Гапарон Гарсаров - Ламбрант-Некромант

— Это твои фантазии, — отмахнулся глава гвардейцев и приблизился к двери, как будто бы пытаясь прислушаться к происходящему за ней. — Точно так же много вопросов и к тебе с твоими подельниками.

— Что? Какие ещё там вопросы? Я жертва всей этой ситуации, меня столько времени продержали в плену без воздуха!

— Да не ори ты, — недовольно пробурчал Герман, прислонившись ухом к двери.

— А что там? — присоединился к нему Гелеонт, тоже пытаясь вслушаться в разговор в кабинете экзарха.

— На латыни болтают, что ли, — предположил руководитель гвардейской службы.

Тем временем Мартимиан нервно посматривал на Аделарда, который улыбался.

— Ну, говори, что ты хотел сказать, — поторопил его Делус, не совсем понимая, с чего бы ослеплённому бесу вдруг радоваться.

— Два года, — кивал тот, потирая оцарапанные пальцы, — и вот такая ирония судьбы.

— Какая ещё ирония? — напрягся экзарх. — О чём ты вообще говоришь?

— Там, на кладбище, был такой бардак, — продолжил Борисов, пытаясь уловить запах своего собеседника, совсем как голодный пёс. — Стреляли, кричали, горели… Ещё и куча мертвяков повсюду.

— Я знаю, что вы устроили с Доминам Комеденти, — прервал его Мартимиан. — Главное, что удалось убить люциферита, ведь так?

— Не совсем.

Аделард вдруг повернул голову, едва экзарх обошёл его с краю. Казалось, что он слышит любой шорох или как-то иначе чувствует движения Делуса.

— Вы знали, что люцифериты бессмертны? — уточнил слепой бес, будто наблюдая за его перемещениями.

— Это не так, — оспорил экзарх, несколько раз попробовав сменить своё расположение в кабинете, и убедился, что голова Борисова поворачивается следом за ним. — У люциферитов есть определённый набор жизней. Кто-то считает, что их тринадцать. Я же думаю, что всё дело в воскрешении.

— Убивай его или нет, а он всё равно вернётся, — ухмыльнулся Аделард и стал развязывать повязку, скрывавшую его веки. — Но я не знал, что люциферит умеет вселяться в другие тела…

— Что? — удивился Мартимиан и на всякий случай взял со стола канцелярский нож. Уж больно странно вёл себя выживший молодчик.

— Вот и я не ожидал подобного, — признался Борисов, сняв ленту и потерев раны на лице шершавыми пальцами. — Но оказалось, что люциферитам нужно новое тело, если прежнее изрядно испорчено. А ближайшим подходящим для меня туловищем был этот калека-бес…

Вдруг на месте глаз Аделарда сверкнули оранжевые искры, и выглядеть он стал совершенно жутко. Мало того, что весь изрезанный, исцарапанный, в инвалидном кресле, так ещё и с огоньками в раненных веках. Мартимиан застыл перед ним, как вкопанный. От неожиданности он даже раскрыл рот, хотя самое время было звать охрану.

— Ты??? — прохрипел Делус, от испуга потеряв голос.

— Думал, я не сумею найти способ добраться до твоих гнилых рогов? — усмехнулся Борисов и поднялся с инвалидного кресла совсем без каких-либо проблем. — Я не забыл, что ты устроил два года назад.

— Ты в моей резиденции, — обеспокоенно подметил экзарх, пятясь к окну. — Здесь полно гвардейцев, тебе не уйти живым никак…

— Это им не уйти живыми, — парировал Аделард и пошире улыбнулся.

Подслушивающие эту странную беседу старейшины Гелеонт и Герман покрепче прижались ушами к двери, но в следующий миг их отбросило на несколько метров ударной волной. Взрыв из кабинета экзарха раскурочил стены, часть крыши и пол. Огонь стремительно расползался по всем направлениям, однако это не помешало Аделарду выйти из разрушенного дверного проёма. Он заметил ползущего по коридору Гелеонта, ухмыльнулся и направился аккурат к нему, помахивая трофейным канцелярским ножом убитого Мартимиана Делуса.