Валерий Моисеев - Супермаркет

Охранники как могли, водрузили их на место. Но получилось криво и довольно-таки косо. Руководство, критически оглядев восстановленное ограждение, посетовало на то, что у их сотрудников руки растут из задницы, после чего убралось туда, откуда у сотрудников росли руки. Но рабочих так никто и не прислал. В итоге, кривая изгородь осталась стоять в прежнем виде.

Ошалевшие от желания, кобели незамедлительно последовали за своей пассией. При этом огромный Барбос чуть было не снес сетку, зацепившись за нее своими нечесаными лохмами. Встревоженный сержант Петров сделал несколько шагов в направлении нарушителей охраняемого пространства, но по счастью, все обошлось. Барбос, оставив на сетке здоровенный клок черной шерсти, отцепился и успел как раз вовремя, чтобы обломать весь кайф недомерку Табаки.

Псы вяло сцепились, демонстрируя Кончите свой боевой дух. При этом они явно жульничали. Никто, никого всерьез ни разу не цапнул, прекрасно понимая, что если он куснет до крови, то и сам нарвется на ответную грубость. Поэтому драка носила чисто условный характер. И была рассчитана лишь на то, чтобы запудрить доверчивой Кончите мозги и при этом, упаси Бог, не покалечить соперника, чтобы тот, в свою очередь, не покалечил его самого.

Вскоре, чаровнице Кончите надоело пялиться на сцепившихся ухажеров. Она зевнула и повернувшись потрусила на середину площадки. Неожиданно Барбос громко заскулил. Это негодяй Табаки не удержался и цапнул-таки его. Что, несомненно, было очень больно и обидно, учитывая его размеры.

Тут произошло такое, отчего у сержанта Петрова пересохло в горле. Кончиты вдруг не стало. Не в том смысле что она приказала долго жить, а в том, что она исчезла. Только что эта взбалмошная скотина была и вдруг она словно сквозь землю провалилась.

Исчезновение возлюбленной прошло для псов незамеченным. Барбос, восстанавливая физиологическую справедливость, решил устроить Табаки изрядную трепку.

Пару раз он клацал зубами, в опасной близости от его тощей задницы, но настигал лишь воздух. Всякий раз мелкому пакостнику удавалось уйти от справедливого возмездия. В конце концов, он каким-то непостижимым образом извернулся и дал стрекоча.

Причем рванул он строго в том направлении где, как он помнил, находилась Кончита. То ли Табаки наделся, что она защитит его от рассердившегося не на шутку Барбоса, то ли хотел напоследок прикоснуться к предмету своего вожделения. Но так как его кривые лапки были значительно короче, чем голенастые, лохматые ходули Барбоса, он явно проигрывал ему в скорости перемещения. Даже, несмотря на то, что отчаянно перебирал ими, пытаясь тщетно уйти от погони.

Барбос настиг своего обидчика в несколько прыжков. Чувствуя, что через долю секунды произойдет непоправимое, тот резко сменил направление, рассчитывая обмануть преследователя. Тем более что в том месте, куда он стремился, Кончиты не оказалось. Впрочем, Табаки сейчас было не до того, чтобы обдумывать, куда это вдруг подевалась эта взбалмошная тварь?

— Может, она и правда провалилась в какую-то яму? — пробормотал сержант Петров, с нескрываемым интересом продолжая наблюдать за дерущимися псами.

Неожиданно от Табаки осталась лишь задняя половина туловища. То есть, задние лапы с той самой частью, из которой они растут. Голова, передние лапы и грудная клетка просто в одночасье перестали существовать.

Барбосу повезло значительно меньше. Табаки, вернее, то, что от него осталось, еще пару секунд подрыгал лапами и затих. На этом его жизненный путь закончился и связанные с ним мучения тоже. А большой лохматый пес, словно с разгона налетел на невидимую циркулярную пилу. Его мгновенно развалило вдоль туловища, словно свиную тушу на мясокомбинате.

При этом Петрова потрясло, что не было пролито ни капли крови. Насколько он смог разглядеть, с того места где находился.

Та половина пса, которая оказалась возле полуразрушенных, бетонных стаканов фундамента бесследно исчезла. А другая большая часть, на которой осталась голова и хвост Барбоса, завалилась на бок и упала. Дикий, истошный собачий визг разнесся над пустырем.

— Да, что же это там такое творится-то? — вскричал Петров, и бросился к лазу под проволокой, которым воспользовались собаки.

Через пару минут он уже стоял возле ополовиненного Барбоса. Петров зажмурился и потряс головой. Но кошмарное видение не исчезало. Все внутренности несчастного пса были выставлены на всеобщее обозрение. Во всех своих кошмарных и отвратительных подробностях.

Собаку как будто разрезало пополам одним ударом чрезвычайно острой сабли или, вернее, самурайского меча, заточенного словно бритва. Вдобавок ко всему, клинок должен был быть раскаленным, потому, что крови не было. Все кровеносные магистрали были наглухо запаяны, каким-то непостижимым образом.

Барбос безостановочно скулил, ежесекундно срываясь на дикий визг. До Петрова неожиданно дошло, что бедный пес протянет еще довольно долго, потому что гибель от потери крови ему не угрожает. Судя по всему, животное испытывало нестерпимую боль. Не в силах видеть, как Барбос мучается, Петров машинально вытянул свой Калашников из-за спины.

Над пустырем прогрохотала короткая автоматная очередь.

Из караульного вагончика выскочил лейтенант Куликов, а вслед за ним, сменщик Петрова, старший сержант Старовойтов.

— Ты чего стрелял, придурок? — от души возмутился Куликов. — От жары крыша поехала?

— Долго объяснять! Лучше лезь сюда сам и посмотри! — Петров показал, товарищам лаз через который те попали на пустырь.

— Вообще-то по инструкции нам тут шастать не положено! — недовольно проворчал лейтенант, подозрительно оглядываясь. — Ладно, давай показывай, что тут у тебя стряслось?

— Не фига себе, как его! — изумленно воскликнул Старвовойтов, увидев изуродованные останки собак.

— Эти две псины, пять минут тому назад были живы и здоровы, — пояснил Петров. — Я все время внимательно смотрел за ними. Потом что-то произошло, но что именно я не видел, и они превратились в обрубки. Да, еще была третья собака! Так она, вообще, исчезла!

— Как исчезла? — недоверчиво глянул на него Куликов.

— А вот так! Как говорит моя дочка — «Тю-тю, ва-ва»! — нервно хохотнул сержант Петров. — Были и исчезла!

— И ты с перепугу начал стрелять? — уточнил Старовойтов.

— Нет, стрелять я начал, чтобы вот эта собака не мучалась! — Петров ткнул стволом в Барбоса.

— Лично я вижу здесь только полсобаки! — недоверчиво глянул на него лейтенант Куликов. — Ты хочешь сказать, что пока ты ее не пристрелил, она еще была жива?

— А кто, по-твоему, все это время выл здесь на пустыре, я что ли? — возмутился Петров.

Куликов и Старовойтов недоверчиво переглянулись. Старший сержант поискал глазами вокруг себя и довольно хмыкнув, зашагал куда-то в сторону. Вскоре он вернулся с ржавой штыковой лопатой, насаженной на длинный обломок черенка.