Денис Кавченков - Обратная сторона жизни

Изобразить подобную красоту на мелком песке Геены Огненной мог только мастер своего дела, художник от Бога, кем азиат и являлся, променяв бесценный дар на прозябание в лондонском офисе. На своем портрете Дмитрий получился очень независимым, будто не принадлежащим проклятому миру, да и вообще ничему и никому не принадлежащим, ибо выглядел сам по себе. Задумчивый, грустный и очень одинокий… Наверное, таким он всегда был, есть и будет.

— Та-ке-ши колдун! — пробормотал пораженный увиденным Лкетинг. — Ди-ма, ты как живой! Белый брат! Это волшебство! — он повернул ошарашенное лицо к грустно улыбающемуся юноше, а затем к японцу, всем видом преклоняясь перед сэнсеем кисточки, рисунок которого явственно выделялся на каменном полу и будет непередаваемо жаль, если сие чудо затопчут. — Нарисуй Лкетинга, желтый брат! Нарисуй! — просяще обратился он к засмущавшемуся художнику, протянув черные, мускулистые руки, могущие свернуть шею среднестатистическому черту.

— Ладно-ладно! — смущенно забормотал низкорослый азиат. — Ну, а как ты себя желаешь видеть? — он вопросительно вздернул подбородок и внимательно уставился на Лкетинга, который открыл белозубый рот от счастья, нахлынувшего вследствие согласия великого художника.

— Лкетинг хочет… Лкетинг хочет… — задумался воин-масаи, видимо представляя себя на боевом носороге, крушащим демоническое войско голыми руками, однако скромность, живущая в любом хорошем человеке, взяла свое и в нем. — Пусть желтый брат нарисует Лкетинга, как Ди-му! — протянул имя мальчишки туземец и встал в ту же позу тупой блондинки, грозно надув губы, отчего Дмитрий смешливо поперхнулся, вспомнив многомиллиардные селфи больной на голову Земли. — Так хорошо? — выходец из Африки задал вопрос обоим спутникам, на что они синхронно ответили:

— Да! В самый раз! — где юноша опять-таки чуть не подавился слюнями, но умело закашлялся, гулко хлопая себя в грудь, а поперхнувшийся японец уселся на корточки и принялся изображать Лкетинга, делая все те же, с виду небрежные штрихи, являющиеся настоящим колдовством.

Эти его легкие, но искусные движения рук, напоминали полет мечущейся по квартире мухи, резко кидающейся из стороны в сторону и не дающей попасть по себе газетой или струей дихлофоса. Было непонятно, как столь быстрые и неаккуратные броски узких кистей, так прекрасно передают суровое лицо Лкетинга, будто выглядывающее из каменного пола. Такой дар необходимо использовать на благо людей, дабы показывать красоту и возможности каждого из них, однако сегодняшний мир предал забвению подобные таланты, заставляя человечество поклоняться телефонам и сиськам.

И вот, наконец, пыхтящий от напряжения Такеши разогнулся и отошел в сторону, дабы заказчик рассмотрел результат его трудов, и Дмитрий с Лкетингом едва не ахнули. На собственном портрете воин-масаи казался не таким простодушным, как в жизни. Лицо туземца светилось умом и проницательностью, проглядывающими в каждой черточке. Лкетинг получился настоящим вождем-шаманом, за которым пошли бы жители не только Африки, но и других населенных пунктов, ибо не верить человеку столь яркого и харизматичного внешнего вида просто невозможно.

Сам мускулистый туземец, ошалело открыв белозубый рот, смотрел на собственное изображение, вышедшее из-под худой руки талантливого, как сам Бог азиата, понимая, что таким никогда себя не видел, а вот маленький японец смог. Такеши сумел разглядеть в нем кого-то намного больше обычного, родившегося в Африке воина, должного стать следующим шаманом племени.

