Антон Иванов - Большая книга ужасов – 8

– Выходит, Пелагея и ему помогла! – обрадовалась Жанна.

– А вот это большой вопрос, – с задумчивым видом откликнулся Макси-Кот. – То ли помогла, то ли сперва что-то сделала с Волобуем, а потом, по нашей просьбе, возвратила его на грешную землю. Но без Пелагеи уж точно не обошлось!

– То-то она так странно себя вела, когда мы с ней говорили про Волобуя, – вмешался я.

– Братцы, она от нас точно что-то скрывала, – уверенно произнес Макси-Кот.

– Федя, – повернулась ко мне Жанна, – а помнишь, когда мы в первый раз пришли к Пелагее и когда Волобуй за нами следил… Ну, помнишь, мы уже уходить собрались, а Пелагея вдруг что-то на дворе услышала. Нам сказала: «Сидите», – а сама вышла.

– А Барсик не разрешил мне в окно поглядеть, – отчетливо вспомнил я.

– Наверное, она услыхала шум, когда Волобуй провалился, – снова заговорила Жанна, – и что-то с ним в наказание сделала.

– Или Пелагея, или эти, из сарая, – предположил Макси-Кот.

– Интересно, почему они жили в сарае? – спросила Жанна. – Изба-то у Пелагеи немаленькая. Во всяком случае, два крохотных существа поместились бы.

– Наверное, не хотела, чтобы они попались кому-нибудь на глаза, – ответил Макс.

– Но в сарае же зимой холодно! – посочувствовала неведомым существам Жанна.

– Может, это такие, которым никогда не бывает холодно, – сказал я. – Или, – возникла у меня еще одна версия, – Толян так сильно головкой ударился, что у него пошли глюки. Пелагея нашла его во дворе. Спрятала от чужих глаз, чтобы не было неприятностей, подлечила, а сегодня выпустила.

– Боюсь, правды мы никогда не узнаем, – с грустью произнес Макси-Кот. – Раз Пелагея сразу от нас все скрыла, то и потом не скажет.

– А если кто у нее в сарае и прятался, – подхватила Жанна, – то теперь их там уже нет.

– Верно, – хлопнул я себя по лбу. – Поэтому она и уехала в тот день, когда мы с тобой ее не застали. Видимо, этих, маленьких, куда-то перевозила.

– Так, братцы, – посмотрел на часы Макси-Кот. – Толян, лилипуты, гномы или кто еще там – это, конечно, замечательно. Но мне лично пора домой.

– А в милицию? – спохватился я.

– Смысл? – уставился на меня Макс. – Толян ведь нашелся.

– И то правда, – обрадовался я, ибо совсем не хотел идти сейчас к участковому.

– Жанка, проверь зеркало, – потребовал Макси-Кот.

– Да только что проверяла. Без изменений.

– Скорее бы уж, – вздохнул Макси-Кот и начал одеваться.

Зеркало треснуло в субботу ранним-ранним утром. Если верить Жанне, раздался такой громкий хлопок, что она проснулась. И Ольга Николаевна тоже. Правда, ей показалось, что это стреляют на улице. Она даже подошла к окну посмотреть на «разборку». Двор, однако, был пуст, тих и мирен, и тетя Оля вновь улеглась в постель.

Жанна тоже не сразу поняла, в чем дело. Но так как заснуть ей не удалось, решила на всякий случай проверить зеркало. Второе его стекло сплошь покрывали трещины.

Естественно, она, как только смогла, сообщила об этом нам.

– Надо бежать к Пелагее и расплатиться, – немедленно приняла решение Жанна.

Мы не возражали. У нас с Котом тут же возник план: пока она будет расплачиваться и благодарить Пелагею, мы, вроде бы ожидая ее, потолкаемся по двору и заглянем в сарай. Нам все-таки не давала покоя тайна загадочного лилипута-миллионера.

Стоило нам подойти к избе, Пелагея немедленно отворила дверь, словно бы ожидала нашего прихода. Из дома пулей вылетел рыжий кот Барсик и скрылся где-то среди высоких сугробов, которые намело в минувшую ночь.

– Ну, – улыбнулась Пелагея, – сработало?

– Стекло треснуло, – уточнила Жанна. – А так я вроде бы ничего особенного не чувствую.

– И не надо чувствовать, – вновь улыбнулась колдунья. – Ну, заходите в дом.

– Пусть Жанна зайдет, – быстро проговорил я, – а мы лучше тут погуляем.

– Как хотите, – на сей раз не возражала Пелагея. – Пойдем, пойдем, – перевела она взгляд на Жанну. – Оберег тебе еще один дам. Чтобы больше…

Конца фразы мы не услышали. Дверь захлопнулась.

– Фома, шуруем к сараю, – скомандовал Макси-Кот.

За дом вела свежерасчищенная тропинка. Видимо, кто-то с утра хорошо поработал лопатой. Обогнув избу, мы увидели в глубине двора среди по-зимнему голого кустарника небольшой покосившийся сарай. Подойдя к нему, мы на всякий случай огляделись. Никого. Ни на дворе Пелагеи, ни у соседей. А окна колдуньиной избы по-прежнему были занавешены изнутри.

Мы осторожно толкнули дверь сарая. Она со скрипом отворилась. Внутри царил полумрак. Свет пробивался лишь сквозь открытую дверь да крохотное узкое окошко под самой крышей. В дальнем от двери углу и впрямь стоял невысокий топчан. Мы на цыпочках подошли к нему. Топчан был застлан куском грязно-серого искусственного меха.

– Видимо, тут они и сидели, – задумчиво провел рукой по меху Макси-Кот. – Ой! – вдруг вырвалось у него восклицание.

Я заметил: в руке у него что-то блеснуло.

– Вы часом не заблудились? – раздался за нашими спинами мужской голос.

Мы оба вздрогнули. В дверном проеме стоял человек.

– Здравствуйте, – первым нашелся Макс. – Да мы просто так.

– А вот просто так и не наадо, – строгим голосом протянул мужчина. – Идите, откуда пришли.

– Да мы к Пелагее пришли, – первым протиснулся мимо мужчины на улицу я.

– Тогда вам в дом надо, – ответил он. – Каким вас ветром в сарай занесло?

– В доме уже наша подруга сидит, а мы тут ее ждем, – объяснил Макси-Кот, а я в это время таращился на мужчину.

Он был высокий, плотный и… с черной повязкой на глазу. Голову его увенчивала шапочка-петушок, из-под которой выбивались ярко-рыжие пряди волос. «Шапка, как у Толяна», – отметил про себя я. И тут мне вспомнилось: «А Толян-то к нам прибежал тогда без шапки». Я перевел взгляд на уши мужика и едва подавил в себе крик. Одного уха не было. Я покосился на Макси-Кота. Он замер, разинув рот.

– Чего вылупились? – ухмыльнулся в рыжие усы мужик.

– А вы кто? – вдруг спросил его Макс.

– Я-то? – хохотнул мужик. – Хозяин здешний. Муж Пелагеи. Борисом зовут. Филиферовичем.

– Оч-чень п-приятно, Б-борис Ф-филиферо-вич, – заикаясь, произнес Макс.

– Чего-то у тебя с речью плохо, братец, – заботливо покачал головой мужик. – Может, тебе к Пелагее пойти полечиться?

– Н-нет, – продолжал заикаться мой старый друг. – Эт-то у м-меня в-временно. 3–замерз.

– Бывает, – не стал спорить мужик. На протяжении всего этого разговора он как-то ловко и очень настойчиво теснил нас обратно к крыльцу. Нам оставалось лишь пятиться. Когда мы поравнялись со входом в дом, дверь распахнулась. По ступенькам сбежала Жанна.

– Ребята, я все. Пошли?

Я оглянулся. Рыжего мужика нигде не было.

– Пошли, – мигом исправилась речь у Макси-Кота.

– До свиданья, Пелагея, – помахала рукою стоявшей на крыльце колдунье Жанна.