Анна Романова - Моя няня

– Открой… – шипение существа разливалось как чернила, окутывая всё вокруг. – Будет хуж-ж-же…

Виолетта беспомощно осмотрелась. Сердце стучало в висках, в горле пересохло.

1 словац. – сын

2 словац. – стоять

Дура, куда ты полезла? Куда? Дышать стало больно. Ближайшая из рук вдруг выскочила по локоть

и ухватила Виолетту за куртку.

– Беги! – шепнул детский голосок.

– Найди зеркало у помощницы. Пусть посмотрит… Это вход… Пусть сгинет в том мире.

Шипение, долетевшее из-за двери, заставило поторопиться. Виолетта побежала вперёд, руки

подталкивали и тянули, не давая остановиться. Однажды она поскользнулась, испуганный вскрик

разрезал тьму коридора. Лоб взмок, пряди прилипли к вискам. Руки из стен не дали упасть:

подхватили и снова толкали дальше.

Вой тварей на улице не прекращался, теперь слившись в бесконечно дикий минор, лившийся из

десятков глоток.

Герман, его же разорвут, пронеслась шалая мысль и тут же исчезла.

Виолетта стояла перед дверью. Дверь была знакома – не так давно она мерещилась в видениях.

Женщина хорошо помнила: за неё нельзя заходить. Нельзя, иначе ждёт наказание. Но теперь это

было неважно. Она ухватила тяжёлую резную ручку в виде головы льва и потянула на себя.

Дверь вопреки ожиданиям раскрылась бесшумно. Мягкий золотистый свет полился в коридор,

детские шепотки стали неразборчивыми. У Виолетты по спине пробежали мурашки. Комната,

кресло с истлевшим пледом. В нём сидела девочка с рыжими хвостиками и забавно мотала ногами.

– Привет! Опять ты! Пускать же не велели! Забыла, что ли?

Этот голос резал слух, больше напоминая звук, с которым пилят дерево. Виолетта смело шагнула

вперёд.

– Убирайся, – четко произнесла она.

Сзади раздался грохот, потом вой. Виолетта обернулась, поняла, что существо ворвалось в

коридор. Теперь оно ни капли не напоминало женщину, даже угловатую и некрасивую. Лицо

исказила адская гримаса, в провалах глаз царила чернота, рот – ломаная линия. Шея

неправдоподобно вытянулась, спутанные волосы безобразно свисали. Руки стали нечеловечески

длинными, груди отвисли, словно оно выкормило множество детей, а живот увеличился.

Существо взревело и кинулось к Виолетте, но живой лес рук задержал его. Визг заставил её

похолодеть, она быстро отвернулась. Ладони били, обломанные ногти впивались и рвали плоть.

Рыжая девочка спрыгнула с кресла и направилась к Виолетте. По мере приближения человеческий

облик пропадал, появлялось существо, которое сдавливало грудь во сне. Чёрная клякса с

пурпурными зрачками. Виолетта ухватила попавшую под руку вазу с засохшей сиренью и

швырнула вперёд. За спиной по-прежнему стоял визг. Клякса дрогнула, будто в замешательстве.

Потом тонко вскрикнула и снова кинулась на Виолетту. Та увернулась, но уцепившись за ножку

кресла, упала на пол. Нос начал ныть. Правая сторона лица гудела, напоминая боксёрскую грушу.

Клякса подкралась ближе, Виолетта метнула в неё нож. Пламя охватило черноту, клякса беззвучно

исчезла. Вздохнув, женщина села, опираясь на дрожащую от напряжения руку. Указательным и

большим пальцами и вовсе было больно двигать.

Кресло исчезло вовсе. В стене, к которой оно было приставлено, появилась огромная дверь.

Вытянутая, гладкая, отполированная настолько, что Виолетта увидела своё отражение. Она

сделала шаг вперёд, но тут же замерла. Там, за дверью, кто-то стоял. Неясные очертания обрели

форму. Виолетту вскрикнула – на неё смотрел Игорь, с залитым кровью лицом и мёртвыми

глазами.

– Загони её сюда, – голос прозвучал у Виолетты в голове. – Хранитель не вернется, она боится

железа.

За ним стали появляться другие фигуры, в основном – дети. Все смотрели на неё так, словно давно

уже ждали и теперь не верили своему счастью.

Месть, осознала она, они хотят отомстить.

Медленно привстав, пытаясь прогнать пляшущие перед глазами красные круги, Виолетта

подхватила нож, ещё не совсем понимая, что и как будет делать. Но всё же подошла к двери и

закрыла её собой.

Существо появилось в комнате. Ободранная кожа клочками свисала с тела, правая кисть лишилась

нескольких пальцев, левая сторона лица искорежена до неузнаваемости.

Оно хрипло выдохнуло. Видимо, хотело что-то сказать, но получилось лишь мерзкое бульканье. По

телу Виолетты прошла дрожь отвращения. Существо уже ползло на четвереньках.

– Поднимайся, тварь, – прошептала она сухими губами, сжимая нож, – если хочешь, возьми меня.

Но сама. Я же здесь! Давай!

Существо, покачиваясь, начало подниматься на ноги. Страха уже не было, Виолетта знала, что она

не одна.

– Ну, же! – подзадорила она. – Или хочешь сдохнуть прямо на этом дурацком ковре?

Существо взвыло и кинулось на Виолетту. Чуть пригнувшись, женщина всадила нож в грудь

существа по самую рукоятку.

– Давай, – прошелестел шёпот Игоря за спиной. Уши тут же заложило от чудовищного вопля.

Виолетта вывернулась и изо всех сил толкнула Богинку к двери. Вопль повторился, поверхность

двери больше никого не отражала, а превратилась в безумный водоворот, затягивавший существо.

Сначала по плечи, потом до пояса, по колени и, наконец, скрылись даже грязные ступни.

Виолетта перевела дыхание, откуда-то донёсся шум. Стены дома начали рушиться, поднялся ветер.

Волосы Виолетты трепало, заслоняя обзор и дверь. Красный шарф развязался и полетел куда-то

вверх. Она осталась в комнате одна.

Сейчас же рухнет крыша, пришла мысль, надо уходить.

– Получила своё, тварь, – сипло произнесла она. – Больше не возвращайся.

Повинуясь внезапному порыву, она огляделась. Заметив вазу, которой до этого запустила в

Хранителя, наклонилась и подобрала её. Шум и ветер усилились. Ваза оказалась крепкой, не

разбилась, лишь кривая трещина прошла сбоку. Виолетта со злостью швырнула её прямо в

полированную поверхность двери. Звон прокатился по всему дому, тысячи осколков рухнули вниз.

Вход в другой мир исчез.

Неожиданно всё смолкло. Растаяла тьма, бездонно голубое небо возвышалось над головой. Аромат

сирени больше не казался тошнотворным. В нескольких метрах от неё на сочной зелёной траве

сидел оторопевший Богин. Солнце мягко пригревало, а где-то неподалёку чирикали птицы.

Виолетта убрала прилипшие ко лбу волосы и медленно побрела к нему.

– Справилась, – шепнула она.

И словно в подтверждение откуда-то прозвенел колокольчиком счастливый детский смех.

Глава 6. Напоследок

– Так что, Виолетта Сергеевна, – улыбнулась Нина, – всё в порядке. Ваша мать поправилась, в среду

мы её выпишем.

– Отлично, – кивнула та в ответ и протянула медсестре пакет. – Возьмите, это вам.