— Спасибо, желтый брат! Спасибо! — восхищенный и чуть ли не прослезившийся негр подошел к скромно опустившему взгляд Такеши и крепко-крепко обнял до хруста костей, отчего тот выпучил глаза и «ойкнул», но ничего плохого не произошло, ведь суровый воин знал, что делает. — У Лкетинга не было таких друзей, как в мире демонов! — масаи молниеносно развернулся и обнял едва успевшего выпустить воздух Дмитрия, который почувствовал и услышал, как его кости хрустнули, уподобившись японском скелету, но от «ойка» воздержался, ибо не того уровня была боль. — Когда Лкетинг вернется в Африку… — туземец отстранился от Димы, не меняя сияющего выражения лица и блестя ярко-голубыми глазами. — Расскажет всем о белых братьях, живущих далеко за Африкой! Лкетинг никогда не забудет вас! — он стукнул себя кулаком в могучую грудь, а у Димы вырос не желающий уходить ком в горле.

Воин-масаи вел себя так, словно прощался с ними, однако юноша всей душей понимал, что это не так и уходить еще слишком рано, но додумать не успел, ибо их сопливую идиллию разрушил гавкающий голос Джумоука. Вернувшийся собакоголовый неслышно подошел к их уютной камере и сейчас стоял напротив металлических прутьев, внимательно разглядывая дорогой товар.

— Выспались «Спящие»… — он не спросил, а произнес сам себе. — А ты Дима… — «Анубис» беззлобно оскалился. — Я смотрю, лицо выровнял! — выговорила угольно-черная пасть, владелец которой почесывал короткошерстную шею жезлом, полным багровой смерти. — Небось этого попросил? Черного? — и тут отчего-то совершенно не боящийся «Анубиса» мальчишка, вспылил. — Не черного, а Лкетинга! Себя в зеркало видел уродина с копытами?! Не собака, не козел, а херня из-под ногтей! — необузданная ярость за секунду вскипятила кровь, причем Дима сам не понял, откуда в нем такая храбрость, но собакоголовый еще больше оскалился, совершенно не обратив внимания на меняющегося не по дням, а по часам юношу. — О-о-о! Наш «Спящий» просыпается! Ничего! Скоро конец пути! Там тебя угомонят! Немного осталось, главное, чтобы здесь не началось! — он гавкающее хмыкнул, произнеся последнюю фразу и отвернувшись от клетки, но парень бросился к прутьям и ухватился за них, не обратив внимание на массивных козлоногих, мгновенно выставивших в его сторону побагровевшие копья.

— Куда меня повезут?! А их?! Нельзя сказать, что ли?! А?! Чего тут такого?! Мы же не в детском саду, и все роли давным-давно распределены! — люто заорал он, брызгая слюнями на чертей, а замерший Джумоук повернулся, дабы поцокать назад и, опустив оружие рогатых воинов с помощью покрытого загадочными символами жезла, аккуратно приподнял подбородок юноши, сжавшего кисти до побеления суставов.

