Александр Мироненко - Осколки Нации

Также в зоре была особая каста охотников, которые выполняли не только обязанности добытчиков дичи, но парой выступали зашитой и опорой села. Старшим же среди охотников значился Радомир, а по-простому Радик. Этот пост ему довелось занять ещё в раннем юношестве, когда он в одиночку выследил нападающую на деревенский скот стаю диких собак, и умело расправился с ними. Уже много лет Шрам занимал эту должность, с каждым годом становясь всё более опытней и дальновидней. Односельчане уважали его, и не раз обращались к нему за помощью или просто за советом.

Лучи солнца проходили сквозь тусклое окошко избы. Герой скинул вещмешок и сразу же изнутри поскреблись. Выпустив медвежонка, Давид с разрешения Шрама плюхнулся на жёсткую деревянную лавочку, и тут же вырубился. Привёл его в чувство бодрящий пинок отчима.

— Чего развалился? Шуруй за водой! Мне что ли вёдра таскать?!

В избе царил полумрак, с дико пляшущими по стенам тенями. На столе стояла потрёпанного вида керосиновая лампа, скупо освещавшая сидящих, за столом Шрама и отчима. У небольшой криво сложенной печи хлопотала Мариам. Она приветливо улыбнулась Давиду и поставила на стол парующий котёл с кашей. Выругавшись про себя, герой поднялся с лавки и захватив с собой два стоящих у входа ведра вышел на улицу.

На удивление Семёныч дал ему проспать довольно долго, так как солнце давно уже зашло, а над головой изогнутым чёрным куполом нависало ночное небо. Ночь была тёмной, не луны не звёзд не было видно за заполонившими небо облаками.

— Куда идти то? — Запоздало спросил Давид как его кто-то подёргал за штанину.

Опустив взгляд вниз, герой увидел полуживое создание, от которого жутко штормило брагой и блевотой. Присмотревшись внимательнее, он различил в этом валявшемся на земле человеке немого охотника. Тот лишь выразительно промычав, указал грязным пальцем в сторону полей, и тут же вырубился.

Взяв указанный ему курс, Давид принялся петлять между домами отбиваясь от лающих на него мелких дворняг. Дворняги проводили его аж до края села. Здесь заканчивался частокол и небольшая тропинка, хитро петляя, уходила вниз к одиноко стоявшим ивам.

Подгоняемый неизвестной силой герой спускался всё ниже и ниже к ивам, набирая всё большие обороты. В конце — концов, он уже бежал не в силах остановиться, смешно размахивая вёдрами. Скользкая после дождя глина предательски осыпалась под ногами, и он с разбегу влетел в низкорослый кустарник, больно ударившись головой об ствол дерева.

Громко чертыхнувшись, Давид потёр ссадину на лбу, благо вёдра уцелели. В паре метров от него, журчал, пробиваясь сквозь толщь земли родник. Ивы печально склонили свои ветви на образовавшимся небольшим бассейном.

Поставив вёдра набираться, он огляделся. За родником тянулись огромные нетронутые человеком просторы. Земли, которые обрабатывали жители Зори, казались лишь жалким кусочком земли. Вдалеке виднелась чёрная полоска леса с выступающими развалинами многоэтажек.

Услышав шаги, Давид обернулся. По тропинке спускалась женская фигура, направляющаяся к роднику. Попавши в ту же ловушку, что и герой, она всё больше набирала скорости на спуске. Расставив руки, Давид поймал в свои объятия Мариам.

— Я вас искала… — Запыхавшись, сказала она. — Может вам помощь пригодиться…

— Да ладно я сам, — улыбаясь и выпуская её из своих объятий ответил герой, — всего-то делов, два ведра донести!

Внезапно Мариам прильнула к нему всем телом, и найдя его губы своими страстно поцеловала. Герой почувствовал сквозь одежду как горячо и упруго её молодое тело. Её маленькие груди коснулись его груди острыми кончиками, вызывая в нём желание. Её язык раздвинул его зубы и приятно заскользил внутрь. Сделав над собой усилие, герой отстранил её.

— Что-то не так? — Спросила Мариам, заглядывая в его лицо.

— Все не так…

— Если ты боишься, то знай, что я не больна. У меня было всего один мужчина…

— Да не в этом дело…

— А в чём же тогда?

— Да не знаю я! — Рыкнул он, больше злясь на себя чем на неё, ответил герой и отстранился ещё дальше. — Не правильно всё это! Понимаешь? Не правильно! Не могу я так, ты уж прости…

Мариам подошла к нему и, положив ладони на плечи спросила:

— Ты до сих пор любишь её?

— Люблю…

— Но она же мертва! А я вот здесь! Рядом с тобой! Мы же ведь с тобой так похожи… Я потеряла родных, и ты одинок…

— Прости Мариам. — Произнёс герой, уходя вверх по тропинке с полными вёдрами. — Значит не так уж мы с тобой и похожи.

Он уходил вверх, чувствуя взгляд на своей спине, внезапно ему в след послышался её голос:

— Я буду ждать тебя! И приму тебя любым…

Давид вошёл в избу и поставил вёдра у печки. Пьяного охотника у входной двери уже не было, а за столом всё так же, не меняя поз, сидели отчим и Шрам. Запуская ложки в парящий котелок с кашей, они лишь бросили косой взгляд на Давида.

— Я тут воды принёс! Кто-то воды требовал! — Съязвил герой и плюхнулся на лавку.

— Не дала? — Повседневным тоном произнёс Семёныч. — Поди пойми какие у этих баб тараканы в голове! Любовь приходит и уходит, а жратоньки хочется всегда.

Герой не стал с ним спорить, а лишь молча уселся рядом за стол и, взяв в руки деревянную ложку, принялся набивать свой изголодавшийся желудок. Из-под лавки выползло, что-то мохнатое и покрытое паутиной. Медвежонок прижался к ноге хозяина и принялся клянчить еду.

Быстро насытившись мужчины побросали ложки и опустив остатки каши довольно щурившемуся медвежонку, принялись обсуждать планы на будущее.

— Много времени мы потеряли. Покуда до Южного доберёмся, покуда назад… нет, не поспеем надо что-то выдумывать. — Размышлял вслух отчим. — Радик ты если что, людьми подсобишь?

— Людьми? — Задумчиво переспросил Шрам. — Нет людей не дам, не надо их сюда вписывать. Но сам, когда надо подсоблю, ты только свистни.

Семёныч кивнул в знак согласия и обратился к пасынку:

— Ты пойдёшь в Южный. Твоя задача объяснить Ярлу, что к чему, он мужик башковитый, глядишь и скумекает нам в помощь пару ребят выслать.

— А ты?

— А я к казакам подамся. За атаманом должок старинный передо мною числится, так что попробую на этом сыграть.

Радик поднялся из-за стола, набрал с ведра воды в попалённый ковшик и поставил закипать на печь. Рассыпая по трём металлическим кружкам странного вида, молотую траву спросил отчима:

— Ты и вправду думаешь, что он решится в открытую выступить против остаповцов? Война начнётся, а она сейчас казакам не на руку. Они и так слишком много людей под шахтой потеряли.

— Да, знаю я! Я тебе кто, пацан сопливый? В открытую, конечно, он не пойдёт, но пяток бойцов дать должен. По крайней мере, я на это надеюсь… Плюс ты, да я. Вот уже и маленькая армия. Да ты же сам знаешь, казаки ребята серьёзные не черта этим нацистским молокососам. С недельку продержимся, а там и Давид помощь приведёт.