Анна Романова - Моя няня

историей?

– А вы, – голос Богина напоминал звон колотившихся друг о друга ледышек, – госпожа Белянцева,

сильно интересовались собой-то?

Виолетта почувствовала, что он прав. И даже если попытается возразить, то аргументов не хватит.

Она действительно никогда не забивала себе этим голову.

Успокойся, ненормальная, вздохнула она. Хотел бы тебя убить – убил бы давно, да и с ума бы свёл

профессионально.

– Мне самому, знаешь, каково сразу это было? – неожиданно тихо спросил он. – Я же начал рыть

информацию. Но времени не хватало. В распоряжении были только интернет и книги домашней

библиотеки. И ещё очень хорошо представлял твоё лицо, когда вдруг невозмутимо заявлю: «Твой

персональный кошмар почти мой родственник».

Она хмыкнула:

– Думаю, я сбежала бы из машины.

Богин кивнул:

– Вот и я о чём. Найти же удалось чертовски мало. На каком-то сайте обнаружил маленькую то ли

легенду, то ли… – Он пожал плечами. – Даже не знаю, как назвать. Но якобы, если богинка не

могла украсть ребёнка, то ей приходилось рожать. Если появлялась на свет девочка, то она

становилась такой же, как мать. Если же мальчик – превращался в водяного. Домик бабки, а до

этого и тех, кто там жил, стоит на берегу Ондавы. Когда я был маленьким, мне бабкина соседка,

тётка Власта, рассказывала, что давно тут жил чудак, наш дальний родственник, на реку разве что

не молился. Часто уплывал на лодке, мог по несколько дней не возвращаться. Люди его Водником

прозвали.

Виолетта задумалась:

– То есть, Водник – сын богинки? Правильно я понимаю?

Он кивнул и продолжил:

– Прозвище могло быть не Водник, а Богин. – Психолог словно наконец сообразил, что сидеть на

полу неудобно, поднялся и поморщился, начав растирать затёкшие ноги. – Оно могло стать

фамилией и все дела. Но вилами же на воде писано.

– Как и положено водяным, – неожиданно ляпнула Виолетта, повисла тишина.

А потом оба расхохотались.

Он сел рядом и развёл руками:

– Собственно, это всё. Но опять же, я не совсем уверен в такой версии. – Богин вдруг нахмурился: -

Слушай, у тебя же мать в больнице. Ты её сегодня не навещаешь?

Виолетта помотала головой:

– Нет. Мы договорились с Кирой, она зайдёт.

Брови Богина поползли вверх, кажется, сказанное осмыслить не получалось. Виолетта хмыкнула и

кивнула:

– Не надо переспрашивать, всё правильно услышал. Каталинскую она воспринимает куда лучше

меня. А нам каждый день с матерью лучше не видеться.

Было ясно, что Богин так и не понял, как такое возможно, но спорить не стал. Некоторое время он

сидел молча. Виолетта взяла в руки мобильник и бездумно его крутила. Хорошо, что корпус

оказался надёжным, аппарат при падении не пострадал.

– Слушай, – тихо произнёс Богин. – Мы должны опередить его.

Виолетта чуть не задала встречный вопрос, но, сообразив, что он имеет в виду, похолодела. Язык

показался куском льда, во рту появился привкус крови (поцарапанная утром десна давала о себе

знать).

– Но как?

В то же время она прекрасно понимала, что не стоит сидеть сложа руки и ждать, пока существо

придёт к ней в гости. Да, свою квартиру она прекрасно знает, но, кажется, существу вообще

наплевать на географическое местоположение. Оно уводит в свой мир, не давая жертве даже

возможности сопротивляться.

– Есть у меня пара идей, – задумчиво произнёс Богин. – Конечно, они несколько противоречат

правилам и хорошему тону, но у нас нет времени.

Виолетте поплохело от страха. Она понимала, что иного выхода нет, но и добровольно лезть в

капкан тоже не хотелось.

– И… – осторожно начала она. – С чего же мы начнём?

Богин глянул в окно, потом на неё. В зелёных глазах мелькнули смешинки, такие же, как тогда,

когда он рассказывал ей про пистолет-зажигалку.

– С метро, – глухо произнёс он.

Глава 4. Вход

Солнце светило ярко. Но это было обманом, ветер неприятно холодил, заставляя кутаться в куртку.

Вход в метро представлялся пастью огромного чудовища, в которую нужно было спуститься по

своей воле. Богин не давал раздумывать, он спокойно шагал рядом, придерживая её за локоть.

– Мы просто войдём, – крутились в голове его слова: спокойные, уверенные, невозмутимые. Будто

он только и делал, что ходил по подобным местам.

Возмущений Виолетты он не слушал. Точнее, она была уверена, что приводит ему логические

аргументы, но Богина это, кажется, только забавляло.

– Виолетта, ты спокойно проникаешь в любое место. И днём, и ночью.

– Ты о чём говоришь? Как я справлюсь?

Богин тогда бросил весьма странный взгляд, а потом хмыкнул:

– Галлюцинации в помощь.

Не суть, но тон сказанного Виолетту задел, поэтому разговор в последующий час не клеился

вообще. Богин сообразил, что сказал лишнего и извинился. Правда, много времени на сборы не

дал.

Виолетта не представляла, что нужно делать. Но потом перезвонил отец, и в голове сразу

оформился план действий. Отец просил присмотреть за квартирой, пока смотается в Электросталь

на неделю, что не было открытием (Виолетта не раз так делала, присматривая, чтобы бравые

соседи не затопили её). Вопрос появился сам:

– Пап, а ты помнишь, на какой станции меня нашли?

Отец, до этого говоривший без умолку, резко остановился. Некоторое время он молча дышал в

трубку. Виолетта чувствовала, что ему так и хочется спросить: зачем тебе это нужно? Но в отличие

от матери не стал этого делать:

– Лубянка.

Виолетта вздрогнула, вспомнилась книга Артемьевой, но она тут же отмела закравшиеся мысли.

Нечего на этом зацикливаться, подумала она. Но ориентир был. Если уж и идти, то только туда.

Перед спуском Богин ей дал нож.

– Откуда он и для чего мне? – спросила она.

– Богинки боятся железа, – ответил он и отвёл взгляд в сторону, словно боялся на неё смотреть, – я

это вычитал вчера. Понимаю, что глупость… Но всё может быть. Возьми.

Виолетта не стала возражать, заткнув нож за пояс – единственное место, где он не выпадет – и

прикрыла курткой.

– Идём.

Вокруг шумело море людей. Живая змея из человеческих рук, ног, тел, глаз и ртов. Змея

шевелилась и медленно ползла вперёд. Богин не отходил ни на шаг. Казалось, он всё время к чему-

то прислушивался.

Виолетта краем глаза заметила, как по светло-серой холодной плитке стен скользнула извилистая

тень. Губы сами собой поползли в улыбке. Её ждали. Существо могло не догадываться, что у

Виолетты на уме, но явно радовалось такому появлению.

Женщина остановилась. Богин недоумённо посмотрел на неё.

– Ты что-то чувствуешь?

– Не совсем, – произнесла она. – Но скоро это изменится.