Сакс Ромер - Зеленые глаза Баст

— Что вы узнали от Мари?

Гаттон мрачно усмехнулся, отпил из стакана и сказал:

— Все, конечно, было, как я и ожидал: Мари начала отрицать, что ей что-либо известно, потом поняла, что загнана в угол, и быстро изменила тактику, поведав совершенно невероятную историю. И как мы затем ни пытались заставить ее изменить показания, она настаивала на рассказанном. Если коротко, то все сводится к следующему.

Покойный сэр Маркус долгое время досаждал мисс Мерлин ухаживаниями, и Мари получила приказание сдерживать его по мере сил. Кстати, с радостью сообщаю вам, что, судя по показаниям горничной, вы оказались правы: мисс Мерлин ничего не знала о заговоре с целью убийства. Выяснилось, что несколько раз Мари даже не извещала хозяйку о приходе сэра Маркуса и не приносила его визитную карточку, а ему просто давала неопределенные ответы. Так продолжалось некоторое время, но однажды вечером, когда мисс Мерлин была на сцене, Мари позвонили по телефону и кое-что предложили.

Ей сказали следующее: если завтра вечером сэр Маркус придет, Мари следует уверить его, что после спектакля мисс Мерлин поужинает с ним, но ему необходимо соблюдать некие меры предосторожности. Мари, по ее словам, сначала отказалась, но ее убедили, что баронета хотят всего лишь разыграть, и она тут же согласилась. Могу добавить, что обещание дать ей за это десять фунтов, конечно, ускорило принятие решения; утром она получила деньги по почте и уже не могла уклониться от своей части сделки.

Инструкции были предельно ясны. Она должна была сказать сэру Маркусу, что мисс Мерлин встретится с ним после представления, а когда он придет, Мари следовало сообщить, что из соображений благопристойности хозяйка просит его отправиться на свидание в одиночку, она же присоединится к нему через четверть часа. Вместе с деньгами

Мари получила ключ, который должна была передать сэру Маркусу, сказав, что он должен войти в дом и ожидать в комнате по правую руку от прихожей. Предполагалось, что таксист, знающий адрес, будет находиться около служебного входа в театр.

Гаттон замолчал, медленно посасывая трубку, потом продолжал:

— План осуществлялся втайне от мисс Мерлин. Сэр Маркус явился в десять и узнал о предстоящем ужине; он вернулся в одиннадцать, и Мари сказала ему все, что от нее требовалось, то есть то, что хозяйка присоединится к нему через пятнадцать минут. Любопытство (а Мари искренне верила, что участвует в розыгрыше) заставило ее проводить баронета до выхода из театра и убедиться, что такси и вправду там. Так оно и было, и она услышала, как сэр Маркус спросил шофера, знает ли тот, куда им ехать.

Шофер ответил, что знает, и Мари клянется, что больше ей ничего не известно: сэр Маркус отбыл, а хозяйка примерно через четверть часа вернулась домой одна. Следующий пункт. С самого утра по всем стоянкам искали таксиста, и пару часов назад он появился в Скотланд-Ярде. Его рассказ был достаточно прост: в тот вечер он ожидал клиентов на стоянке, туда позвонили и заказали автомобиль для сэра Маркуса; надо было подъехать к служебному входу театра «Нью-авеню» и отвезти клиента… — Гаттон сделал паузу.

— Куда?

— В Ред-Хаус!

— Наконец это прояснилось! — взволнованно воскликнул я.

— Сомнений нет, — ответил Гаттон, — таксист привез его туда, и именно в Ред-Хаусе сэр Маркус встретил смерть. В самом деле, таксист был последним свидетелем, говорившим с убитым. Еще он уточнял дорогу к Ред-Хаусу у пешехода — бродяги, попавшегося ему у поворота на Колледж-роуд. Он даже описал его нам, но вряд ли свидетельство прохожего настолько важно, чтобы пуститься на его поиски. Доехав до Ред-Хауса, шофер с баронетом обнаружили, что дом пуст. Тем не менее, сэр Маркус, привыкший не церемониться с нижестоящими, заплатил и быстро отпустил такси, а водитель, не отрицающий, что пришлось поспорить из-за двойного тарифа — место-то глухое, — уехал в некотором недоумении, хотя и недостаточно сильном для подобной ситуации, но лондонские таксисты и не такое видали.

— Мы все ближе к разгадке тайны.

— Хм, не уверен, — сказал Гаттон. — Чем глубже мы копаем, тем дело темнее. Полицейский весь день рыскал по округе в поисках перевозчика, доставившего ящик в доки, но его не нашел. Полагаю, очень важно не только выяснить, как и когда увезли ящик, но и кем и в какое время он был привезен в гараж.

— Еще вопрос, хотя, кажется, ответ очевиден, — произнес я. — Такси было заказано мужчиной или женщиной?

— Как Мари, так и таксисту звонила женщина.

— Слава богу, одна неясность исчезла! — сказал я. — Ни в одном из случаев это не могла быть Изобель!

— Верно! — тут же согласился Гаттон. — Я рад не меньше вашего. В деле определенно есть еще одна дама, однако я по-прежнему не верю, что столь изощренная интрига — дело рук женщины.

— Даже ревнивицы? — спросил я.

— Любой, — ответил он. — Более того, кто поместил тело в ящик? Что за женщина способна справиться с такой задачей?

— Иными словами, — сказал я, — вы понятия не имеете, кем было совершено убийство и как именно убили сэра Маркуса?

Инспектор положил трубку в пепельницу и поднял с моего стола статуэтку Баст, зажав ее указательным и большим пальцами.

— Мы постоянно возвращаемся к зеленой кошке, — задумчиво произнес он. — А теперь, мистер Аддисон, придется мне побеспокоить вас просьбой рассказать про такие статуэтки.

— Да, — рассеянно сказал я. — Есть еще кое-что, о чем я умолчал, потому как совершенно откровенно сомневался, фантазия это или реальность; но каждый новый поворот в деле настолько поражает воображение, что мое свидетельство более не покажется чем-то из области невозможного. Итак, прежде чем мы пойдем дальше, обратившись к чисто археологической стороне вопроса (а я все еще испытываю немалые сомнения в практической пользе этих сведений), позвольте мне поведать вам о том, что я увидел после того, как расстался с Болтоном.

Гаттон молча выслушал мой рассказ о смутной тени, замеченной на дороге, и о кошачьих глазах, уставившихся на меня через окно.

Наивное удивление на его лице едва не заставило меня усмехнуться, а когда я завершил повествование, он сказал:

— Да уж, мистер Аддисон, услышь я эту историю до того, как столкнулся с тайной «Оритоги» — журналисты сговорились так называть наше дело, — и он достал из кармана вечерний выпуск газеты, — я бы подумал, что необычные исследования, которыми вы заняты, начали сказываться на вашем душевном здравии. Но голос по телефону, пустой дом с одной обставленной комнатой, зеленая кошка на крышке ящика и, наконец, статуэтка на вашем столе заставляют меня более не удивляться даже таким странностям, как ваше вчерашнее приключение.

Я не преминул заметить: