Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

— Ну, может быть я и не совсем права в своей оценке, но написано хорошо. Плевать мне на ещё чьи-то мнения! — усмехнулась женщина. — А, вообще, в поэзии главное — это настрой, смятение чувств и мыслей, интуитивное ощущение красоты, трепетное рождение непередаваемых эмоций.

— А почему тебе не нравятся мои романы?

— Не нравятся и всё!

— Постой! Так, так, так… Всё-таки, значит, я их реально написал!? А когда и где?

— Да, написал здесь, именно в этой комнате. Но я не люблю фантастику и фэнтези, всю эту непонятную и смутную ерунду и белиберду.

— Понятно…

— Я давно говорила твоему лечащему врачу, что к компьютеру во время проблесков твоего сознания тебя допускать не следует. Но, у него по этому поводу существует другая точка зрения.

— И какова она?

— Доктор считает, что тогда, когда ты пишешь свои романы, ты хоть как-то и в чём-то реализуешься, а значит, происходит определённый выброс отрицательной психической энергии, скопившейся внутри тебя. Я отнюдь так не считаю.

— Вопрос очень и очень спорный, — задумчиво произнёс я. — Может быть доктор и прав.

— Он не прав! — возмутилась медсестра. — Энергия, и положительная, и отрицательная, покидает нас помимо нашей воли, эмоций, творчества и всего остального! Она покидает нас произвольно при любых обстоятельствах, а чаще просто во сне. И в нём же мы её приобретаем и наращиваем.

— Ты о мелатонине и серотонине, или как они там называются правильно? — усмехнулся я.

— Я о душе!

— Но ведь именно мелатонин, серотонин, эндорфин, дофамин и всякие там гамма-маслянные и иные аминокислоты определяют состояние нашего организма, успешное его функционирование, а значит, и состояние души? — возбуждённо спросил я.

— Не своди всё к наличию аминокислот и гормонов! — возмутилась Евгения-Наталья.

— А к чему же всё следует сводить? Физиология есть физиология, — мрачно и безнадёжно усмехнулся я.

— Всё определяют настроение, чувства, эмоции, желания, стремления и мечты! И так тобой любимый экстаз! — сухо произнесла женщина. — Кстати, серотонин является производным аминокислоты триптофана. Нарушение синтеза серотонина приводит к нарушению психики человека, что и произошло с тобой.

— Дорогая вы моя, ну вы же почти врач! Опомнитесь! Какие чувства и настроение без серотонина и эндорфина, а тем более, без дофамина и ГАМК!? А мелотонин, или как там он правильно называется, который синтезируется ночью, определяет обменные процессы в организме и стимулирует иммунную систему? Возможно, я всё перепутал, так как являюсь, в принципе, профаном в этой области знаний, но всё-таки главное в нашем организме — это именно всякие аминокислоты и гормоны.

— Чёрт с ними!

— Ладно… Ты абсолютно права. Именно их, чувства, эмоции и настроение, распределяет и определяет Бог, ну и чаще чёрт, сатана, дьявол.

— Суть, всё-таки, не в гормонах, и не в дьяволе, и даже не в Боге! Суть в том, что многое не зависит от них! Суть в нечто ином! Если бы всё в нашем мире так просто происходило, то нарушился бы интуитивный и сакральный всемирный баланс естественных сил, и всё пошло бы наперекосяк, и было бы зря!

— Так, так… Ну, ты и завернула! — нервно рассмеялся я. — Бред какой-то несёшь. Ничего я не понял. Неизвестно, кто тут более сумасшедший, ты или я.

— Дело в том, что тот, кто постоянно общается с психами, сам становится немного психом. Вечная история.

— Так, ладно, Евгения. А кто, вообще-то, ты такая?

— В смысле?

— Ну, какое у тебя образование, замужем ли ты, есть у тебя дети?

— Ну, во-первых, я не просто медсестра. Я аспирантка лечащего врача и здесь подрабатываю, — усмехнулась Евгения — А во-вторых, я, увы, его любовница и мать его сына!

— А врач женат?

— Конечно.

— И как же ты и жена врача справляетесь с такой непростой ситуацией? Эта несчастная и почти брошенная женщина, ну, жена зануды-врача, наверняка, в курсе твоих отношений с врачом?

— Конечно в курсе. Но она далеко не несчастна и врач вовсе не зануда, — усмехнулась Наташа.

— Почему же жена врача не несчастна?

— У неё имеется прекрасный любовник, богатый и влиятельный человек. Справляемся мы с непростой ситуацией очень осторожно, бережно и потихоньку, так как у всех имеются дети и все достаточно обеспечены. Если начнутся бракоразводные процессы с положенным в таких случаях дележом имущества и определением судьбы детей, то никому мало не покажется, — горько усмехнулась Евгения.

— Понятно, ладно, ну и прекрасно! Счастья, здоровья и удачи желаю я вам всем, полным психам и конченным придуркам, смешным засранцам и извращенцам. Мир вашему дому, — светло и благостно улыбнулся я.

— Спасибо, — поморщилась девушка.

— И так. Вернёмся к теме моего психического состояния, — буркнул я.

— Вернёмся…

— Ты знаешь, мне кажется, что весь мир нездоров, а вот именно я самый здоровый из всех тех, кто существует на этой планете.

— Может быть…

— Ну, и что мы с тобой будем делать дальше?

— Да ничего. И почему это — мы с тобой?

— Ну, никого я поблизости, кроме тебя, не вижу. И имеется у меня одно подозрение.

— Какое?

— Ты со мною спала?

— Конечно.

— Странная ситуация.

— Да ничего в ней нет странного, — усмехнулась Наталья. — Мне и тебе было очень хорошо, а кроме этого бешенные и неоднократно совершённые половые акты явно шли тебе на пользу. Я с удовольствием занималась с тобою обычным и оральным сексом. И, вообще, ты неплохой любовник. Потенция у тебя на высшем уровне.

— Что?!

— Ты лежи спокойно. Не волнуйся. Я сейчас сделаю тебе укол, и всё будет нормально.

— Не нужны мне твои уколы! Лучше ответь мне на простой и прямой вопрос! — задёргался я, пытаясь освободиться от пут.

— Каков будет данный вопрос?

— Кто тот милостивый спонсор, который оплачивает моё лечение?!

— Я не могу ответить на твой вопрос.

— Почему?

— Я не знаю на него ответа.

— Великолепно! Замечательно! Но он же должен был как-то объявиться, проявиться, засветиться, навестить меня хотя бы пару раз?!

— Я не знаю, кто он! Увы, увы… Никто тебя никогда не навещал.

— Хорошо, хорошо… Ты меня не развяжешь?

— Нет.

— Почему?

— Ты разнесёшь всю клинику к чёртовой матери.

— Понимаю, — вздохнул я. — Отвечать за твои действия материально придётся именно тебе и твоим родным и близким.

— Ты прав.

— Хорошо, согласен… Я очень и смертельно опасен. Я маньяк. Я самый великий злодей современности. Но даю тебе Слово Чести, что не причиню никому никакого вреда и быстро смотаюсь куда-нибудь подальше, в Мексику, допустим.

— А почему именно в Мексику?