Чарльз Линдли - Книга привидений лорда Галифакса, записанная со слов очевидцев

Стоит добавить, что Джон Ален, возвращаясь с обходов, всегда проходил через ворота и спускался с холма по тропинке, на которой ребенок видел, или вообразил, что видел, фигуру.

Чтобы успокоить дочь, миссис Ален и ее сестра вышли проверить, кто же там был, но так никого и не увидели, хотя смотрели в ту сторону около четверти часа. Вернувшись в дом, они больше не думали об этом случае до того, как я пришел, чтобы сообщить о смерти Алена. Мать и в самом деле рассказала мне, что пошутила тогда: «Что ж, Поли, наверное, это был мой дух». Но разумеется, это не вызвало у нее никаких дурных предчувствий или опасений за жизнь мужа, хотя могло бы, если принять во внимание его работу и то, что в прошлом году он чуть не утонул в том же самом месте.

Девочку затем подробно расспросили о том, что она видела, но Поли лишь повторила свой рассказ. Лично я верю, что она видела не человека, а призрак своего мертвого отца. Даже если придерживаться точки зрения, что это была всего лишь галлюцинация, нельзя не учитывать, что видение явилось ребенку в момент смерти отца. Утверждение девочки, что это была женщина, не является противоречием, так вполне могло показаться ребенку. К тому же Поли описала ее как «очень высокую», а ее отец был около шести футов роста.

Я должен отметить еще одно любопытное обстоятельство, которое может быть, а может и не быть связано с этим призраком. Приблизительно за полгода до своей смерти Джон Ален вернулся однажды ночью из Блэдфорда очень подавленный. Дома он сел и проплакал более часа. В ответ на расспросы жены он сказал, что ему не суждено долго оставаться с ними. Он никогда не описывал своего видения, но после того вечера часто бывал не в духе.

Думаю, что я не упустил никаких деталей, связанных с этим происшествием, и могу поручиться за точность своего рассказа.

Зимой 1889–1890 годов лорд Галифакс отвез своего старшего сына Чарльза, который был серьезно болен, на Мадейру, где ему рассказали следующую историю.

Только что приходил доктор Грэбхэм и после того, как осмотрел няню, у которой был приступ ревматизма, остался на некоторое время, чтобы побеседовать со мной. Он рассказал историю, которая настолько поразила меня, что я, дабы ничего не забыть, сел записывать ее сразу же после его ухода.

Несколько лет назад мистер Фрилэнд приехал на Мадейру, он был очень нездоров, а так как в гостинице, где он остановился, должен был состояться бал, доктор Грэбхэм пригласил его перебраться на несколько дней к нему.

Как-то раз доктор, вернувшись довольно поздно, застал мистера Фрилэнда сидящим у камина вместе с миссис Грэбхэм.

– Дорогой друг, почему вы не в постели? – спросил доктор. – Вам давно уже следовало лечь.

– Я просто не смог бы заснуть, – ответил мистер Фрилэнд. – Я видел прошлой ночью такой жуткий сон, что он не выходит у меня из головы. Мне приснилось, будто кто-то принес сюда мертвое тело и оставил труп в доме.

– Что за чудеса! – воскликнул доктор Грэбхэм. – Ни одна душа, даже миссис Грэбхэм, ничего об этом не знала, но именно так я и собирался поступить.

Уступив уговорам, доктор Грэбхэм рассказал следующую историю. Некий профессор Клиффорд, приехавший на остров, был на пороге смерти и много раз говорил, что не хочет быть похороненным на христианском кладбище.

– Я лечил его, и поскольку он мой близкий друг, то пообещал ему позаботиться о том, чтобы его воля была исполнена. – «В конечном счете, – заверил я его, – если ты не хочешь лежать на христианском кладбище, то и оно тебя неволить не будет. Я заберу тебя домой и при первой возможности отправлю пароходом в Англию». Я думал, – добавил доктор Грэбхэм, – что никто в доме об этом не узнает. Это будет просто продолговатый ящик, стоящий где-нибудь в сторонке, так, чтобы все было организовано согласно последней воле моего пациента.

Мистер Фрилэнд решил съехать от меня на следующий день, и при этих обстоятельствах я не решился его задерживать. Но тем вечером, как только мне удалось уговорить его лечь в постель, я прямиком направился к профессору Клиффорду и рассказал ему, что гостю приснилось то, что я намеревался сделать, другими словами, что я принес домой тело. Профессор Клиффорд проявил к этому происшествию живейший интерес и стал выдвигать самые разные объяснения, почему мистеру Фрилэнду мог присниться подобный сон.

На следующий день или через день он умер. До самого конца он пребывал в полном сознании, так что доктор Грэбхэм смог ему сказать:

– Тебе осталось жить всего несколько часов. Ты уверен, что не хочешь ничего написать?

Профессор медлил с ответом, и доктор Грэбхэм продолжал:

– По-прежнему ли ты убежден, что смерть есть конец всего и через час или два ты обратишься в ничто? Если ты собираешься что-нибудь написать или сказать или у тебя осталось какое-то дело, нельзя терять времени.

Однако профессор Клиффорд, казалось, был уверенным и спокойным, и, хотя ему явно не хотелось расставаться с этим миром, он ничего не сказал и лишь перед самым концом попросил письменные принадлежности. Он написал письмо дочерям, которое они должны были открыть, когда вырастут. Он также попросил, чтобы в гроб положили следующую записку:

«Я испытываю и в то же время не испытываю удовлетворения. Я жил и кое-что сделал. Теперь меня нет, и я ни во что не верю».

Его тело находилось в доме доктора Грэбхэма, пока труп не удалось переправить в Англию.

Лорд Галифакс сделал следующее добавление: «Мистер Фрилэнд заболел на Мальте и умер на борту своей яхты очень богатым и без наследников и оставил доктору Грэбхэму 50 фунтов».

Эту историю о несостоявшейся казни Джона Ли в Эксетере рассказал лорду Галифаксу лорд Клинтон, когда они одновременно гостили в Пау-дерхзм-Касл, доме отца леди Галифакс, графа Девона. Лорд Клинтон также приложил копии письма тюремного священника и показаний стражников.

Пятнадцатого ноября 1884 года труп мисс Кейз, пожилой леди, был найден среди обгоревших руин ее дома в Баббакаме, Торкуэй. Ее дворецкого, Джона Ли, допросили, признали виновным и четвертого января 1885 года вынесли в Эксетере смертный приговор. Двадцать третьего февраля его вывели на казнь из эксетерской тюрьмы. Ему набросили на шею веревку, священник прочел молитву и прозвучал сигнал, но опускающаяся подставка виселицы не сработала. Попытку повесить этого человека повторили трижды с тем же результатом, спустя полчаса было решено отложить казнь. Впоследствии смертная казнь была заменена пожизненными каторжными работами.

Преподобный Джон Питкин, тюремный священник, написал письмо лорду Клинтону, занимавшему в апреле 1885 года должность председателя выездного суда, и приложил свидетельства стражников.