Ольга Михайлова - Сладость горького миндаля

Странным казался и Джеймс Гелприн, молчаливый мастер покера и виста, скупой на слова и жесты. Корбин назвал его палеографом и полиглотом. Тот действительно часто заходил в библиотечный зал, выносил оттуда тяжёлые фолианты, тащил их сам, не доверяя слуге, к себе в апартаменты. Точно ли полиглот? И тот ли он вообще, за кого себя выдаёт? Но даже если и нет — что с того? Не Гелприн вызывал его опасения, совсем не он.

Но что же все-таки тяготит-то? Старый герцог вздохнул, потом махнул рукой и направился в постель.

Улёгшись под тёплое одеяло, Монтгомери быстро задремал. Перед ним уже в сонном видении проносилось что-то туманное, мелькали вечера в лондонском клубе, потом снился какой-то банкет, но тут его сон, точнее, лёгкая полудрёма была прервана: в освещённом луной окне показалась странная фигура, на миг заслонившая свет. Но Монтгомери не успел разглядеть её, как она сорвалась с подоконника и пропала из виду. Герцог поднялся с подушки и замер, вглядываясь в ночь. Всё было тихо.

Несколько минут старик сидел на постели, пытаясь понять, видел ли он что-то подлинное, или это был пустой мираж, однако так ничего не решив, вновь откинулся на подушку и вскоре уснул.

Мисс Кэтрин отбросила дневник и, кутаясь в одеяло, села на постели. Всё тело ломило от неудобной позы, болели виски и пекло веки. Её немного знобило.

Ещё совсем недавно она считала себя счастливицей. Эдвард Марвилл, с которым она познакомилась в Лондоне, сразу выделил её из светской толпы, стал ухаживать за ней, весьма прозрачно намекая на свои чувства. Мисс Монмаут он тоже показался приятным и утончённым человеком, к тому же их вкусы были поразительно общими, даже цветы и книги они любили одни и те же. Кэт радовалась, что скоро вступит в брак и навсегда покинет Блэкмор Холл, который ненавидела всей душой.

Замок всегда пугал её, по-настоящему пугал — с самого детства. Жуткие звуки по ночам и шелест шагов в пустых залах, неясные тени и призрачные силуэты в темных коридорах заставляли её покидать это место при первой же возможности. Семь лет она провела в столичном пансионе, возвращаясь в ненавистный Блэкмор Холл только на четыре недели. И эти короткие недели оставляли в душе ощущение ужаса: она то проваливалась на гнилых ступенях старых лестниц, то среди ночи просыпалась вся в поту от кошмарных сновидений, а однажды, перед отъездом, и вовсе упала в обморок, заметив на простынях следы странных лап, похожих на волчьи.

Мисс Палтроу, её горничная, в прошлом году уехавшая из замка, уверяла, что видела в старой части Блэкмор Холла ужасное существо, настоящего дьявола: размером с обезьяну, но с горящими волчьими глазами и злобной рогатой мордой. Неужели это он? Мисс Монмаут перепугалась до смерти и решила тогда вернуться в пансион на три дня раньше — лишь бы не оставаться в проклятом замке.

Не любила она и дядю — бесчувственного человека, никогда не понимавшего её и смеявшегося над всеми её страхами. Нынешнее пребывание в Блэкмор Холле она хотела бы считать последним, твёрдо решив никогда больше не возвращаться сюда после замужества.

Но всё вдруг пошло прахом. Эдварда Марвилла точно подменили: ласковый и любезный раньше, теперь он едва замечал её, вернее, просто откровенно избегал. Причину понять было нетрудно: всё дело было в крестной дочери графа, молодой герцогине Хантингтон. Это всё она…

Кэтрин видела взгляды Эдварда на леди Хильду и понимала, почему он не желал теперь говорить о помолвке. Он влюбился в герцогиню. Её светлость, конечно, была редкой красавицей, и чему тут удивляться, но Кэт не хотела отдавать любимого сопернице. Она не отдаст его. Не отдаст.

Она не знала, что делать: попытаться пробудить его ревность, строя глазки Грэхему или Хилтону? Но это было абсолютно невозможно: ни один, ни другой её вовсе не замечали, оба не спускали глаз с герцогини и тоже явно были влюблены в неё.

У мисс Монмаут хватало ума не кокетничать с Чарльзом Говардом, ибо она видела, что он тоже облизывается на герцогиню, а, кроме того, не хотела вступать в распрю с сестрой, зная её мстительный нрав и злопамятность. Хоть Сьюзен ничуть не влюблена в Говарда, она никогда ничего своего не упустит. Да и не нужен ей, Кэтрин, никакой Говард.

Она была бессильна.

Этого мало. С приездом герцогини у Кейт стало намного хуже со здоровьем: по ночам она задыхалась, болела голова, мучила слабость, по утрам она часто падала в обмороки, начался непонятный кашель, хоть она нигде не простужалась.

Леди Хильда со временем начала вызывать у неё откровенную неприязнь. Кэтрин не нравилось в этой женщине все: и её бесспорные достоинства, и малозаметные другим, но весьма доступные внимательному и пристальному взгляду странности. Герцогиня, декларируя на публику женственность и слабость, издеваясь над Жорж Санд, сама же обладала, однако, совершенно неженскими склонностями и прихотями. И не только охота и блестящее знание повадок лошадей и собак, не только удивительная меткость и явное, совсем неженское, бесстрашие удивляли в ней стороннего наблюдателя. Эдвард рассказал, как заинтересовали леди Хильду гробы в крипте Блэкмор Холла. Ни малейшего страха, ни тени испуга не обнаружила она, разглядывая черепа и кости, при одной мысли о которых Кэт замораживало от ужаса.

Кэтрин пугали обыкновения этой особы, пугал её и ужасный кот герцогини — отвратительное создание с дьявольскими глазами, а наблюдая пристрастными глазами за обращением леди Хантингтон с мужчинами, за её колдовским обаянием и властью над ними, мисс Монмаут начала сторониться герцогиню и даже побаиваться её.

Мисс Монмаут попыталась поделиться этим мнением с Эдвардом, но он, доселе всегда внимательно выслушивавший её, теперь был холоден и равнодушен и едва замечал её, поглощённый своими мыслями.

Сестра Сьюзен была чужда Кэтрин — лишённая душевности и романтичности, она была холодной и бездушной. Однако сейчас Кэт решила встретиться и поговорить с кузиной, надеясь, что её трезвомыслие поможет ей разобраться в ситуации. Она послала к ней свою горничную.

Сьюзен, кузина Кэтрин, была особой совсем иного склада: лишённой иллюзий и чуждой романтического вздора. Чарльза Говарда, ничтожного и слабохарактерного, она выбрала сама, ничуть не любя его, но хладнокровно видя в нём единственную возможность вырваться из Блэкмор Холла, который она ненавидела так же сильно, как и сестра.

Да, замок был ужасен. Приезжая сюда, Сьюзен боялась лишний раз покидать свои покои, везде ходила с горничной, с темнотой неизменно запиралась в спальне на два замка. Но ничего не помогало: здесь у неё постоянно ломило виски и опухали глаза, она плохо спала и зябла, а в прошлом году, разбуженная среди ночи странным шорохом, вскочила и с ужасом увидела, как задвижку окна пытается отворить когтистой лапой какое-то жуткое существо с горящими злыми глазами. Сьюзен тогда так перепугалась, что лишилась чувств, и это притом, что ни сентиментальной, ни чувствительной отродясь не была.