Валерий Моисеев - Супермаркет

Вскоре, благодаря сладостям и множеству ярких безделушек, Хурт и его племя, все как один, превратилось в верных друзей обитателей супермаркета. Дело зашло настолько далеко, что они всем табором перебрались поближе к торговому центру и расположились неподалеку, на расстоянии прямой видимости.

Для этого они даже бросили свой железнодорожный вагон. Правда они притащили с собой лохмотья полотнища со свастикой и бронзовый бюстик фюрера, которому продолжали истово поклоняться.

Это обстоятельство натолкнуло Михалыча и Семена Марковича на мысль о том, что предки дикарей были переброшены сюда нацистами еще во времена фашистской Германии. Они были то ли колонистами, то ли передовым отрядом разведчиков Третьего рейха.

У их вождя Хурта кроме «Люгера» был еще и эсэсовский тесак со сточенным в узкую полосу лезвием. Кстати, Семен Маркович высказал любопытное предположение, о том, что Хурт, на самом деле, искаженное немецкое имя — Курт.

Дикари изъяснялись при помощи набора весьма примитивных звуков. По всей вероятности, у людей заброшенных сюда около шестидесяти лет тому назад произошло, так называемое, вторичное одичание. Колонисты выродились в примитивных троглодитов, в которых практически не осталось ничего человеческого.

Большая часть из них была ярко выраженными дебилами. Как предположил Семен Маркович виной этому были браки между близкими родственниками. С каждым поколением ситуация усугублялась и процесс вырождения становился все более выраженным. По большому счету, все это племя были обречено на медленное угасание и вымирание, как вида.

При всем при этом, нужно было отдать должное дикарям, они с первых же шагов многому научили людей. Первым делом, они преподали им наглядный урок мимикрии. Троглодиты как могли, объяснили людям, что необходимо как можно скорее замаскировать здание супермаркета, покрыв его поверхность мусором и отбросами. Для того чтобы оно не выделялось из зеленого массива джунглей и не привлекало ненужного внимания.

Это заняло неделю напряженного совместного труда. В результате торговый центр превратился в неопрятный холм, весь покрытый мусором и буйной растительностью.

Михалыч по достоинству оценил эту своевременную помощь. Скрепя сердце, он решил позволить дикарям и впредь поклоняться своему прокопченному насквозь Адольфу.

В конце концов, это запросто могла быть какая угодно другая обугленная головешка. Главное было то, какой смысл вкладывался в объект поклонения. А здравый смысл говорил, что первоначальная идея была безвозвратно утеряна и бронзовая голова нацистского преступника номер один, уже давно превратилась в пустышку, за которой ничего не было. Ни идеи, ни содержания, одна бронзовая скорлупа ничем не отличающаяся от скорлупы выеденного яйца.

Но Семен Маркович отнесся к этому чрезвычайно серьезно.

— Вовсе незачем потакать низменным инстинктам! Если уж нашим новым друзьям непременно нужно чему-то поклоняться, то пусть поклоняются чему-нибудь красивому.

После этого профессор, с помощью Батька, покрыл золотой краской из аэрозольного баллончика женский манекен. Он торжественно преподнес сверкающую золотом обнаженную статую дикарям. Те, восхищенные ее неописуемой красотой, все как один пали к ее пластмассовым ногам.

Михалыч только диву давался, как хитроумный Семен Маркович умудрялся находить общий язык с дикарями. А когда те своими руками сняли с походного алтаря бронзовую голову Гитлера и дружно поволокли ее к устроенному неподалеку от супермаркета сортиру, он ржал в голос минут пять, не меньше.

А на место свергнутого наци была торжественно водружена новая золотая богиня троглодитов.

Однажды, ранним утром, Михалыча разбудил Борис.

— Чего тебе не спится-то? — искренне возмутился экстрасенс, немилосердно зевая.

— Да, меня самого только что растолкали! — ответил тот. — Хурт переполошил часовых ни свет, ни заря. Его парни, возвращаясь с охоты, нарвались в кустах на какую-то жуткую тварь. Причем возле самого лагеря. По счастью, никто не пострадал.

— И что это повод врываться к руководству, когда оно спит и видит самые сладкие сны? — недовольно пробурчал Михалыч, стряхивая остатки сна. — Насколько я понял, эта тварь все еще сидит там в кустах, видимо, кого-то дожидаясь. Но, хрен кого она дождется! Потому что мы там ходить не будем! И поэтому нам нет до этого никакого дела.

— Очень даже большое дело есть нам до всего этого! — не унимался Борис. — Во-первых, если не принять меры, то эта тварь очень скоро будет сидеть в супермаркете! Во-вторых, размером она с хороший автобус. А, в-третьих, и это самое главное, Хурт очень встревожен и собирается увести своих людей подальше от нас в джунгли.

— Нет, их нельзя отпускать! — горячо возразил Михалыч. — Мы же вроде как взяли над ними шефство. Позволить им вернуться в джунгли было бы с нашей стороны большим свинством.

— Ну, тогда придется запустить их в торговый центр! Представляю, как они будут рады, увидев наши прилавки и все то, что на них навалено! — криво усмехнулся Борис. — Да их будет проще убить, чем оттащить от всего этого!

Михалыч промолчал. Слишком много было правды в словах его ученика. Несмотря на то, что процесс окультуривания дикарей люди форсировали как могли, дело это продвигалось крайне медленно. И на сегодняшний день, окажись они в торговом центре, ситуация, скорее всего, будет развиваться по сценарию, озвученному Борисом. А это означало прямую конфронтацию с племенем Хурта.

— Слушай, почему бы нам просто не пристрелить эту тварь? — задал очередной вопрос Михалыч. — Тогда наши друзья перестанут…

И в этот момент мирную предрассветную тишину разорвал треск автоматных очередей. Звуки доносились откуда-то с задней части здания.

Борис, оставив Михалыча, опрометью бросился туда.

На ходу передергивая затвор автомата, он зычно прокричал:

— Все, в ружье! Задний сектор здания атакуют!

Выскочив через распахнутую настежь дверь служебного выхода, он еще какое-то время двигался вперед, прежде чем смог остановиться. Сила инерции чуть было не вынесла его прямо под передние лапы циклопического монстра, который наполовину высунулся из густых зарослей.

— Твою мать! — в ужасе вскричал Борис и торопливо отскочил обратно.

Там вжавшись в стену, стояли двое парней из числа часовых и тяжело дышали. Лица их были бледны, руки ходили ходуном, а зубы выбивали чечетку.

— Спокойно, парни! Я с вами, все под контролем! — ободряюще бросил им Борис, приняв вид лихой и не напуганный.

— Ни хрена, не под контролем! — клацнув зубами, возразил один из них. — Мы сожгли по целому рожку патронов, а эта дура все равно прет, как танк!