Александр Анохин - Без Нас

Доигрался. Костя был прав. И почему Я его не послушал? Все же было хорошо: он говорит — Я делаю, и все целы. Я умру. Снова. Пожалуйста, Господи! Сделай так, что бы Я умер сразу, а не мучался от боли!

И смерть наступила быстро. Все прекратилось: и боль, и ощущение материального мира вокруг. Снова пустота. Я снова умер. Снова умер мучаясь от боли. Я ненавижу боль, ненавижу когда мне причиняют. Особенно, когда умышленно. А сейчас, Я сам до этого довел. Снова. Как было бы хорошо, если бы всего этого никогда не происходило. Я не умирал бы не два и один раз. Я бы жил. Нет. Сам себе вру — не жил бы Я. А продолжал бы в максимально сжатый срок уничтожать себя. Человек не ценит то, пока это не потеряет. Я потерял возможность нормально жить. Я сам всё испортил. И поэтому так глупо погиб. От взрыва гранаты — очень глупо. И из-за кого Я погиб. Из-за какого-то ничтожества, который за всю свою жизнь не сделал ни одного стоящего поступка. Эта отвратительная улыбка, его ужимки. Я даже рад, что всё-таки успел убить его собственными руками. Как он боялся в последние минуты своей жизни. Наверное, он так за всю свою жизнь не боялся. И теперь он мертв… и Я тоже. Тогда почему мой мозг продолжает функционировать? А, ну да. Мозг после смерти живет шесть минут. Значит, Я ещё успею поразмыслить о произошедшем.

Костя! Где он? Почему ты молчишь? У меня остались последние минуты, а чуть не забыл про тебя. Поговори со мной, если слышишь меня! Прошу, мне это очень нужно!

Молчишь…. Если ты на меня обиделся, то это не самый подходящий момент. Или… он тоже умер, но вместе с телом…. Я остался один. В пустоте, где даже нельзя спрятаться от своего одиночества. Единственное, что меня сейчас успокаивает — это то, что мое одиночество не долго продлится. Осталось ведь совсем чуть-чуть.

И точно. Мои мысли стали воспроизводиться в моей голове все медленнее и менее точно от того, какими Я их задумал. Все заканчивается. Обычно в таких ситуациях закрывают глаза. Но у меня их нет. И наверняка взрыв их уничтожил.

…Я…больше…не хочу…страдать….Я…мне…так…жаль.

— Эй, хватит спать! — раздался крик, и на меня обрушилось что-то тяжелое.

Я мгновенно подскочил с кровати, закрываясь руками от невидимой угрозы. Мои руки сразу же опустились, как только Я услышал смех Кости. Он стоял рядом с кроватью, держа в руках подушку.

— Ты что здесь забыл? — рыкнул Я.

Такого радостного пробуждения Я не ожидал. Костя тоже не рассчитывал на такое приветствие.

— Вот что ты за человек! — улыбка пропала с его лица. — Брат, в кои-то веке, приехал в гости, а он!

Я понял, что сказал слишком резко, поспешил исправиться:

— Да конечно Я рад тебя видеть! — усмехнулся Я. — Какой разговор!

Улыбка снова засверкала на лице Кости. Как же меня иногда выводит из себя эта улыбка. Хотя у меня улыбка точно такая же.

— Может, тогда обнимешь меня?

Тихо ворча, Я обнял брата и мысленно отметил для себя, как же Я давно его не видел.

— Ты бы хоть предупредил, что приедешь. — сказал Я, выпутываясь из его объятий.

— Зачем? — удивился он. — Чтобы вы тут устроили, праздничный ужин со слезами умиления?

— Так вообще-то принято.

Костя усмехнулся и с разбегу плюхнулся в кресло и крутанулся на нем в сторону окна.

— Ну и срач ты тут устроил. — его голос звонко разносился по комнате. — Так и знал, что один ты не справишься.

— Так проще. — отмахнулся Я. — Только не смей тут ничего убирать, хорошо?

Костя крутанулся в мою сторону и рассмеялся:

— Убирать? Слишком много чести — ты здесь так тщательно всё захламил, что даже весь настрой пропадает.

— Родители в курсе, что ты пришел?

— Нет. Я решил устроить сюрприз.

Сюрприз — это хорошо. Но он был не меньше приятным, если бы он предупредил бы нас заранее.

— Мама соскучилась по тебе. — совершенно по-детски отметил Я.

— А чего скучать? — удивился брат. — У неё дома есть точно такой же, с таким же лицом. Зря мы что ли близнецами родись?

Я посмотрел на него с нескрываемой улыбкой — его доводы всегда поднимали мне настроение.

— Нет, конечно, точно такой же, но…. - он на секунду задумался, и продолжил с большим азартом. — Но я красивее и умнее.

Самодовольно отметил он и рассмеялся.

Костя? Ты здесь?

Нет. Это было давно.

Так давно, что это можно считать неправдой.

Почему Я это вижу? Я не хочу это вспоминать — слишком много ужасных моментов связано с этим отрезком времени. Слишком много.

Открыть глаза оказалось не так-то просто. Правый глаз открылся одновременно с возвращением в моё тело сознания. Я лежал на спине и рассматривал ночное небо. Опять ночь. Опять Я лежу на земле. И… боль. Её нет.

Так не бывает. Я уверен, что стоит мне только пошевелиться и она сразу вернётся. Левый глаз так и не открывался. Теперь все мои усилия были направлены на его открытие. Я напрягал все мышцы на лице, но все было бесполезно. Ладно. Тогда попробую позже.

Луна была не единственным источником света ночью — компанию ей составляли звёзды. Тысячи маленьких точек были разбросаны по всему небу. Я вдохнул глубоко и сразу же закашлял — дышать было тяжело и одновременно больно. Я был прав — боль вернулась.

Я на секунду задумался над случившимся и начал восстанавливать в памяти предшествующие события. Андрей взорвал гранату. И меня вместе с собой. Я находился рядом с ним в момент взрыва — Я должен был умереть вместе с ним. Но Я жив. Или мне дали третий шанс?

— Костя. — тихо позвал Я. — Что произошло?

Костя не ответил — вокруг было гробовая тишина. Даже не было слышно ни насекомых, ни птиц. Костя, где ты можешь быть?

Вопрос о «третьем шансе» оставался открытым. Проверить эту теорию было возможно только одним способом. Нужно было встать. Каждое действие нужно делать медленно. Сначала опереться на руки, затем подниматься самому. Земля послужила мне опорой. Сначала свое место заняла правая рука, а левая наотрез отказывалась меня слушаться. Да что с ней может быть? Неважно, по ходу буду и её использовать. За счёт одной руки Я стал поднимать себя — было очень тяжело. Слабость была во всех мышцах. Теперь левая рука. Я повел плечом в сторону и попробовал опереться и на вторую руку. Но вместо упрощения своего подъема, Я снова упал на землю. Левая рука не нашла точку опоры. Она просто провалилась вниз и увлекла меня за собой. При падении Я снова ударился головой. Теперь боль разошлась по всему телу. Голова, тело и левая рука, а точнее боль которую они приносили, были готовы снова меня отправить в беспамятство. Мне оставалось только лежать и стонать, в надежде, что боль скоро пройдет.

Сложно было определить сколько Я пролежал прежде чем рискнул повторить свою попытку. Кажется, Я снова терял сознание, но силы не спеша возвращались ко мне. И теперь Я мог подняться с помощью только одной руки. На левую руку надежды не было. Она меня подвела — видимо, была травмирована при взрыве.