Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

— Меня вполне устроит твоя гениальная Серенада, — как-то фальшиво произнёс мой похититель.

— Так. Давай начистоту, — сурово сказал я. — Повторяю. Всё должно быть предельно честно и откровенно. В данный судьбоносный момент нет места и времени для фальши.

— Ну, если честно, то балдею я от «Романса, написанного после очень глубокого запоя», — оживился Марк. — Какая вещь! Прошибает от макушки до пяток и пробирает до самого нутра!

— А что тебе ещё нравится?

— Есть у вас, Маэстро, ещё одно убойное произведение. «Расставание туманным утром». Но его играть не надо.

— Почему?

— В таком случае душа моя сильно тоскует и я обязательно плачу. А это в нашем положении крайне нежелательно.

— Ну, что же… Романс, так романс, — грустно произнёс я, трепетно дотронулся до скрипки, ощутил её нежную и в то же время твёрдую структуру, взял смычёк и заиграл так, что Марк через пять минут заплакал навзрыд, а затем отключился.

Я, конечно, в такой ситуации мог бы шустро сбежать, но как-то не захотелось этого делать. Всё-таки, Марк — неплохой, образованный, сентиментальный и довольно тонко чувствующий мужик. Мой истовый поклонник. Новый продюсер с большим потенциалом. И какая, однако, отменная реакция. И какая решительность! И целых шесть пистолетов. В шоу-бизнесе все эти факторы очень и очень много значат!

Солнце стояло в самом зените. Небо было голубым, но очень и очень тяжёлым. Тридцать пять градусов в тени, однако. Ни единого порыва ветра. Как такое возможно поздней осенью? Аномалия какая-то! Что творится с природой?!

Мы с Марком и Натальей безмятежно сидели в фонтане, по периметру которого рассредоточились семь телохранителей. Ребята были, как это и положено, в чёрных строгих костюмах, в белоснежных рубашках с галстуками и в шляпах. Они сурово и напряжённо созерцали окружающую действительность, отчего перед фонтаном и в нём, кроме нас, несмотря на жару, никого не было. Бойцы страшно потели, хотя их костюмы были выполнены из лёгкой льняной ткани.

— Да, жарковато, — промолвил Марк.

— Да, однако, — произнёс я.

— Бывает и хуже, — сказала Наталья.

— Ну, например, в пустынях Сахара, Каракумы или Калахари. И в Соединённых Штатах есть какая-то пустыня, где температура воздуха достигает шестидесяти градусов или даже более.

— Ужас!

— Да…

— Но, солнце всё-таки лучше, чем мороз под сорок или даже под пятьдесят и более. Бывал я в северных широтах неоднократно, — сморщился я. — Вы не представляете, что это такое, — настоящий мороз! Не дай Бог! Моча на лету замерзает!

— Да, согласна.

— Да, согласен.

— Ничего, скоро октябрь, — сказал я. — Люблю первую половину этого месяца. Паутинки летят, комаров и мух почти нет, температура вполне комфортная и щадящая. И приходят в голову мысли о вечном и бесконечном течении жизни, которое, возможно, прекратится вдруг навсегда.

— Так, давайте не будем о грустном! — лениво возмутилась Наташа.

— Сойдёмся на том, что октябрь — это прекрасно, — поддержал её Марк.

— Да, согласен.

— Да, согласна.

Нашу крайне содержательную и интеллектуальную беседу внезапно прервали двое потных полицейских, которые вдруг и внезапно возникли около фонтана. Я сначала предположил, что они, видимо, тоже собрались в нём искупаться, а значит освежиться с целью повышения эффективности несения службы по охране общественного правопорядка, но, увы, моя гениальная догадка оказалась крайне неверной и ложной.

— Предъявите документы! Что здесь происходит?! Кто вы такие!? На вас жалуются прохожие и негодуют дети, — рявкнул один из полицейских, опасливо посматривая на мрачных телохранителей.

— Вы к какому ведомству и отделу принадлежите? — лениво спросил Марк, сделав глубокий глоток пива из запотевшей бутылки.

— Какая разница?! Вот наши удостоверения! Немедленно выходите из фонтана! Вы задержаны!

— Засуньте их себе в жопу, ваши удостоверения! Эй, бойцы-молодцы, — крикнул Марк в сторону телохранителей. — Взять этих типов и утопить!

— Стоп, стоп! Марк, ну нельзя так жёстко поступать, — укоризненно произнёс я. — Ребята охраняют общественный порядок, выполняют свой священный долг перед Родиной и Отечеством. Бродить по такой жаре… Это многого стоит. Они истинные патриоты. Успокойся.

— Хорошо… Ты хочешь, чтобы нас арестовали?

— Ну, кто же нас арестует, — устало вздохнул я, с удовольствием нырнул в прохладную воду, вынырнул, пригладил волосы. — Уважаемые господа полицейские! Я вам никого не напоминаю?!

— Маэстро?! Неужели это вы?!

— Да, это именно я. Кстати, я смею вам напомнить, что являюсь гордостью Родины, лауреатом Государственной премии, орденоносцем, личным другом Президента и кое-кого ещё, в том числе вашего Министра, — строго произнёс я.

— Извините! Служим Отечеству! — одновременно рявкнули полицейские и поспешно удалились.

— Слушай, — задумчиво сказал Марк. — А не податься ли нам в большую политику? Я бы с удовольствием стал Председателем Правительства или ещё кем-либо в этом роде. Можно податься в Сенат или в Конституционный Суд.

— Куда, куда?!

— А почему бы и нет. Ну, побыли бы мы очередными придурками и клоунами некоторое время. Порезвились бы. Какая у них, у депутатов, сенаторов, судей и министров зарплата, однако! Ух! — Марк мечтательно улыбнулся. — А взятки, а распил бюджета?! Но всё-таки, я бы предпочёл быть ни каким-нибудь вшивым сенатором, которые по сути своей ничтожны и ничего не решают, а Председателем Конституционного Суда.

— Ну, для этого, хотя бы для начала, надо иметь юридическое образование, — усмехнулся я.

— Вообще-то данное образование у меня имеется, — лениво и снисходительно отозвался Марк.

— Как?!

— Закончил я юридический факультет Ростовского-на-Дону Государственного Университета. С золотом!

— Ну, ты даёшь!

— Так что? При моём стремлении и при твоих деньгах и связях… Чем чёрт не шутит, а?

— Давай пока просто покупаемся в фонтане, — благодушно и успокаивающе произнёс я.

— Давай. А почему на тебе тельняшка? Что, сегодня День ВДВ?

— Для меня День ВДВ — это вечный день! Родина или смерть! Враг не пройдёт нигде и никогда! Москва за нами! Кто, если не мы! Кто, кроме нас!? Десант, вперёд!

— Ах, ну да… Твои мании все и везде, и кому не лень обсуждают постоянно, — рассмеялся Марк и неожиданно стал серьёзен. — Холодной водки бы сейчас. Что бы зубы ломило. Да малосольных бы огурчиков, и груздочков бочковых…

— А помидорчиков и квашенной капустки!? Что, слабо?! — усмехнулся я.

— Честно говоря, вот так сразу мне слабо.

— А мне не слабо.