— В заповедник «Спящих», Дмитрий! — он назвал его по имени второй раз за последнюю минуту. — В заповедник «Спящих»! — холодный желтый взор загорелся злобным пламенем, а расширивший серо-голубые глаза мальчишка отпустил загорелые руки, сглотнув плотный ком в горле, хоть и не услышал ничего страшного. — Тихое, спокойное место, где собраны все попавшие в Ад «Спящие»! Там они вечно живут и никогда не умирают, работая на благо нашего неустанного ищущего Творца общества! — он благочестиво перекрестился, умерив пыл в горящих глазах, а рядом стоящие черти единовременно раздули козлиные ноздри и смиренно моргнули, словно заменив почтение к Богу этими действиями. — Заповедник «Спящих»… — загадочно усмехнулся «Анубис», показав крупные клыки. — Располагается в жаркой, безжизненной пустыне, откуда невозможно сбежать, тем более неизвестно куда и зачем, ведь огромная температура снаружи убьет каждого, как бы быстро он не регенерировал! Жажда, голод и чудовищная жара, вот что похоронит любого смельчака, который не сумеет пройти и десяток километров с этими кровожадными спутниками! Встроенное в вас бессмертие не спасет! Нет! — жутко оскалился он, заставив отшатнуться Дмитрия и вздрогнуть двух других «Спящих». — Оно будет высасывать последние соки из умирающего тела, чтобы попытаться восстановить его же, не имея возможности внешней подпитки, а потом, когда неудавшийся беглец безжизненно упадет в раскаленный песок, придем мы и вернем к жизни! Конечно, можно далеко уйти группой, но только… — желтые глаза полыхнули радостью, столь отличной от человеческой, что мальчишка покрылся изморозью внутри и серостью снаружи. — Чтобы позже податься обезумевшему от мучений и голода телу, и сожрать своих спутников, что вкупе с безумной температурой бескрайней пустыни навсегда поменяет мировоззрение спасшегося «счастливчика»! Он перестанет быть «Спящим», превратившись в нечто плохое! Очень плохое! И так всегда! Уж слишком произошедший кошмар уродует возвышенную суть того, кто прибыл спасать Землю! Ха-ха-ха! — язвительно захохотал собакоголовый, пахнув жаром из собачьей пасти с почти человеческим языком и обрызгав замерзающего парня теплыми слюнями. — Да и куда?! Куда бежать в нашем мире, я спрошу еще раз?! В Геенне Огненной нет свободных людей, здесь нигде не скроешься, но желающие опротестовать это всегда находятся! Бегают, но их возвращают, заставляя жить и работать, даже не наказывая! Хорошо кормят, а тех, кто отказывается есть, кормят из питательных капельниц! Вы должны жить «Спящие»! Просто-напросто обязаны! Ха-ха-ха! — злобный смех Джумоука резал сердце Дмитрия, а масаи с азиатом стояли, как в воду опущенные. — В этом, созданном специально для вас заповеднике, «Спящие» действительно превращаются в спящих! — продолжил втаптывающую в грязь речь, укутанный в золото «Анубис», а парень уже сожалел, что спросил, ибо надежда на спасение таяла с каждой секундой. — Со временем все «гости» заповедника получают абсолютно одинаковые, потухшие глаза и полное отсутствие желания жить и сражаться! Отчаянная безнадежность и невозможность уйти превращают вас в меланхоличные куски мяса, ведь, что может быть хуже вечности, обрамленной в раскаленные пески, ласкаемые ненасытными до человеческих страданий солнцами?! — разговаривающий чуть ли не стихами демон-пес издевательски смотрел на трясущегося мальчишку. — Ты, конечно, можешь сказать, что существует возможность самоубийства, однако за время моей жизни, да и за всю историю Ада еще ни один «Спящий» не покончил с собой, ведь вы рождаетесь жить и учите этому остальных! Ваша страсть к познанию окружающего мира, преодолевает любую тягу к смерти, и если при жизни на Земле вы еще убиваете себя из-за серости бытия, не понимая, что хорошего в столь мерзком существовании, то здесь… — Джумоук язвительно хмыкнул. — Познав себя настоящего, никогда этого не делаете, понимая, что смерть — это начало уже пройденного пути! Вы холите и лелеете надежду, что выберетесь, но такая дорога отсутствует! Ее нет, какие бы сказки вы друг другу не рассказывали! Ха-ха-ха! Из Ада невозможно выбраться с воспоминаниями! НЕВОЗМОЖНО! Тысячи «Спящих» мечтают обрести недостижимую свободу, но их мечты остаются всего лишь мечтами! Ха-ха-ха! — издевательски хохотал демон-пес, брызгая липкими слюнями в лицо застывшему, как дерево юноше. — В Аду нет никого, к кому вы могли бы примкнуть! Здесь нет свободных людей, ведь наш мир создан для облегчения человеческой памяти и бесконечных мук, в особенности вам — «Спящим»! Все остальные рано или поздно покидают Геену Огненную, будь она благословенна! — он вновь перекрестился, благочестиво взглянув в слепяще-красные небеса, а свет одного из солнц тем временем подбирался к его позолоченным копытам. — Они совершают положенный жизненный круговорот и когда-то возвращаются в другую жизнь, а вы… Вы здесь навсегда! — он прищурил довольные, как никогда глаза желтого цвета и отвернулся, окатив внутренности клетки «Спящих» бликами от золотых одежд. — Ожидайте покупателей, а ты можешь попрощаться с девушкой! Ваши пути разойдутся, и ты больше никогда ее не увидишь! — последние слова предназначались худощавому парню, оцепенело переваривающему ворох выплеснутой на него ужасающей информации, и не желающему принимать ее в виде столь жестокой правды.