. С друзьями так не поступают. Вспомнились бредовые сновидения, посещавшие меня ночью. В них и Сашка был, кажется. К чертям все это, сейчас главное – выбраться с Рудника. И, закинув сумку на плечо, я двинулся прочь. Спустился по темной лестнице, вышел из здания и нырнул в пепельно-молочную муть.

Странно, думал я, район Рудник хоть и заброшен, но забвению-то не предан. Обычно тут полно молодежи: кто приходит сюда с командой по страйкболу, кто с фотоаппаратом, кто с баллоном пива. И при этом за двое суток мы не встретили ни одного живого человека. Возможно, все дело в непогоде. Возможно, причина та же, что заставляет людей в последний момент отказываться от билетов на авиарейс, который закончится катастрофой.