Виктор Хорунжий - Дженнифер. Обитель скорби

А означает это очень многое. И теперь для нее, как когда-то для пещерных предков, жизненно важно добыть огонь!

– Ты сегодня целый день рисуешь драконов. К чему бы это? – спросил Раян, внимательно рассматривая рисунок Дженнифер.

Они сидели за шатким столиком, на котором обычно нетронутыми лежали листы бумаги и стояли карандаши в деревянном стаканчике. Но сейчас Дженни взялась за них всерьез.

– А ты снова стал наблюдательным, – улыбнулась девушка. – А то пару дней назад я уж было подумала, что приближаешься к состоянию «овоща»…

– Это все из-за лекарств. Ты здесь еще слишком короткое время для того, чтобы по-настоящему делать выводы. Нас всегда накачивают таблетками, перед тем как… – Он вздохнул и резко сменил предмет разговора, сознательно не желая касаться больной темы. – Так что насчет драконов?

– Если нам удастся раздобыть источник огня, считай, побег у нас в кармане, – тихо ответила Дженни, прорисовывая прожилки на зеленых крылышках существа. – А дракон – символ…

– И что мы сделаем с этим, как ты говоришь, «источником огня»?

– Устроим пожар, конечно. В своей палате, – спокойно объяснила она. – Только надо будет поджечь так, чтобы получить побольше дыма. Сработает сигнализация, все побегут тушить палату и спасать нас… Когда поднимется суматоха, нам нужно будет лишь взбежать на третий этаж и через окно спуститься по пожарной лестнице. Только сделать это все следует очень быстро.

– Там же решетки! И двери закрыты…

– Двери автоматические. Но в палатах для подстраховки есть еще и обычные замки. Все остальное работает на автоматике и открывается по пропуску. Так вот, в случае пожара все автоматические двери разблокируются – это такая мера предосторожности. А решетки на окнах третьего этажа не ставили – туда никогда не приводят больных.

– Но откуда тебе обо всем этом известно? – удивился Раян, рассеянно разглядывая ее последний рисунок – жизнерадостного дракончика возле маленького костерка.

– Мне Джек рассказал, – не без гордости заявила Дженни и тут же спохватилась, увидев, как помрачнело лицо Раяна.

– Джек? Чего это он с тобой разоткровенничался? – с подозрением спросил парень. – Ты что, понравилась ему?… А может, и он тебе?

Дженнифер не смогла сдержать смех.

– Что это еще за выдумки? Мне нужно втереться к нему в доверие, чтобы узнавать обо всем, что здесь действительно происходит. Понимаешь?

– Понимаю, – выдохнул Раян, отводя глаза. – Извини.

«А он, кажется, ревнует! – подумала Дженни. – Какие же они, эти мужчины, все-таки самовлюбленные дети…»

Ее не оставляли мысли об огне. И дракончиков девушка рисовала неслучайно: они приходили к ней во сне – танцевали возле большого костра, и в этом костре сгорали решетки. Они горели так, словно сделаны были из бумаги, а не из железа.

Был ли это знак или результат навязчивого желания – так просто не скажешь. Дженнифер чувствовала, что после приема лекарств, за которым строго следила медсестра, реальность становилась какой-то размытой, будто грань между вымыслом и правдой начинала стираться. Мысли шатались, как душевнобольные, бредущие по коридору без цели… Чем дольше она тут находилась, тем слабее становился ее рассудок.

Раньше, в своей другой жизни, жизни не-здесь , ей когда-то попалась в руки книга о силе мысли. Там говорилось: чтобы «притянуть» что-то в свою реальность, нужно как можно четче представить, что ты уже владеешь этим. И сейчас был хороший случай испытать теорию на практике – в конце концов, ничем больше помочь себе она не могла…

Возможно, автор книги был прав. Или просто судьба еще не полностью отвернулась от Дженни, но счастливый случай представился раньше, чем она могла надеяться.

Они с Оливией убирали второй этаж. Девушка охотно брала ее себе в помощницы, и Дженни от такого предложения никогда не отказывалась. Обычно уборщица доверяла ей только протереть пол в коридоре поломоечной машиной, которая жужжала и выла, как волк в пчелином улье, хотя дело свое исполняла безотказно. Однако сейчас директорский кабинет был пуст, а Оливии поскорее хотелось закончить уборку. Весело болтая, она сунула в руки Дженни швабру и поручила протереть пол в кабинете, пока сама вытирала пыль и больше создавала вид, чем на самом деле работала.

В кабинете, наполненном казенными запахами, клетка с попугаем смотрелась немного не к месту и совсем не скрашивала обстановку. Большой белый попугай сидел, нахохлившись, на жердочке, внимательно наблюдая за движениями девушки. Птица была по-своему красивой, но почему-то вызывала у Дженнифер негативные эмоции. Что-то отталкивающее было в этом пернатом питомце доктора… Как и в первый раз, возникло ощущение, что она уже встречала его когда-то и что эта встреча была не из приятных… Может быть, дело просто в том, что попугай принадлежал «хозяину» лечебницы, который являлся в ней не только «царем», но и всемогущим властелином судеб?

Наклонившись, чтобы передвинуть урну с бумагами, девушка вдруг увидела то, что заставило ее сердце забиться втрое чаще. На полу лежала… зажигалка. Самая что ни на есть обычная пластиковая зеленая зажигалка – недостающая частица мозаики в ее отчаянном плане побега. Скосив глаза, она заметила, что Оливия не смотрит в ее сторону. Еще миг – и вожделенная вещица оказалась внутри тапочка Дженни – более укромного места сейчас ей было не найти…

«Хррр! Хррр-авг!» – хриплый полукрик-полулай вырвался вдруг из глотки попугая так неожиданно, что Дженнифер, не успев разогнуться, ударилась затылком о крышку стола.

– Что случилось? – Оливия тут же оказалась рядом.

– Глупая птица, – пробормотала Дженни, потирая затылок. – Он испугал меня.

Оливия подозрительно взглянула на попугая, который уже не кричал, но принялся метаться взад-вперед по своей клетке.

– Август! Угомонись! – шикнула на него уборщица, однако попугай и не думал успокаиваться.

Все время, пока Дженни поспешно домывала пол, ей казалось, будто попугай вот-вот выкрикнет обвинение в воровстве и на этот крик примчится доктор… Но страхи, конечно же, были безосновательными. Быстро закончив уборку, девушки вышли из кабинета и прикрыли за собой дверь. Только сейчас, не видя бешеную птицу, Дженнифер смогла немного успокоиться.

Спускаясь в лифте, она едва сдерживала улыбку – в ее обуви теперь лежал подарок того самого дракона, что пришел к ней во сне, чтобы жечь решетки. Поистине королевский подарок.

Дженнифер едва смогла дождаться, пока утихнут звуки по ту сторону двери, что отделяла их палату от остального царства безумия. Все это время она сжимала в ладони спрятанный в больничной подушке маленький прямоугольник. Больше не в силах терпеть, девушка выскользнула из своей кровати и в два шага очутилась возле Раяна. Схватив юношу за руку, она приложила палец к губам, подав сигнал молчать, и тут достала свою драгоценность. Щелчок колесика, крутнувшегося по кремню, прозвучал неожиданно громко; взлетевший вверх крохотный язычок пламени казался самым большим из возможных чудес.