Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

Продолжать я, сами понимаете, и не собирался, потому что не мог. Ведь мы с Жанной договорились.

– Давайте, давайте, одевайтесь! – в полном раже поторапливала нас Динка. – Сейчас все на прудах соберутся.

– Никуда я не пойду, – тихо откликнулась Жанна.

Лицо ее сделалось бледным, как полотно, она нервно ломала руки.

– Как это не пойдешь? – возмутилась Динка. – Значит, ты все наврала про то, что тонула?

– Именно потому, что не наврала, – с усилием выдавила из себя Жанна. – Я теперь видеть эти пруды не могу. Даже мимо идти тяжело.

Мне отчетливо вспомнилось: каждый раз, как мы по пути к Пелагее проходили мимо прудов, Жанна упорно старалась смотреть в другую сторону. А путь наш лежал на достаточном расстоянии от них.

– Ну, так, – счел своим долгом вмешаться я. – Жанка остается дома. Нечего ей там делать. А с участковым поговорю я. Потому что все произошло при мне, и я вытаскивал ее. А если нужен будет еще один свидетель, позвоним Максу.

Динку такое решение вполне устроило.

– Правильно, Федя. А ты, трусишка, – ласково потрепала она по плечу Жанну, – сиди и жди. Вернемся и обо всем тебе доложим.

Вскоре мы уже неслись к прудам. Уже издали я увидел, что на берегу первого пруда собралась солидная толпа. Подбежав, мы увидели почти всех своих одноклассников и еще множество взрослых людей, часть из которых держала на поводках собак.

Вцепившись в мою руку, Динка, не произнося ни слова, поволокла меня сквозь толпу. Наконец мы с трудом нашли участкового – того самого, который сегодня опрашивал нас в школе. Сейчас он, бурно жестикулируя, объяснял что-то группе мужчин.

– Вот, – указала на меня Динка. – Привела.

– А ты говорила, девочка провалилась, – поморгал глазами милиционер.

– Провалилась девочка, – начала быстро объяснять Динка. – Но она не захотела прийти. А это Федор, свидетель. Он вытаскивал.

– Ну, Федор так Федор, – кивнул участковый и строго воззрился на меня: – Почему происшествие не заявили?

– Не знаю, Виктор Васильевич, – ответил я. – Наверное, Жаннина мама собиралась, но на следующий день попала в больницу.

– Кто попал? – не понял участковый.

– Мама, – внес ясность я. – Жаннина.

– Чего с ней случилось? – насторожился Виктор Васильевич.

– Аппендицит. Операция.

– А-а, – даже как-то разочарованно протянул участковый. – Ну, аппендикс – это не по моей части. А вы, интересно, где свою правовую сознательность потеряли? Почему умолчали в школе?

– Так вы же нас про Волобуева спрашивали, а не про то, как Жанна в полынью провалилась, – начал оправдываться я. – К тому же мы эту полынью потом искали, а она куда-то исчезла.

– Куда же она могла подеваться? – спросил Виктор Васильевич.

– Сами удивляемся, – честно ответил я.

– Они удивляются! – завопил участковый. – Небось тонким льдом затянуло, вы и прошлепали! А после туда же и Волобуев ухнул! И все через вашу несознательность!

– Но там же после этого целый день люди катались, и ничего, – ответил я.

– Повезло, значит, людям, а Волобуеву – нет, – многозначительно изрек милиционер.

У меня на душе заскребли кошки. Следовало и впрямь хотя бы сделать отметку на месте полыньи. Но до того ли нам тогда было? Мы только и думали, как скорее доставить Жанну домой… А на следующий день полынья исчезла.

– Ладно, – махнул рукой участковый. – Что было, то было, назад не воротишь. Так что рассказывай быстро и по порядку. Может, хоть тело оперативно найдем.

При слове «тело» я впал в ступор и никак не мог сообразить, с чего должен начать свой рассказ. Но опытный участковый прибег к помощи наводящих вопросов и мало-помалу вытянул из меня необходимую информацию.

Пока я рассказывал, на берегу вовсю шли поиски с собаками. Затем участковый подозвал к себе часть людей без собак.

– Строимся в цепочку и прочесываем второй пруд в целях обнаружения полыньи, – четко поставил он задачу.

Пруд прочесывали буквально по миллиметру, однако следов полыньи найти так и не удалось.

– При сильном морозе вполне возможно, – наконец сказал участковый.

Поиски на берегах, продолжавшиеся до позднего вечера, тоже не принесли никаких результатов. В результате участковый велел всем расходиться.

– А ты, – обратился он ко мне, – завтра совместно с этой Жанной после уроков бегом ко мне. На всякий случай сниму с вас показания.

Мы с Динкой, совершенно измученные, пустились в обратный путь. По дороге я взглянул на часы. Кошмар! Половина десятого. Представляю, что делается с моими предками! Они же с ума сейчас сходят, куда я пропал. Решат, что вообще из школы не возвращался. Ведь даже сумка моя у Жанны лежит. А если до них уже дошла история с Волобуем, то вообще ужас.

Однако с предками относительно обошлось. К счастью, моя родительница, едва вернувшись домой, догадалась позвонить Жанне, и та все объяснила. Но, конечно же, мне вместо Тарасевичей пришлось идти домой. Так что у Жанны осталась одна Динка Впрочем, мы все равно не могли при ней ни о чем говорить.

А поделиться мне с кем-то было необходимо. И, как только предки мои наохались и наахались по поводу Волобуя, я ушел в свою комнату и позвонил Коту. Он с ходу принялся упрекать меня:

– Хорош друг! Почему я должен обо всем узнавать последним?

– Да я собирался, но времени…

– Знаю, с Жанкой уже разговаривал, пока вы с Динкой на пруд бегали, – перебил меня Макс. – Толян нашелся?

Я объяснил, что нет. И продолжил:

– Макс, а Жанна все тебе рассказала?

– Все, – откликнулся мой старый друг. – И про Пелагею, и про сглаз, и про снеговика, и про головы на столбах, и я тут подумал…

– Что ты подумал? – выкрикнул я в трубку.

– Ну, понимаешь, – медленно произнес Макси-Кот. – Боюсь, Толяна уже нет в живых. А вы с Жанкой видели его призрак. Наверное, он взывает о помощи. А вернее, подсказывает, как выяснить, что с ним случилось.

Голова у меня уже совершенно раскалывалась от обилия сегодняшних впечатлений и предположений. И я с изумлением переспросил:

– Подсказывает, как выяснить, что с ним случилось?

– Именно, – уверенным голосом произнес Макси-Кот. – С призраками такое бывает. Они иногда даже спустя несколько веков перед кем-нибудь появляются. И требуют, чтобы раскрыли преступление, которое привело к их гибели. А главное, пока это преступление не раскроют, они не отстают.

– То есть ты, Кот, уверен, что Волобуя уже нет в живых? – И от одной только мысли об этом меня стало мутить.

– Хотел бы сказать другое, но не могу, – мрачным тоном изрек Макси-Кот.

– А я все еще почему-то надеялся, что Толян вот-вот откуда-нибудь возникнет целый и невредимый, – с грустью проговорил я.

Кот довольно долго хранил молчание. И, наконец выдавил из себя: