Гапарон Гарсаров - Ламбрант-Некромант

Далеко катить не пришлось. Указатель в сторону озера был весьма кстати. Там оказался довольно густой лес с заросшей дорогой. Значит, туристы тут не бегают. Ламбрант осторожно повернул в заросли и без радости пошёл открывать багажник. За то непродолжительное время, что они убегали от лишних глаз, труп успел заснуть. Трогать грязное создание руками Павлов побрезговал. Поэтому сначала пытался воздействовать на него взглядом, а потом ткнул веткой.

Вдруг перед носом вспыхнули белые искры, и следующее, что увидел Ламбрант, это деревья, которые покачивались в такт ветру. Он почему-то лежал на траве и чувствовал, как холодная боль растекается по шее. Значит, упал. Но как? Из-за чего?!

Внезапно нависший над ним покойник с обезображенным лицом навёл на смутные подозрения. Но когда тот залез на него верхом и с яростью принялся колотить головой о землю, стало ясно, что труп далеко не прост, как казалось раньше.

— Ты! Ты! Ты!!! — шипел Падерин, с ненавистью тряся люциферита, словно пластикового манекена.

Удар копытом отбросил мертвеца в густую зелень. Ламбрант быстро поднялся, отряхнулся от лесного мусора и почувствовал, как рога на его голове вибрируют от ветра. Парик слетел и валялся у кустов. Едва Павлов попытался вернуть его, как сзади налетел протухший труп и буквально протащил сквозь плотные деревья. Такой силой зомби обладать никак не мог, подумал люциферит, но следом очередной сноп белых искр оглушил его.

Очнулся Ламбрант в грязевой жиже вперемешку с опавшими листьями. Теперь его обуяло вовсе не любопытство, а злость. Подумать только, ещё полчаса назад протухший насквозь труп заносчивого мальца из университета валялся в мешке. А сейчас кидает его, люциферита, грозу всех местных бесов, из стороны в сторону как куклу. Павлов стряхнул комья земли и глины и вовремя увернулся от очередной атаки ожившего Падерина. Тот снёс ближайшее дерево, но не остановился и с рёвом двинулся на своего противника. Ламбрант на сей раз не растерялся, поднял шматок грязи и залепил в мертвеца. Тот покачнулся и упал. Недолго думая, люциферит схватил гниющее тяжёлое бревно и положил его аккурат на тело, а сам присел сверху, чтобы шустрый парнишка не успел даже сдвинуться с места.

Пришлось подождать пару минут, пока мертвец не перестанет елозить и рычать. За это время Ламбрант пытался повнимательнее осмотреть его. Стали очевидны отдельные неприятные детали. Вместо ног у Падерина торчали бесцветные копытца. На облезлой голове посреди засохшей коричневой крови виднелись две темные точки, похожие на пробивающиеся сквозь кожу рожки. Неужели худощавый студентишка стал бесом???

Это подозрение вывело Ламбранта из себя. Он навалился всем телом на лежащего под бревном Бориса и заглянул в его единственный серый глаз. Встретившись взглядом с Павловым, Падерин заметно притих. Кажется, сейчас он видел своего прижизненного знакомого чуть ли не насквозь.

— Ты меня слышишь? — уточнил Ламбрант. — Кивни, если да…

Тот, не сводя зачарованного взгляда с лысого люциферита, неуверенно качнул головой.

— Чудно, — заключил Павлов. — Я сейчас медленно слезу и помогу тебе подняться. Но если ты опять попробуешь напасть, я закопаю твоё тело в этой грязи по шею и буду делать с твоей мертвецкой башкой всё, что мне заблагорассудиться. Ты услышал меня?

Борис вновь кивнул, расставив в стороны руки и ноги. Ламбрант осторожно слез с бревна и скинул его с Падерина. Как ни странно, оживший мертвец не воспользовался возможностью вскочить и ударить его. Такая покорность вызывала новые подозрения, но надо было как-то общаться, чтобы узнать у этого дохляка про мощи Святого Реазарха.

— Что ты помнишь? — опрометчиво спросил Павлов, забыв, что у бесов, очнувшихся после перерождения, с памятью, обычно, большие проблемы.

В ответ Борис лишь опустил взгляд и нагнулся к грязи. Когда он поднял оттуда жирного древесного червя и засунул себе в рот, стало понятно, что диалога не получится. Куда большего результата можно было бы достигнуть, если бы удалось провести ритуал с действительно мёртвым телом. А так, что делать с этим первобытным созданием, Ламбрант решительно не знал. Впрочем, глядя, как похищенный им мертвец ковыряется в грязи в поисках насекомых, Павлов вспомнил себя в момент после пробуждения от смерти. Он не помнил, как его зовут и кто он вообще. Зато через несколько часов стал различать речь, с которой к нему обращались незнакомые бесы. Может, и Падерин сумеет прийти в себя, если привести его в нормальный вид? Чем чёрт не шутит?..

К машине Бориса пришлось тащить на цепи, как непослушную собаку. То, что оживший покойник слышит и отчасти понимает простые команды, Ламбранту стало понятно почти сразу. Но в таком непредсказуемом состоянии держать его на свободе опасно не только для окружающих, но и для себя. Впрочем, засовывать вонючего парнишку в багажник на этот раз люциферит не рискнул. Кто его знает, может, Падерина бесят замкнутые пространства. Правда, и просто так посадить в салон голого да ещё и окровавленного студента нельзя. Поэтому пришлось накинуть на него кожаный плащ от Армани поверх обмотанной цепи. Кровь с лица удалось немного смыть водицей с кладбища. Тем более пахла она примерно так же, как и сам Борис. А вот облезлую голову с рожками скрыла бейсболка.

— Ты становишься похож на обезьяну, — заключил Ламбрант, усадив мертвеца на соседнее кресло.

Тот склонил голову набок, подобно псине, и уставился на чёрные рога люциферита. В суматохе Павлов забыл о собственной экипировке. Мало того, что костюм журналиста испорчен лесной грязью, так ещё и парик изрядно истрепался. Но пришлось накинуть хотя бы его, ведь бдительные гаишники не оценят демонический вид водителя.

— Странно, что экзархат до сих пор не добрался до тебя, — с серьёзным видом продолжил Павлов, выруливая из леса обратно на дорогу. — Как правило, бесы забирают неофитов в считанные часы. А ты, я так понял, провалялся у себя дома целую недельку?

Борис в ответ лишь захрипел.

— Ну да, — кивнул Ламбрант, набирая скорость. — В экзархате в основном служат всякие дебилы, у них с реакциями всегда туговато было. Удивительно, как ангрилоты их всех ещё не сожгли.

Падерин попытался изобразить смех, но получилось у него как-то совсем убого — он напоминал подавившегося травой телёнка.

— А ты что угараешь? — возмутился Павлов. — Тебя самого-то они четвертуют в два счета с твоим-то симпатичным рылом.

Мертвец, кажется, понял тон голоса водителя и затих.

— Повезло тебе, что я оказался рядом, — говорил люциферит так, как будто ему приходилось заниматься недостойной работой. — Но если ты не вспомнишь, куда дел мощи Святого Реазарха, я сам тебя сожгу получше любого ангрилота!