Юлия Бойцева - Книга 1. Путь друзей

– Я пожелала, чтобы ты пришла сюда. Сказать имя свое.

– Оливия, – ответила я, уперев взгляд в замызганную столешницу деревянного стола.

– Оливия, – повторила старуха, будто пробуя на вкус. Я подняла на нее глаза.

Она тряхнула головой, жест был до того смешным, что пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

– Я говорить не много, но объяснить, а ты слушай. Это причина, – перевела девушка.

Я пожала плечами. Будто у меня есть выбор не слушать.

– У всего есть жизнь, – заговорили они, – у звезды, у растений, у животных, у рек, у камней, у дорог, у деревень. Жизнь– течение реки. Река, как младенец, начинать жить с капли. Она растет, развивается, опускается, поднимается, но неизменно ее жизнь прервется. Придет смерть, но смерть бывает разной. Иногда она– начало новой жизни, а иногда большая точка. Река не может течь спокойно, порой в ее воды попадают камни– препятствия. Вода их огибает, как бы тяжело это не даваться. А бывают препятствия пострашнее– например, засуха. Засуха– убивать реку. Ставить точка, большая точка. Я– помогать убирать препятствия, иногда– создавать. Но ты– засуха.

Мои руки, которые я зачем-то положила на стол, стали мелко дрожать, и я поспешно их спрятала. Не хотелось показывать насколько стало страшно. Насколько понятно, что хочет от меня эта старуха.

– Засуха для многих рек, – сказала она, будто зачитав приговор. – Да, реки все равно умирать, но, когда придет время. Я уничтожить несвоевременная засуха.

Я крепко, до боли, сжала кулаки. Не позволю увидеть свой страх.

– Твое появление увидеть давно. Я готовилась. Ты пришла. Это не просто так, надо остановить засуха.

– А что, если вы ошибаетесь? – спросила я, посмотрев в страшные глаза ведьмы. – Что, если вы увидели меня для чего-то другого?

– В тебе говорит страх. Я его не видеть, но знаю. Гадать и искать причину засуха– трата время. Ты– смерть, я обыграть смерть. В тебе есть тайна, я не буду гадать, – фыркнула старая, – иду коротким путем. Ты умереть на рассвете, когда первый луч прорезать небо. Я это вижу.

Она прикрыла глаза.

– Да, – протянула ведьма. – Белое платье, столб и огонь. Ветер раздует твои кудри, скроет тьма. Я не видеть, что есть тьма. Но думаю, для тебя это смерть, засуха.

Во мне все протестовало против ее слов. Хотелось вскочить, стукнуть по столу и высказать все, что я думаю о ерунде, которую она несет. Но бесполезно. Не знаю, главная она тут или нет, но уверена, ее слово– закон. Они сделают все, что скажет эта ведьма.

Не открывая глаз, старуха что-то буркнула, и девушка встала из-за стола:

– Пойдем. Тебе надо готовиться.

Мы почти вышли, когда снова раздалось карканье ведьмы.

– Что она сказала? – спросила я, замерев.

– С тобой голубые глаза.

– И что это значит?

Девушка толкнула меня и показала идти вперед. После душного помещения, свежий воздух– как глоток свежей воды. Я с жадностью глубоко его вдыхала и уже не надеялась на ответ, но девушка снова заговорила.

– Иногда Амуга видит образы, предметы. Она не знает к чему отнести. Но всегда предупреждает. Так же о тебе может кто-то просто подумать, а она поймать образ.

– Но выводы из этого можно сделать разные…

– Да, – согласилась девица, – но когда дело касаться жизнь и смерть, она всегда права. Ей нельзя перечить.

Да, разговоры тут бессильны. Надо бежать, иначе ее видение сбудется. Времени мало.

Мы дошли до «моего» домика.

– Неужели она никогда не ошибается? – спросила я с надеждой.

– Все ошибаются. Но ты– песчинка. Маленькая жертва.

О, просто отлично! Это же логично…

Девушка открыла дверь и грубо толкнула меня в спину. Я зацепилась ногой за порог и упала на колени. И как умудрилась не расквасить себе нос?

– Я помогу скоротать время, – засмеялась она.

Резкая боль в голове, – последнее, что ощутила перед наступившей темнотой в глазах.

Первое, что я почувствовала, придя в себя– холод.

Я обрадовалась ему, как родному, и еще крепче зажмурилась. Вот же сон! Наверняка сейчас глаза открою, а рядом Сема спит.

– Очнулась, улыбчивая? – раздался рядом приятный женский голос.

Сердце екнуло. Неужели не сон? Куда меня опять занесло?

– Давай, открывай свои зеленые глаза. Вижу же, что в себя пришла.

И я открыла. Надо мной деревянный прямой потолок, выкрашенный в белый цвет. Уже лучше. Значит, я не в этом… треугольном доме!

– Тебе так понравился потолок? – спросили рядом и тяжело вздохнули:– Я рада. Меня-то от него уже тошнит.

– Да если бы вы побывали там, где мне приснилось… Этот потолок– просто свет в оконце. Кстати, где я?

– Ты, дорогая, из одного плена попала в другой.

– Что? Куда? – не поняла я, повернув голову, и взвизгнув, тут же вскочила с кровати. – Мама!

– Нет, всего лишь кошка, – сочувственно ответила моя вторая ипостась.

Я закрыла глаза, зажала руками уши и плюхнулась обратно.

– Я сошла с ума! За что, Всевышний? Что я сделала тебе? – мне уже стало плевать на свой жалкий вид, хотелось выть.

– Знаешь, я задаю эти вопросы уже восемь лет. Он так и не ответил, – насмешливо сказала кошка, сидящая на кресле рядом с кроватью. – Успокойся. Просто посиди и ни о чем не думай.

Наступила тишина. Мне даже глаза открывать не хотелось, а ладони так и сжимали уши. Время шло, а легче не становилось.

– Послушай, Оливия. Все, что происходит– ужасно, но если ты не возьмешь себя в руки, будет только хуже. Прошу, успокойся, девочка. У нас выпал такой шанс поговорить, что не хочется терять ни минуты. Ведь твой обморок не вечен. Открой глаза, осмотрись. Там на столике водичка. Попей. По-хорошему, тебе поплакать не мешает. Столько пережила и все на сухую. А то по пустякам плачешь, а тут как неживая.

От ее слов поддержки в горле образовался ком и, закрыв ладонями лицо, я впервые за долгое время разревелась, как маленький ребенок. Кошка молчала, а мне становилось все лучше.

Так, поплакали, достаточно!

– Легче?

– Ага, – вытирая руками слезы, ответила я.

– Там водичка…

– Да-да, на столе, помню.

Я проморгалась и осмотрелась. Небольшая светлая комната без окон и дверей. Довольно-таки уютно: кровать, рядом кресло, стол, стул, шкафчик, полка с книгами, огромное зеркало в серебряной раме, умывальник, напротив невысокая ширмочка. Свет идет непонятно откуда, видимо, сам потолок светится.

– Что там? – кивнула я на ширму.

– Туалет.

– О, все удобства, – улыбнулась я, хлюпнув носом.

– Все да не все, – фыркнула кошка. – Попей иди.

Я вскочила на ноги и подошла к столику. Помимо графина с водой, на нем был поднос с едой. Голода я не ощущала, а вот пить действительно хотелось.

Опрокинув в себя два стакана воды, я вернулась на кровать, где уже вальяжно развалилась, почему-то кареглазая, кошка.