Чарльз Линдли - Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев

Человек, подходивший под описание, в самом деле сидел среди директоров. Он оказался кассиром этой компании и, когда его застали врасплох, выкрикнул:

– Но меня там не было. Я взял выходной!

Его возглас показался всем подозрительным, и потому заседавшие настояли на том, чтобы принесли и проверили записи, которые свидетельствовали, что в тот день кассир был на службе. Они устроили ему перекрестный допрос и вынудили сознаться в убийстве мистера Дверрингхауса. Преступник утверждал, что не собирался никого убивать, но ему стало известно о поездке директора и о сумме, которая была при нем. Встретив мистера Дверрингхауса на станции, он убедил его отправиться короткой дорогой и, когда они проходили мимо карьера, ударил по голове. Злоумышленник хотел только оглушить его, чтобы завладеть портфелем, но, падая, мистер Дверрингхаус ударился головой о камень и умер.

Любопытный эпизод с портсигаром объяснили тем, что купе, в котором ехал мистер Дверрингхаус, требовало некоторого ремонта и не использовалось с того времени до момента загадочного появления призрака. Можно добавить, что проводник в Юстоне уверял, что запер дверь купе, и что, когда поезд тронулся, внутри был лишь один человек.

Вероятно, эту историю прислал лорду Галифаксу полковник Батлер, который услышал ее от мистера Родерика Макфэрлэйна, главного представителя «Хадсон Бэй Компани», находящейся в Форт-Чиппивин, Атабаска, Северо-Западная область, Канада.

Пятнадцатого марта 1853 года Огастус Ричард Пирс, торговец мехами и глава почтового управления «Хадсон Бэй Компани», скончался в районе реки Маккензи, Северо-Западная Америка. Несмотря на то, что он время от времени жаловался на самочувствие, его смерть в сравнительно раннем возрасте – тридцати трех лет, после нескольких дней болезни, явилась для всех полной неожиданностью. Он был ирландец по происхождению, способный офицер, который снискал любовь друзей и уважение индейцев. Во время пребывания в тех отдаленных местах, где, как я полагаю, он прожил лет одиннадцать, два или три сезона он оставался в управлении (форт Симпсон), а затем был назначен в форты Нортон и Мак-Ферсон.

В 1849 году мистер Пирс женился на старшей дочери бывшего главы торгового управления Джона Белла. От него у нее было двое детей: девочка, умершая в 1863 году, и мальчик, ныне проживающий в Манитобе. В 1855 году вдова мистера Пирса вышла замуж за Александра Маккензи, сменившего на посту торгового представителя ее первого мужа в форт Мак-Ферсон.

Во время пребывания в обоих фортах покойный неоднократно высказывал сильнейшее нежелание в случае болезни и смерти быть погребенным в тех местах. Все думали, что он составил завещание, но, должно быть, оно потерялось или было уничтожено, и впоследствии его так и не обнаружили.

Поступив на службу в компанию в 1852 году, я (Родерик Макфэрлэйн) был на следующий год назначен в район реки Маккензи и прибыл в форт Симпсон через пять месяцев после смерти мистера Пирса.

Осенью 1859 года по просьбе миссис Маккензи и ее мужа было решено в течение зимы осуществить столь долго обсуждавшуюся перевозку останков мистера Пирса с места захоронения на берегах реки Пил в форт Симпсон, где он жил прежде. Мистер Годе (ныне глава управления), служивший тогда в Мак-Ферсоне, согласился сопроводить тело, которое собирались доставить на собачьих упряжках до форта Доброй Надежды, находившегося на расстоянии трехсот миль, в то время как я должен был везти его до места назначения еще пятьсот миль на юг.

Форт Мак-Ферсон расположен более чем на градус севернее Полярного круга. Там болотистая почва, а вечная мерзлота находится на небольшой глубине. Поэтому, когда мистер Годе эксгумировал тело, оно было точно в таком же состоянии, как и в день похорон. Его извлекли из могилы и положили в новый и не по размеру большой гроб, который ремнями и веревками укрепили на санях. Везти эту тяжелую и неудобную поклажу по участкам торосистого льда, которые особенно часто встречались в верховьях могучей реки Маккензи, где течение с приближением к Ледовитому океану становилось все быстрее, было нелегким делом и для людей, и для собак.

Первого марта 1860 года мистер Годе прибыл к форту Доброй Надежды и передал тело на мое попечение. И вскоре я отправился с ним в форт Симпсон. Гроб поставили на сани, которые тянула собачья упряжка под управлением ирокеза из Канаваги, что неподалеку от Монреаля, по имени Майкл Томас. Вторая упряжка была нагружена нашими одеялами, провизией и тому подобным. Сам я прокладывал путь на лыжах, и после семи дней тяжелого из-за необычайной глубины снега и всторошенного льда перехода мы проделали двести миль до форта Норманна, ближайшего от форта Доброй Надежды населенного пункта.

Там старший торговый представитель, мистер Найкол Тэйлор, настоял на том, чтобы тело вынули из гроба и положили прямо на сани, потому что мы не сможем преодолеть с таким грузом обширные участки всторошенного льда, которые непременно попадутся нам до форта Симпсон. В течение той зимы я уже дважды преодолевал этот путь, а потому для нашего же блага решил последовать его совету.

После однодневного отдыха в Норманне мы двинулись дальше по последнему и самому трудному отрезку пути. Впереди больше не было перевалочных станций, а также встречалось совсем мало индейских поселений. Ирокез Томас по-прежнему правил упряжкой с телом. В Норманне мы поменяли упряжку, которая должна была везти снаряжение, взяв собак и другого погонщика, по имени Майкл Ирокез. Мистер Тэйлор помогал мне прокладывать дорогу, вызвавшись проводить в последний путь останки своего прежнего начальника и друга.

Описание подобных зимних путешествий в тех местах можно прочитать у разных авторов, кратко скажу только, что обычно мы трогались в путь в четыре утра, обедали около полудня, отдыхали в течение часа и продолжали свое путешествие до заката. На ночь мы устраивались на поросшем хвойными деревьями участке берега. На то, чтобы расчистить снег на пятачке площадью в десять квадратных футов, нарубить веток для подстилки и хвороста для костра, уходило около часа. Еще час мы тратили на то, чтобы приготовить ужин и накормить собак, после чего большинство участников экспедиции крепко засыпали. Кроме двух случаев, о которых речь пойдет ниже, сани с телом поднимали и устанавливали позади лагеря. За исключением первого из этих двух случаев, собаки не пытались каким-нибудь образом повредить тело и, казалось, вовсе на него не реагировали.

На закате пятнадцатого марта, в день седьмой годовщины смерти бедного мистера Пирса, мы принуждены были разбить лагерь на скалистом берегу, так как поблизости не было более удобного места. Берега были высокие, крутые и скалистые, так что нам пришлось оставить обе упряжки на льду. Даже мы с трудом смогли взобраться наверх с топорами в руках и в снегоступах, с провизией для ужина и завтрака за плечами. Собак выпрягли и оставили внизу. Погода стояла тихая и сравнительно мягкая. Берег поднимался футов на тридцать, и в тридцати футах от уступа, на ровной площадке, мы решили разбить лагерь. Все были заняты необходимыми приготовлениями, рубили ветки, перетаскивали запасы и дрова.