Александр Анохин - Без Нас

Андрей прятал свое лицо в руках и плакал. С каждой секундой его плач становился с каждой секундой все громче. И когда Я ожидал, что он разразится истеричным воем, он смолк. Он прижал свои ноги к груди и не опуская рук начал всхлипывать.

— Молодец. Умеешь ты общаться с людьми. — разочарованно произнес Костя.

Я бросил на него не менее яростный взгляд:

— Так надо!

— Нет. И ты это знаешь.

Андрею сейчас все равно до того факта, что Я разговариваю сам с собой. Именно поэтому Я не скрывал присутствия Кости.

— Вот только сейчас не начинай! — прорычал Я.

— Хорошо. — сдался он. — Но лучше тебе держать себя в руках. Целее будешь.

Последнюю фразу он добавил с насмешкой и снова растворился. Я медленно сжимал и разжимал кулаки. Слишком много событий произошло за столь короткий период. Слишком много вопросов — нужно уже начать получать ответы. Я присел рядом с Андреем и спросил уже более спокойно:

— Андрей? Ты меня слышишь?

Мой спутник еле заметно кивнул, продолжая всхлипывать. Сам себе на горло наступаю такое говоря:

— Ты извини — Я немного погорячился. Вышел из себя, понимаешь?

Он снова еле заметно кивнул.

— Ты можешь мне рассказать, что произошло?

Андрей медленно убрал руки от лица и посмотрел на меня испуганными глазами. Я старался сохранять спокойствие и не начать снова кричать. Давай же, говори!

— Подожди, пожалуйста — я только успокоюсь. — икая произнес Андрей.

Он сел на землю и с ужасом начал крутить головой:

— Господи, что тут произошло? — прошептал он.

Я закатил глаза.

— Они не оставили мне выбора. — произнес Я.

Андрей с ещё большим ужасом посмотрел на меня:

— Ты их убил?

— А что мне ещё, по-твоему, оставалось делать? — вызывающе спросил Я. — Они хотели убить меня.

— Нет, все не так должно было случиться. — шептал Андрей. — Этого не может быть.

Я потер свой висок и собравшись с мыслями, снова спросил:

— Андрей, ты мне скажешь, что произошло?

Андрей ещё несколько секунд осматривал труппы, а затем произнес:

— Один ещё живой.

— Что? — не понял Я.

Я повернул свою голову в ту сторону в которую он смотрел. Недобитым оказался тот, что первым получил порцию картечи в грудь. Именно он выглядывал через забор. И он до сих пор жив. Черт, как же всё сложно. Я сходил до ружья и направился к раненому. Почему он не сдох сразу, как и его дружки? Зачем всё усложнять? Сдохни и не отравляй жизнь другим, всё просто!

Ты же не собираешься его добивать?

Вообще-то, да. Я ещё под впечатлением от того «зомби». Будет лучше, если он окончательно умрет. Всем от этого будет лучше: и мне спокойнее и он перестанет мучаться.

— Что ты собираешься делать? — испуганно взвизгнул Андрей. — Рустам?

То, что должен.

Раненый еле заметно двигался и пытался вдохнуть, как можно больше воздуха. Но разорванная грудная клетка мешала ему сделать самое естественное действие. Я встал рядом с его головой и замер. Мой противник был беспомощен — он не мог мне сделать абсолютно ничего. Для него даже поднять руку было бы невыполнимым действием. Заляпанный кровью подбородок подрагивал — он что-то пытался сказать, но не мог. Не хватало воздуха. И теперь у меня стоял выбор: убить его или оставить мучиться. Двоякая ситуация. Буду рассуждать по порядку: можно расценивать его убийство, как жест милосердия — Я облегчу его страдания. А с другой стороны — он должен страдать. Но если Я его не убью — тут у меня заиграло клише из зарубежных фильмов. Когда есть возможность убить главного героя, ею никто не пользуется и потом главный герой приходит и всех убивает. «Надо было убить меня, пока была такая возможность!» Именно так он и говорит. Может у меня такая же ситуация — Я дам ему шанс жить, а он потом вернется за мной. Мне предстоит ещё долго пробыть в «Ирие» и оставлять в живых врагов не стоит. Он определено будет хотеть моей смерти. Ещё есть тот урод — но… хотя вряд ли он придет мстить за своих друзей. Ведь он смог так запросто убежать. А даже, если и вернется… то лучше он будет один, чем с кем-то ещё.

Я прицелился раненому в голову — самый проверенный способ.

— Рустам, не надо! — закричал Андрей. — Он же ничего не сможет нам сделать! Не убивай его!

Выстрел.

Лицо раненого теперь уже никогда не смогут собрать в единое целое. Сотни маленьких кусочков разлетелись в разные стороны. Больше не было одного целого — теперь это огромная мозаика, которую невозможно собрать. Я посмотрел на Андрея: он был так же испуган, как и в тот момент, когда Я на него орал. Его глаза снова наполнились слезами и были готовы вырваться наружу огромным потоком. Сначала он бессмысленно приоткрывал рот, как будто пытаясь мне что-то сказать, а затем он снова начал плакать.

Как сложно человеку осознать, что тот мир, в котором он раньше жил безвозвратно уничтожен. Особенно, если это мир был полон доброты и тепла. Человек не хочет отпускать всё хорошее, что было в его жизни. К хорошему привыкают быстро. И когда вокруг тебя запросто убивают людей — человек начинает сходить с ума. Ведь раньше со смертью он сталкивался изредка и то, когда покидали этот мир близкие ему люди в силу болезней и возраста. Смерть имеет странную природу: либо она приходит в твою жизнь, либо ты несешь её другим людям. Есть и другие признаки, но сейчас они не имеют место быть. Я слышал такое мнение, что человек изначально не может причинить вред другому человеку. Что это заложено у него от рождения, как и инстинкт самосохранения. И что если он причиняет другим людям страдания и если он способен убить другого человека, то это болезнь. Чушь. Человек, сам по себе, отвратительное существо. Он врет, ищет везде выгоду и пытается унизить любого другого, и только лишь для того, чтобы это не коснулось его. И самое печальное, что это только верхушка списка. Люди убивают друг друга с большим азартом, чем животные. И то, последние это делают только для того, чтобы найти себе пищу и продолжить свой цикл. Дать шанс своей популяции существовать как можно дольше. А человек, при всех удобствах жизни и её упрощению, ищет все больше способов, как досадить своему ближнему и только лишь из-за того, что он чем-то отличается от норм придуманных ещё большими неудачниками. Жизнь не может быть такой простой — нужно все упросить ещё больше и оставить только тех, кто подходит под определенные требования.

Андрей сидел на земле, обхватив колени руками, и плакал. Я стоял в стороне и не спеша выпускал кольца дыма. Мое горло буквально резало от сухости и несдерживаемых спазмов. Я очень хотел, чтобы меня вырвало, но ничего не получалось — желудок предательски был пуст. Сигарета меня хоть как-то отвлекала от мыслей о поражения моего тела неизвестной болезнью.