Джеймс Доусон - Произнеси её имя (ЛП)

Бриджит горько рассмеялась.

— Страдание любит компанию. Она затягивает нас в свою могилу.

Неужели это так? Мэри была такой грустной, хотела ли она, чтобы все они тоже так чувствовали? Бобби была уверена, что здесь есть что-то еще. Каким-то непостижимым образом ей захотелось столкнуться с призраком лицом к лицу.

— Я не сдамся, — тихо сказала Бобби. Она отцепила пальцы Бриджит от своего запястья.

— Как и я, — добавил Кейн.

— У нас осталось еще два дня. Мы можем остановить это.

Хихиканье продолжилось. Она заговорила девичьим, мелодичным голосом.

— Вы не поняли, да? Она не сдастся. Она не отказалась от меняяяяяяяя …

Бобби нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотрите в окно. — Но сама Бриджит отвернулась от него, уткнувшись головой в гипсовую стену. Бобби снова почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки, а на затылке волоски встали дыбом. Она встала с кровати и медленно подошла к окну. Она слышала, как крапинки дождя барабанили по стеклу. Они ударялись о подоконник плотными, тяжелыми каплями.

Бобби распахнула шторы, не зная, чего ожидать. От увиденного она невольно ахнула.

— Что такое? — спросил Кейн, щурясь, пока серый дневной свет заливал пустую комнату.

Дождевая вода стекала по окну, но отпечатки двух рук, где ладони прижались к оконному стеклу, были четко различимы.

— Отпечатки рук. — Бобби провела пальцем по стеклу.

— Ну и что? — спросил Кейн.

Бобби повернулась к нему лицом.

— Они снаружи , а мы — на третьем этаже.

Не говоря ни слова, Кейн выбежал прочь из мрачной комнаты. Бобби бросила извиняющийся взгляд на Бриджит и последовала за ним.

— Мне жаль.

— Так и будет. — Бриджит вновь отвернулась к стене.

— Кейн, подожди! — окликнула его Бобби. К тому времени, когда она вышла из боковой комнаты, он прошел уже половину коридора. Встречающиеся на пути пациенты с любопытством оборачивались на шум.

— Прости… мне нужно было убраться из этой комнаты. Я не мог дышать. У меня раскалывалась голова. — Он прислонился к стене, опустив голову на схему эвакуации при пожаре.

Бобби прикоснулась к его руке, но жест получился неловким.

— Понимаю. Но я не верю тому, что сказала Бриджит…. Мэри показывает мне прошлое с какой-то целью. Зачем ей это делать, если бы она просто хотела нашей смерти? Она пытается привести нас куда-то, я знаю это.

Кейн выглядел изнуренно, в то время как ей нужно было, чтобы он был сильным. Бобби вспомнила, каково было ощущать себя Мэри — как она испытывала стыд на уроке, а затем страх и одиночество, прячась в туалете. Она не была злом .

Доктор Кан спешила по коридору, не сводя с них глаз.

— Что происходит?

— Ничего, — пробормотала Бобби.

Доктор Кан заглянула в комнату Бриджит, затем, нахмурившись, снова взглянула на них.

— Так и знала, что этот визит был плохой идеей. — Она холодно наблюдала за ними. — Откуда вы вообще знаете Бриджит? Вы, без сомнений, намного моложе ее.

Пора было уходить.

— Мы друзья семьи. Мы уже уходим. Извините, если расстроили ее. Мы не хотели.

— ОСТАЛОСЬ ДВА ДНЯ. — Пьяный голос Бриджит эхом разносился по всему отделению. Кейн отдернул свою руку от Бобби и затопал вниз по коридору. Получив еще один раздосадованный взгляда от врача, Бобби последовала за Кейном к выходу, потянув его за рукав.

— Кейн, — Бобби понизила голос и приблизилась к нему, не допуская, чтобы персонал психиатрического учреждения подслушал их разговор. — Пожалуйста. Если призраки — это духи, застрявшие на земле, может быть, ее нужно освободить. Возможно, если мы сможем выяснить, что ее держит здесь, мы можем сделать так, чтобы это не повторялось снова и снова. Просто… поверь мне.

Кейн смягчился и посмотрел на нее. Их лица были всего лишь в сантиметрах друг от друга — это было самое близкое расстояние, на котором она когда-либо находилась от губ парня. Они опасно притягивали.

— Верю.

Бобби больше не могла выдержать. Находиться так близко от него было опьяняюще, а ей нужна ясная голова. Она отступила.

— Хорошо. Бриджит видела во сне кладбище — возможно, мы могли бы пойти и проверить его. Интересно, похоронена ли она там. — Бобби размышляла, могла ли на ее надгробном камне содержаться подсказка — имя родственника или еще что-то — кого-то, кто мог бы помочь им понять, какое незавершенное дело могло быть у Мэри.

— Нам стоит посмотреть на него. — Кейн, казалось, смирился с поиском. — Просто такое чувство, что бы мы не делали… Как мы сможем остановить то, что может парить за окном? То, что живет внутри зеркала?

Не смотря на то, что даже упоминания невероятных отпечатков рук было достаточным, чтобы вызвать у нее волну мурашек по коже, Бобби не могла отступить.

— Я не знаю. — Она снова понизила голос. — Но сидеть в темной комнате и покачиваться — тоже не поможет, верно?

Впервые за долгое время Кейн рассмеялся.

— Ты права. Давай сядем на автобус до Оксли. Полагаю, время полакомиться десертом, я — Хэнк Марвин.

Ее пустой желудок заурчал от самой мысли о еде.

— Хорошо. Я бы и на шоколадку согласилась. Но сначала мне нужна ванная.

Они покинули отделение, и сразу же стало светлее и свежее, словно отделение существовало в своем собственном мрачном измерении. Дэвид, медбрат, проводил их до ближайшего туалета. Бобби пришлось признать, что она, как и Бриджит, начала чувствовать отвращение к комнатам с зеркалами, особенно после того, что показал ей Кейн прошлой ночью.

— Подождешь меня здесь, ладно?

Он понимал ее беспокойство.

— Конечно.

Бобби вошла в туалет, разочарованно найдя обе кабинки пустыми. Единственная полоска света гудела над головой, заполняя комнату бледным рассеянным светом. Над раковиной висело зеркало, но она демонстративно отвернулась от него, зная, что если посмотрит достаточно внимательно, то больше не будет в комнате одна. Как можно быстрее она сделала свое дело, но, как бы сильно ей не хотелось убраться из комнаты, она должна была помыть руки, иначе ощущала бы себя грязной все оставшееся утро.

Избегая вглядом своего отражения, Бобби прополоскала руки под краном. И вот тогда она впервые заметила это. Когда она подняла рукава куртки Barbour вверх, чтобы не намочить их, то увидела воспаленную красную царапину. Как она ее получила? Царапина не кровоточила, больше походила на заживающий шрам.

Стряхивая воду с рук, Бобби подняла рукав выше. У нее отвисла челюсть. Порезы были на всем предплечье.

— Какого…? — Ужасные ссадины рассекали ее кожу — некоторые длинной в сантиметр или два, больше — просто крошечные отметины, но некоторые были глубокими ранами. В отчаянии, Бобби закатала свой правый рукав и обнаружила то же самое. Ее руки были в порезах, которые никогда не наносились.