Эрика Свайлер - Книга домыслов

Тяжелый фолиант «Наложение заклятий и проклятий» имел довольно зловещий вид: толстый кожаный переплет черного цвета, название тисненое, но без позолоты, страницы пропитались жиром пальцев тех, кто в течение многих лет интересовался содержимым книги. Я прикоснулся к ней и ощутил душевный трепет, сравнимый с тем, что я испытал, впервые взяв в руки журнал… наш журнал. Я посижу и подожду, пока мои мозги не прочистятся.

Что-то схватило меня за волосы и рвануло так, что чуть было не вырвало их с корнями. Воздух меня ослепил. Я дернулся в сторону, и чья-то рука схватила меня за руку. Я попытался вырваться, но вода замедляла мои движения. Хватка стала крепче. Пальцы отпустили мои волосы и схватили за другую руку. Живот скрутило, и оставшийся воздух вырвался из моего рта пузырями. Руки, проскользнув под мышками, сомкнулись у меня на груди. Я дернулся, но захват не ослабел. Сопротивляясь, я больно укусил себя за язык. Я лягнулся. Свет стал ярче – меня тащили наверх.

Я поперхнулся, стараясь высвободиться. Меня потащили назад, животом к небу, вода хлынула мне в легкие. Руки ухватили меня повыше, сжали шею, лишив возможности дышать. Я царапался. Я задыхался. Я не мог избавиться от попавшей в легкие воды. На меня нахлынула темнота. Неясные тени метались до тех пор, пока весь мир не окутала тьма. Я бился всем телом, стараясь высвободиться. Дышать. Дышать.

Черт! Мы на самом деле прокляты!

Я лежал на спине. Песчаная блоха укусила меня за плечо. Что-то на периферии моего восприятия. Голос. Рука шлепает меня по лицу. Глаза у меня открыты. Голова заслоняет мне солнце. Черты лица скрыты в тени… Это не тень, а татуировки… Дойл.

– Эй, чувак! Ты в порядке? Я сдавил сильнее, чем хотел. Извини.

Я рванулся, желая наброситься на Дойла, но почувствовал легкое головокружение.

Татуированные пальцы парня моей сестры сомкнулись вокруг моего кулака за несколько дюймов от его лица. Он удерживал какое-то время мой кулак, а потом отвел его в сторону с таким видом, словно решил изучить рисунок голубых вен на моей руке.

– Полегче, брат.

Я не уверен, что именно это он сказал, но что-то подобное.

– Ты хотел меня убить?

Я плюнул, замахнулся левой рукой, но Дойл легко блокировал удар.

– Блин! – выругался он. – Ты же тонул!

Дойл был так невозмутим, словно мы вели дружеский разговор под пиво.

Я его толкнул, и тогда он заломил мне руку за спину.

– Приятель! Ты же не хочешь меня ударить? – заключая меня в медвежьи объятия, произнес Дойл. – Охладись немножко. Что на тебя нашло? Это из-за недостатка кислорода. Сейчас в голове прояснится.

Он даже не запыхался.

С высокого берега донесся крик. Энола. Послышался стук ее туфель по деревянным ступенькам лестницы, ведущей на берег. Ей понадобится пять минут, чтобы спуститься на пляж. Я начал вырываться, но тщетно. Какой стыд! Я и разок не смог ударить моего противника.

– Слушай, я видел, как ты с головой ушел под воду. Я кричал, но ты не слышал. Ты долго не всплывал, мужик.

– Я был в полном порядке.

Энола, подбежав к нам, шлепнула Дойла по плечу.

– Отпусти.

Тот ослабил хватку, а сестра крепко меня обняла. Она часто и прерывисто дышала. Ее била мелкая дрожь.

– Ты в порядке? Что случилось?

– Твой парень пытался меня убить.

Она разжала свои объятия так стремительно, что я едва не потерял равновесие, а затем набросилась на меня с кулаками. Била она несильно, но, продлись эта экзекуция подольше, она наверняка повредила бы мне руку.

– Ничего подобного! Он на такое не способен!

Дальше последовали маловразумительные крики. Я прижал руки сестры к ее туловищу. Дойл стоял в нескольких ярдах от нас. Уверен, он улыбался.

– Успокойся, Маленькая Птичка, – сказал он.

Успокаиваться она не собиралась. Она не такая. Я не такой. Мы оба легко заводимся. Когда Энола поняла, что отпускать ее я не собираюсь, она укусила меня за плечо. Я вскрикнул, а сестра, вырвавшись, бросилась к Дойлу – проверять, не сильно ли он пострадал.

– Я в норме, – пробурчал тот.

Я посмотрел на свое плечо и увидел белые отметины в форме полумесяца, оставшиеся от ее зубов.

– Клянусь, он меня душил! – заявил я.

Энола повернулась к Дойлу. Кулаки на всякий случай сжаты.

– Он тонул, а я его вытащил.

Кулаки заметались в воздухе – правда, только для острастки.

– Не будь дураком. Мой брат не может утонуть.

Несмотря на все происходящее, я улыбнулся:

– Именно это я ему только что сказал.

– Он хороший пловец и может надолго задерживать дыхание, – сказала сестра.

– На десять минут? – присвистнув, спросил Дойл.

– Десять минут?

Теперь всеобщее осуждение.

– Он пытался меня задушить.

– Дойл – пацифист. – Большей нелепицы от сестры я никогда не слышал. – Я попросила его пойти привести тебя. Пришел строительный подрядчик. Его прислал Фрэнк. Тебе надо с ним поговорить.

Мы подошли к лестнице. Дойл с обезьяньей легкостью стал подниматься первым. Сестра тронула меня за плечо.

– Это уже слишком.

– Едва не быть задушенным твоим парнем? Отнюдь. Тебе следует чаще приезжать ко мне. Быть почти задушенным – то еще развлечение.

– Десять минут – чересчур даже для тебя, – заметила сестра.

Я сказал, что Дойл преувеличивает, но точно не знал, сколько времени пробыл под водой. Ее руки зашевелились в карманах. Я заметил уголок карты, на котором была изображена нога, заканчивающаяся копытом. Дьявол? Но совсем не такой, как в «Принципах прорицания». Энола засунула карту поглубже в карман.

– Да уж, – произнес я.

Строительного подрядчика звали Пит Пелевский. Грузный мужик с копной седеющих волос. На нем была рубашка в клеточку, а бедра охватывал видавший виды пояс для инструментов. Записи он делал плотницким карандашом. Вся его внешность создавала впечатление надежности и солидности. Впрочем, смягчить удар это не смогло. Каждое произнесенное им слово отдавалось в моей душе болью.

– Сто пятьдесят тысяч, – подвел он итог.

Мой вздох был отчетливо слышен, но он пер напролом, как бульдозер.

– Главную защитную дамбу надо срочно ремонтировать, а еще начинать сооружать террасу. Дом… – Мужчина сокрушенно покачал головой. – Фундамент в ужасном состоянии. Вам придется нанять каменщиков и ландшафтников для того, чтобы укрепить обрыв. Со мной работают парни, но, пока я не переговорю с ними, не смогу сказать, сколько это точно будет стоить, однако рассчитывайте, что понадобится еще сотня тысяч баксов. И это только для того, чтобы все делать по минимуму. – Он постучал карандашом по своему блокноту. – Кроме того, вам стоит поторопиться. Чтобы мы могли заехать грузовиками на пляж, почва должна быть сухой. В противном случае ни о каких земляных работах и речи быть не может.