Антонина Ванина - Свинцовый закат

Мумия покоилась в саркофаге. Её голова была откинута назад, а плечи неестественно приподняты. Когда-то бальзамировщики плотно завернули мертвое тело в пелена, от чего мумия больше походила на куклу из папье-маше. Они расписали её покров на свой вкус: неестественно большие глаза и брови, линия рта и ноздри, странные полосы на щеках, знаки на коленях и сосках. Туловище и конечности обернули жгутами, тесно переплетя их между собой, а на ступни одели сандалии.

Полковник был не единственным в зале, кто так внимательно разглядывал покойницу. На скамеечке перед саркофагом расположилась женщина. Она не поворачивала головы и, казалось, даже не дышала. Все что она делала, так это сидела с отрешенным видом напротив мумии и полуприкрытыми глазами смотрела куда-то вдаль, сквозь пространство и время.

Конечно, полковник узнал её, хоть и видел раз в жизни и то на фотографии. Глядя на её скромное одеяние, трудно было догадаться, что она актриса и блестящая исполнительница ролей самых распутных женщин.

Полковник присел на скамеечку рядом с Флоренс Эмери, но та даже не заметила его появления. Он ещё раз попытался внимательно рассмотреть так увлекшую её мумию, но ничего занимательного в ней не нашел.

— Какой странный обычай, бальзамировать тело и верить, что жизнь может в него вернуться, — ненавязчиво произнёс полковник, но Флоренс никак не отреагировала на это замечание. — Возможно ли жить без сердца? Как вы считаете, миссис Эмери?

Только услышав собственное имя, актриса посмотрела на полковника, но без удивления или возмущения, а скорее с равнодушием.

— Мы знакомы? — спросила она.

— Вряд ли. Но у нас есть общий знакомый.

— Вот как? И как же его имя?

— Таф-тар-тар-ат. — отчетливо по слогам произнёс полковник.

На лице Флоренс не дрогнуло ни мускула. Интонация стала подчеркнуто официальной, и полковник услышал те нотки, за кои голос Эмери многие считают волшебным:

— Я не знаю, о ком вы говорите. Возможно, вы что-то путаете или вас ввели в заблуждение.

— Нет, миссис Эмери это вас ввели в заблуждения, пообещав несметные сокровища под лапами стража пирамид. Надеюсь, мистер Гарднер не начал откладывать деньги на археологические раскопки? А мистер Беннет не обирается отплывать в Египет, с его-то астмой? Передайте своим братьям по Ордену Золотой Зари, что не стоит срываться с места только по тому, что какой-то бледный дух попытался совратить вас с пути истинного лживыми речами. Да, и мистеру Баджу скажите, чтобы сжег найденную им в коридоре накидку. Не искушайте духа вернуться за материализовавшимся доказательством собственного существования.

Бушующие внутри эмоции, наконец, выдали Флоренс. Женщина заметно побледнела, выслушивая наказы полковника, и это не ускользнуло от его взора.

— Что же вы, миссис Эмери, не увидели собственного разоблачения в своем волшебном зеркале? Или то, что там живет, коварно умолчало о нашей с вами встрече? А карты вас тоже не предупредили? — Он указал взглядом в сторону мумии и спросил, — И даже оно не шепнуло?

Губы Флоренс дрогнули, но ни слова с них так и не слетело.

— Говорят, дух мумии хочет вселиться в вас и завладеть вашим телом, чтобы жить вечно. Не боитесь, что это окажется правдой?

Полковник расплылся в улыбке, заметив на лице актрисы неподдельный, еле скрываемый испуг.

— Кто вы такой? — вопросила Флоренс.

— Мое имя полковник Кристиан, — не таясь, произнёс он, продолжая вводить очередного адепта в заблуждение по поводу собственной значимости в магическом мире. — Можете справиться обо мне у мисс Хорниман, мистера Эйтона или у графа де Гленстрэ. Надеюсь, они не станут утаивать факт знакомства со мной, если вы скажете, что я не против такого признания.

— И что произойдет, если я так и поступлю?

— Наверняка вам ответят, что к моим советам стоит прислушаться.

— Тогда дайте совет, и я решу, что с ним делать.

Полковник склонился к уху женщины и тихо произнес:

— Не рассчитывайте, что дух Тафтартарат отныне послушен вашей воле. Вы слишком самонадеянны, чтобы подчинить себе нездешнее создание и требовать от него исполнения всех ваших приказаний.

Не дав Флоренс возразить, полковник поспешил продолжить напутствие:

— Не верьте лживой храмовой певице. Её письма не более чем лесть вам и мистеру Баджу. Уж вы-то должны понимать, что мертвым не дозволено ходить среди живых — либо поля Иалу, либо Дуат, а может и небытие — другого не дано. В этой оболочке, — и полковник указал на мумию в саркофаге, — прячется что-то совсем иное, миссис Эмери. И если вы и дальше будете послушно впускать его в свой разум и позволите распоряжаться своим телом, то на свое несчастье узнаете, кто же он такой на самом деле.

В тревожном взгляде актрисы читался если не испуг, то сомнения в собственной правоте. Пользуясь произведенным эффектом, полковник решил окончательно сломить сопротивление адептки Золотой Зари:

— И, пожалуйста, прогоните из своего будуара Томаса Вильерса и больше никогда не впускайте. Одно его присутствие плохо влияет на ваши магические способности. К тому же, он злоупотребляет вашим доверием и не носит тот талисман, что вы вышили ему золотом на черном атласе.

Не дав возразить и слова, полковник поднялся с места и неспешной походкой направился к выходу, оставив растерянную Флоренс и дальше удивляться, откуда ему известны все её тайны.

Так полковник покинул музей и поспешил вернуться в штаб Общества в надежде, что отбил у сестры S.S.D.D. охоту если не к колдовству, то к несанкционированным археологическим раскопкам точно.

По прошествии двух недель, когда полковник в одиночестве сидел в одной из пустующих комнат штаб-квартиры Общества, к нему заявился нежданный посетитель. Собственно говоря, любой незнакомец, забредший в штаб, был нежданным и нежеланным посетителем и его всегда старались побыстрее выпроводить.

Это же собирался проделать и полковник, но взглянув на молодого высокого брюнета в пенсне, тут же узнал в нем поэта Биллиама Йейтса.

Первой мыслью было подозрение, что Софи не просто проговорилась о факте шпионажа, но и навела поэта на настоящий след самозваного Фреда Райли. Но вспомнив, что Йейтс причастен к театральным кругам и наверняка хорошо знаком с актрисой Флоренс Эмери, скорее всего, он просто решил вступиться за её честь. А может им вдвоем удалось разговорить негодяя Томаса и тот охотно продиктовал адрес штаба.

— А, мистер Йейтс, проходите, присаживайтесь, — холодно пригласил его полковник. — Не ждал вашего появления. Чем обязан?

Приняв приглашение, Йейтс со всей серьезностью и подчеркнутой холодностью в голосе произнес:

— Стало быть, вам прекрасно известно мое имя, полковник Кристиан?