Юлия Бойцева - Книга 1. Путь друзей

Никто не возражал, все слишком устали. Место хорошее, межгорье: маленькая полянка, небольшие холмы, кусты вокруг. Я присела в сторонке, прислонившись спиной к бугорку, достала собранные травы, немного поколдовала, чтобы не завяли и, вынув из сумки воду, умыла лицо. Мужчины тем временем разложили спальные мешки рядом друг с другом, насобирали сухих веток и разожгли костер. Я и сидящая на моем плече Рока наблюдали за их копошением, наслаждаясь прохладным свежим воздухом. В голове поселилась пустота, мысли не желали ворочаться, убаюкиваясь приятным треском веток, охваченных огнем и тихим кваканьем лягушек у далекой реки.

– Оливия, тебя комары еще не съели? – спросил Лиран. Дали лежала на траве, положив голову ему на колени, и смотрела на звездное небо.

– К сожалению, нет, – задумчиво отозвалась я.

Все тут же посмотрела в мою сторону, даже Макианэль. Семинэль вскочил на ноги, подойдя, протянул руку:

– Не сиди тут одна. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Да. А что? – не поняла я.

– Ты сказала, что сожалеешь, что тебя не съели комары, – улыбнулся маг, а я рассмеялась, поднимаясь с его помощью на ноги.

– Извините, я задумалась.

Мы пересели поближе. У костра комарики докучать перестали, но потянуло в сон. Быстро перекусив, Мак и Семен поставили вокруг нас два магических контура, предупредили, что выходить за них нельзя– небезопасно, и стали укладываться на ночлег. Меня уложили между Дали и Семинэлем. Рока пристроилась к Маку.

Проснувшись посреди ночи, я аккуратно вылезла из мешка, добежала до кустов, вернулась к почти потухшему костру, попила воды и присела на мокрую траву.

Рока опять улетела, и почему-то стало грустно. Все спали, а мне вдруг совсем расхотелось. Макианэль во сне ворочился. Я долго наблюдала за его тревожным сном, а потом, не выдержав, встала и подошла поближе. На его лбу, в свете яркой луны, блестели капельки пота. Я присела и, протянув ладонь, дотронулась до щеки, но тут же одернула руку. Ее будто обожгло. Испугавшись, я потрясла его за плечо:

– Макианэль, проснись, – он не среагировал, и я, тревожно вглядываясь в его лицо, повысила голос:– Макианэль!

Ларинэль привстал:

– В чем дело?

– У Мака жар, он не просыпается.

Тот тут же выскочил из спальника и, подбежав, дотронулся ладонью до его лба:

– Что за шутки? – пробормотал он.

– Буди Семинэля! – приказала я и кинулась к своей сумке. Сердце неприятно стучало в ушах, мысли путались. Я схватила фляжку с водой и побежала назад. Семинэль, уже проснувшись, пытался выбраться из мешка.

– Макианэль, – снова позвала я, расстегивая спальник. – Очнись же!

Он был насквозь мокрым и горячим. Я смочила рядом лежащее полотенце и положила ему на лоб, затем нащупала на запястье пульс.

– Что тут? – сипло спросил Сема, присаживаясь рядом.

– Пульс слишком быстрый, жар, губы синие, посмотри на руки, – показала я, – мышцы напряжены. Что с ним? Я не знаю таких симптомов!

Я подняла голову и застыла в ужасе. Лицо Семинэля казалось белоснежным в свете луны, губы посинели, а на лбу блестели капли пота.

– Тихо, Оливия, – слабо улыбнулся он. – Сейчас что-нибудь придумаем и…

Его лицо вдруг исказила гримаса боли, и рука вцепилась в безрукавку на груди. Закрыв глаза, он начал заваливаться вперед.

– Семен! – испуганно вскрикнула я и, перепрыгнув через ноги Мака, подхватила мага. – Что с тобой?

– Оливия, – еле слышно прошептал он.

Я опрокинула мага на спину, и нависла над ним, вглядываясь в приоткрытые глаза.

– Сема! Семен, смотри на меня. Что с тобой? Скажи мне что! – прокричала ему в лицо.

– Я… – прошептал он.

– Что? – вцепилась пальцами в его плечи.

– Яд.

Я отпрянула. Не думала, что ужас может быть таким осязаемым. Он, словно страшное чудище, взял в кольцо своих рук, и не вырваться из крепких объятий. И мысли утонули в водовороте вопросов, не желая оформиться в связанные предложения. А время… оно остановилось.

– Оливия! – отчаянно вскрикнула Дали, выдернув меня из оцепенения. – Ларину плохо!

В ушах зазвенело и показалось, что мир качнулся, а наша стоянка закружилась перед глазами.

– Это лишь плохой сон, – прошептала я, зажмурившись. – Сейчас мы проснемся, и все будет хорошо. Ну конечно, это сон.

– Оливия! – всхлипнув, крикнула Дали.

Я открыла глаза. Картина передо мной не изменилась: два белых, как снег лиэля с посиневшими губами, корчились во сне от боли. Лица, покрытые испариной, напряжённые мышцы, частое дыхание, сильное сердцебиение. Яд?

– Но я же не лекарь, – прошептала онемевшими губами, мотая головой. – Что я могу? Что?

– Оливия! – вновь позвала Дали.

Я обернулась. Голова Ларинэля лежит на ее согнутых коленях. Девушка, прислонив губы к его лбу и вцепившись руками в легкую тунику, раскачивается взад-вперед, всхлипывая.

Эта картина будто отрезвила. С трудом встав на ноги, я подошла поближе.

– Дали, – позвала севшим голосом, – Дали!

– Мне страшно, – прошептала она.

– Дали, нужно успокоиться. Мне тоже страшно. Но кроме нас здесь никого нет. Ужас сковывает меня, – призналась ей, – и если мы ничего не начнем делать, они умрут. Нужно думать и отгонять панику, слышишь?

Она вскинула голову, посмотрев на меня безумными глазами, полными слез.

– Дали, – я сглотнула и глубоко вздохнула, успокаиваясь. – Положи аккуратно его голову. Нужно отойти подальше и поговорить.

– О чем? – задала она глупый вопрос.

– Дали, ты только что меня звала! Хочешь, чтобы я помогла, оставь Ларинэля в покое, идем! – закричала я.

Мы долго смотрели друг на друга. Ущелье затягивало густым туманом. Меня пробил озноб.

Не выдержав, я рванула вперед. Трясущимися руками отлепила девушку от жениха, и силой поволокла к костру, впившись ногтями в ее запястье, чтобы не сопротивлялась. У костра мы сели на землю спиной к мужчинам. Дали пыталась обернуться.

– На меня смотри! – прикрикнула я.

– Прости, – она зажмурилась.

– Итак, давай думать. Мы остались вдвоем и главная задача– понять, что происходит, и спасти их. Семинэль прошептал, что это яд.

Дали открыла глаза:

– Яд?

– Да. Но проблема в том, что ядов множество, и какое противоядие нам нужно– не известно. Стыдно признаться, я в них плохо разбираюсь.

– Но если это яд, то почему мы с тобой все еще в порядке? Ведь мы сегодня ели то же, что и все, – ее голос перестал дрожать, а глаза немного сузились.

Это успокоило и меня. В ушах перестало шуметь, думать стало значительно легче.

– Значит, можно исключить и завтрак, и обед, и бутерброды. Если бы Ларинэль был в порядке, можно было бы предположить, что Мак и Сема съели что-то, пока отсутствовали дома.

– Следовательно, отравились они уже в пути, – кивнула Дали, продолжая мою мысль. – Потому что, когда ребята вернулись, мы сразу покинули дом.