Эдвард Ли - Тератолог

— Как мистер Фэррингтон уже сказал. Чтобы разозлить одно всеблагое, очень тщеславное и ревнивое божество. Взбесить его настолько, чтобы оно проявило себя.

— Но это же безумие! Этого никогда не произойдет.

— Возможно. Но мы хотя бы сломаем этого монаха. Это самый благочестивый человек, с которым нам довелось столкнуться. Все остальные прятали в своем сердце грех и тайные желания, которые медикамент смог вытащить на поверхность. Но только не он. Он чист сердцем и душой как наметенный снег. Если мы заставим его трахать эту уродку, пока она не станет звать на помощь Иисуса, Будду, или кого-то еще, это будет наше величайшее достижение. А здесь у нас почтенный Фаррад.

— Почтенный Фар… Вы имеете в виду лидера Чернокожих Мусульман?

— Это он. Будет интересно понаблюдать, как ему понравятся наши ангелы.

— Ангелы?

— Смотрите сами.

Майклз указал на другой монитор. Он покрутил джойстиком, пока камера не навелась на двух тощих и бледных близнецов. Они были такими высокими, что головами едва не задевали потолок. Под яркими флуоресцентными лампами их призрачная белая кожа испускала какое-то неземное свечение. Длинные платиновые волосы развевались вокруг двух гигантов, словно живые. Близнецы приблизились к лысому чернокожему мужчине, чей член уже находился в возбужденном состоянии и блестел от предэякулята. Глаза у него были дикими, он потел и дрожал от действия «Метопронила».

Брайант не мог отвести взгляд от ангелов-близнецов. Он ахнул, пораженный размерами их первичных и вторичных половых органов. Никогда еще он не видел более красивых грудей. А их члены были мечтой любого порно-режиссера. Такие длинные и тяжелые, что в возбужденном состоянии не могли стоять прямо, а заваливались на бок и покачивались словно «волшебная лоза». Под их пенисами, где должны были быть яички, как розы цвели набухшие половые губы. Между них зияли вагинальные отверстия, такие широкие и глубокие, что вместили бы две руки по локоть.

— И с кем такие трахаются? — поинтересовался Брайант. Потом ответил на собственный вопрос, когда два элегантных существа повернулись друг к другу и поцеловались. Их языки выпрыгнули изо ртов как змеи, хищно вытягиваясь и сокращаясь.

Глаза горели животной страстью, воистину пугающей, учитывая их размеры. Два гигантских пениса гермафродитов с легкостью выпотрошили бы беспомощного священника. Брайант понял, почему их называли ангелами. Возможно, они были потомками исполинов, гигантскими гибридами людей и ангелов, которые, если верить преданиям, давным-давно, еще до великого потопа, населяли землю. Брайант испытывал тошноту и озадаченность одновременно.

— Калек вы тоже накачиваете? — спросил Брайант, в благоговении уставившись на гигантские половые органы ангелов.

— Лишь иногда, когда необходимо. Чаще всего, нет. Как правило, они бывают очень довольны всем тем вниманием, которое получают от наших гостей. Хотя не эти двое. Они не очень восприимчивы к другим.

Голый священник стоял на коленях и с рыданием смотрел на двух бледных дьяволов, возвышающихся над ним. Он повернулся на восток и стал молиться Аллаху, чтобы тот избавил его от искушения. Все же, при виде двух прекрасных титанов, его эрегированный член беззастенчиво топорщился.

— Священник верит, что все белые люди это дьяволы, мутанты, созданные пять тысяч лет назад безумным ученым по имени доктор Якуб для порабощения чернокожей расы. Он проповедует сепаратизм и месть, ненавидит все, что связано с белыми. Он также верит, что гомосексуализм это грех. Как будет замечательно, когда «Метопронил» сломает его, и он предастся содомии в руках двух альбиносов-гермафродитов. Он даже не понимает, что находится под воздействием препарата. Мы добавили его ему в еду и в воду. Он решит, что слабость коренится в нем самом. По всей вероятности он убьет себя, когда мы скажем ему, что его грехи записывались и транслировались по всей стране. Если близнецы не убьют его раньше.

Майклз садистски ухмыльнулся, глядя, как священник поднялся с колен, выставив напоказ мощнейшую в своей жизни эрекцию, и двинулся в сторону двух гигантских гермафродитов, которые стояли и разглядывали его с отрешенным любопытством.

Брайант почувствовал, будто что-то внутри него усохло, когда увидел, как горделивый священник упал на колени и принялся лизать и сосать невероятно длинный белый член одного из близнецов. Он заглатывал его, словно голодный младенец материнскую грудь. Брайант не испытывал особой симпатии к традициям Черного Ислама в Америке. Он не мог закрыть глаза на его расистскую политику и деятельность. Он был более чем знаком с утверждением, что ненависть порождает ненависть. Он слишком часто становился жертвой предрассудков, но верил, что не следовало отвечать на предрассудки еще большими предрассудками. Это лишь запускало бесконечный цикл. Он верил, что бороться с ненавистью можно только любовью. Все же он не мог отрицать объединяющее воздействие, которое оказывал этот священник на чернокожее общество. Он умел зажигать людей своими пламенными речами. Умел заставлять их слушать, вызывал в них желание меняться к лучшему. Отчасти он всегда восхищался усилиями этого человека. Он давал миллионам чернокожих людей веру. Можно было любить его или ненавидеть, но он умел зарабатывать уважение. Но теперь никто уже не будет его уважать. После того, как эта запись станет достоянием общественности, Исламское Братство будет мертво.

— Этот препарат действует всегда? То есть, одинаковое ли он имеет на всех воздействие?

— Ну, не бывает ничего на сто процентов эффективного, хотя с мужчинами, кажется, сбоев не было. У женщин, по видимому, лучше получается противостоять его воздействию. Полагаю, если бы Фэррингтон сумел разработать афродизиак, который будет абсолютно эффективен для женщин, ему не потребовалось бы искать Бога. Он сам стал бы Богом. На близнецов «Метопронил» обычно тоже не действует. Возможно, из-за женских гормонов. А если и действует, то недолго. Сегодня нам повезло. Либо дело в препарате, либо им и впрямь понравился этот священник.

Один из близнецов толкал свой сорокасантиметровый фаллос священнику в прямую кишку, в то время как другой пихал свой член Фарраду в горло, отчего тот напоминал свинью на вертеле. Их толчки становились все интенсивнее, подвергая пищевод и анус священника яростному насилию. Вскоре у Фаррада из обоих отверстий пошла кровь. Один из близнецов извлекал свой член у Фаррада из горла, в то время как другой вгонял последние двадцать сантиметров своей эрегированной плоти в недра его кишок, вызывая у него изо рта кровавый фонтан. Когда священник закончил исторгать большую часть своих внутренних органов, другой близнец снова вел свою твердую плоть ему в пищевод и принялся трахать его умирающее тело. Вскоре оба гиганта взревели от оргазма, а у священника из носа и рта хлынуло вместе с кровью семя. Брайант отвернулся. Его мутило.