Сергей Головачёв - Приди и узри

— Вот-вот! Пошла нафиг! — с довольным видом повторил пьяный бес.

— Я-то уйду, — обиделась Навка, — только знай, — обратилась она к Коляну, — тебе недолго осталось жить. Да и ты скоро помрёшь вместе с ним, — кивнула она на нежить.

— Ничего, — раскрыла пасть нежить и вновь вернула себе прежнюю, ядовито-зелёную окраску. — Как-нибудь переживу. Алкашей много. Тело для меня всегда найдётся.

Недовольно мотнув головой, Навка ушла с поляны, бубня себе под нос:

— Вот так всегда! К ним с добром, им хочешь помочь, а они тебя нафиг посылают.

Видение бесов в каждом человеке стало её раздражать. Она вынула из левого бокового кармашка сарафана терракотовый браслет, центральная кнопка которого до сих пор светилась алым цветом, и выключила её. Лучше бы она этого не делала.

Из ворот секретного объекта с пятью радиовышками, сопровождаемый лаем сторожевых собак, вышел чёрный, как смоль, Дэн, одетый в белые джинсы марки Wrangler и в белую футболку, с вышитой золотом восходящей звездой и надписью крупными буквами RISING STAR.

Лысую голову его прикрывала белая кепка с прямым козырьком и с золотыми буквами ENKI, заключёнными в золотую рамку. В руках он держал пластиковый ящик для бутылок, накрытый белой тряпкой с голубой оборочкой.

У ворот его поджидал рыжебородый красавчик Михаил в чёрных джинсах с лейблом Levi’s, в чёрной кепке с логотипом OBEY, в чёрной тенниске с красным чёртом на груди и надписью IN DEVIL WE TRUST.

Дэн в своём необычном, сияющем крахмальной белизной прикиде, опустил бутылочный ящик на землю и тут же, сдёрнув с него тряпку, обнажил перед красавчиком двенадцать изумрудных горлышек и упаковку пластиковых стаканчиков сбоку. Тряпка оказалась фирменным фартуком, на котором золотыми буквами было вышито слово « AmbrosiA ». Надев фартук, Дэн кивнул Михаилу на ящик с ярко-зелёными бутылками.

— Помоги.

— Сам неси, — отмахнулся Михаил.

— Я сам не донесу.

— А мне-то что. Я в этом… участвовать не собираюсь.

— Я тебя и не прошу участвовать. Просто помоги мне донести.

Херувим нехотя взялся за ящик с одной стороны, аспид — с другой, и они понесли залитую в изумрудные бутылки амброзию на ближайшую поляну, откуда доносились возбуждённые пьяные голоса.

Поскольку власть на Земле поменялась, и Энлиль, хозяин херувима, ушёл под землю, новый босс, Энки, по случаю своего восхождения на небо, велел аспиду с таким размахом отметить это событие, чтобы оно запомнилось всем присутствующим на горе людям навсегда. По сему он с барского плеча приказал выдать тому из старых запасов амброзию — божественный нектар, известный также, как амрита или сома , дающий аннунакам бессмертие, и угостить им всех смертных на Лысой горе.

— Твой Люцифер совсем сошёл с ума, — сокрушённо покачал головой херувим, — это ж надо было додуматься: нектаром поить смертных.

— Он просил не называть его так. С этого дня его можно величать лишь Энки Лучезарный, Энки, Несущий Свет, а также Утренней Звездой, ну, или в крайнем случае — Денницей.

— Пусть он хоть и Денница! — негодующе воскликнул Михаил. — Но кто позволил ему давать амриту людям? Это ж тоже самое, что пустить их в рай.

— На всё воля босса, — ухмыльнулся аспид. — По крайней мере, он не давал никогда для затваривания паствы пить свою кровь и есть свою плоть. Он хочет, чтобы во славу его и в честь восшествия его на небесный престол люди хоть на миг почувствовали себя богами.

— Надеюсь, это хоть будут избранные люди? — обеспокоился херувим.

— Само собой, все люди будут только наши, — подтвердил аспид.

По пути Михаил принялся сетовать на свою нелёгкую судьбу:

— Вот скажи мне, ну, почему такая несправедливость? Меня всегда люди уважали, памятники мне ставили, на иконах расписывали, изображая с копьём и верхом на коне. Тебя же всегда все люто ненавидели, детей тобой пугали, изображали уродом с перепончатыми крыльями и с длинным хвостом? Все люди знали, что моя задача — быть на страже и постоянно разить тебя, змей-дракон, копьём или пламенным мечом. И вдруг такая несправедливость! Теперь я занял твоё место и должен пресмыкаться перед тобой. Неужели я это заслужил?

— Конечно, — кивнул Дэн, — ведь на самом деле люди понимали, что твоя задача была — не пускать их в рай.

— А что я мог поделать? — пожал плечами Михаил. — Твой босс зачем-то их туда пустил, наобещал им с три короба, что они станут жить, как боги. Мой же хозяин выгнал их оттуда… за то, что спокусились на его лживые обещания, а меня поставил на страже. И, как видишь, со своей задачей я справлялся.

— Да, это уж точно, — усмехнулся Дэн, — после Адама и Евы больше никому из смертных не удалось там побывать. Зато теперь смогут, — кивнул он на ящик «Амброзии», — правда, всего лишь на минутку.

— А ты на себя в зеркало смотрел? Да с такой рожей, как у тебя, эту «Амброзию» никто даже бесплатно не возьмёт, кроме конченных алкашей, бомжей и дегенератов.

— Ну, это легко поправимо, — улыбнулся Дэн. — Ставь ящик.

Опустив ящик с изумрудными бутылками на землю, аспид хлопнул себя ладонями по бокам, и бёдра тут же раздвинулись вширь, как у Дженифер Лопес, при этом зад аппетитно округлился, как у Ники Минаж.

— М-м, какие стали булки у меня! — похвалил он сам себя.

Затем ползучий бес хлопнул себя по груди, и под футболкой у него, словно надувные шары, выросли две продолговатые дыни.

— Э, нет, это чересчур, — сказал аспид сам себе и ужал их до размера ананасов.

Свисающие на живот ананасы ему также не понравились, и он сформировал из них два упругих стоячих кокоса. Вслед за этим аспид снял кепку, провёл ладонью по голове, и его чёрный лысый череп тут же покрылся густой кучерявой шевелюрой, спустившейся до плеч.

Напоследок, Дэн прикрыл лицо руками, и как только он убрал руки, лицо его полностью преобразилось. Оно приобрело такой же молочно-шоколадный оттенок, как у Бейонсе и стало таким же неотразимым, как у Рианны.

Михаил не мог поверить своим глазам. Лукаво улыбаясь, на него смотрела большая грудь, широкий зад . Нет, лучше так, — на него глядела губастая, крутогрудая и пышнозадая мулатка. Или наоборот, — пышногрудая и крутозадая.

— И как теперь тебя называть? — спросил Михаил.

— Можешь называть меня Даниэлой, — приятным женским голосом отозвался Дэн. — Ладно, потащили дальше.

Выйдя на ближайшую поляну перед восьмой потерной, Михаил и Даниэла с ящиком «Амброзии» в руках, самодовольно оглядели зелёную лужайку, на которой удобно расположились вокруг костров несколько весёлых компаний, и с удовлетворением отметили, что контингент здесь давно уже созрел для начала дегустации.

Они направились к ближайшей, давно уже разогретой компании, откуда неслась разухабистая песня: