Александр Мироненко - Осколки Нации

Под капюшоном оказалось лицо престарелой женщины, настолько старой и высушенной годами, что её лицо походило на печёное яблоко. Большой мясистый нос, будто картофелина красовался на пол лица. Узкие щёлки глаз, и мешки под ними придавали лицу бабушки азиатские черты, а беззубый рот то и дело дёргался, будто что-то жуя.

— Разреши старому человеку у костерка погреться? — Проскрипела своим голосом женщина.

Герой будто выйдя из оцепенения, вскочил на ноги, и помог старушке опуститься на землю.

— Годы уже не те, — пожаловалась старуха, потирая ладонью поясницу, — всё болит, особо как дождь так ноги и поясницу крутит. Дай бог деточка, чтобы у тебя ничего не болело.

— Меня Давидом зовут. — Произнёс герой, поудобней усаживаясь у костра.

— Давид? Красивое имя, только не нашенское… а это твоя зверушка? — Спросила бабушка, указывая костлявым пальцем на медвежонка.

Медвежонок, осоловев от еды и тепла, свернулся у его ног калачиком и мирно посапывал. Погладив мягкую шёрстку питомца, Давид ответил:

— Да нет. Не мой это зверёныш. Я его в берлоге нашёл, как только доберусь до Зори, отдам его в хорошие руки.

Давид врал. Врал отчиму, Шраму, этой женщине и, наконец, себе. Оторвав зверёныша от убитой матери, он твёрдо решил оставить его себе, чего бы это ни стоило. Жизнь герою представлялась чем-то не стабильным и капризным, в любой момент его судьба могла, оборвутся от когтей зверя, шальной пули или наконец-от удара обыкновенной дубиной. Так что загадывать наперёд он считал, по меньшей мере, дурацкой затеей. А почему бы и нет? Почему бы не оставить этого медвежонка себе? А дальше будет что будет…

— Не получится тебе его сплавить… — Будто прочитав его мысли, произнесла старуха.

— Это ещё почему? — Опешивши воскликнул герой.

Старуха улыбнулась беззубым ртом, и он понял, что она и вправду прочитала его мысли. Не в прямом смысле конечно, но что-то выдало его. Может быть выражение лица, или же напускная уверенность, которую он придавал своим словам. Немного помолчав, старуха ответила:

— Никогда не обманывай старых людей. Они прожили больше тебя и поэтому в разы тебя мудрее и опытнее. Как говаривал мой покойный муж: «То, что ты съел, я уже давно выср… гм». У моего народа бытует одно поверье, про одного удачливого охотника по прозвищу Ушкуй. Сказывают, что в незапамятные времена завёлся в этих местах бер людоед…

— Прости, что значит Бер?

— Бер по-нашему означает медведь. Так вот о чём это я? Ах да! Люди говаривали, что не зверь — это вовсе, а злой дух. Ведь сколько не ловили его и стреляли он вновь и вновь возвращался. А если уж посчитал, какого ни будь человека своей жертвой, то уже нечем ты ему не поможешь, из-под земли достанет. Страх и безумие поселилось в этих краях. Некоторые люди даже начали поклоняться злому духу медведя, принося ему кровавые жертвы, но и это не помогло. В одной бедной семье жили два брата Ушкуй и Душан. Отца у них не было, а едва исполнилось им по двенадцать, как мать пошла от голоду в лес по грибы, да и сгинула от медведя. Взял тогда Ушкуй отцово ружьё и охотничий нож, а Душан копьё и сеть и пошли они искать логово зверя. Пройдя много дней и ночей уже в край обессилев, братья всё-таки нашли зловонное логово. Когда зверь, почуяв человека, вышел из берлоги, братья увидели, насколько он свиреп и огромен. Набросил было Душан на него свою сеть, но зверь тут же её порвал. Тогда бросил Душан в него своё копьё, но оно лишь беспомощно завязло в жёсткой, будто броня шерсти. Тогда Ушкуй, разрядив все патроны в зверя, схватил нож и храбро бросился на него. Тяжёлая это была битва, и не сладко бы пришлось братьям, не подоспей к ним на помощь охотившиеся рядом добрые люди. Зверь пал, последний же удар нанёс Ушкуй. В берлоге оказались двое малых, и братья, посовещавшись, забрали их к себе в село, в доказательство своей удали и смелости.

Давид, будто заколдованный внимал этой легенде, настолько красноречиво и правдиво её рассказывала эта женщина. Тем временем она продолжала:

— Медвежата росли и матерели не по годам. Ушкуй к тому времени построил себе сруб на краю деревни, нашёл себе справную жену, нарожали детей и начал жить в своё удовольствие. Душан же напротив с головой ударился в охотничье ремесло, выслеживая и добывая шкуры самых опасных зверей, этим он сыскал себе немалую славу. И не было девушки, не желающей стать его невестой, вот только воспылал Душан огненной страстью к жене своего брата. Поселилось тогда в его душе тяжёлым камнем лютая злоба на брата. Жил в то время неподалёку некий колдун, уже и не вспомню его имя. Обходили хижину этого колдуна добрые люди пятой дорогой. Говаривали, будто с нечистой силой окаянный повязан, будто сам чёрт ему дрова колит, а домовой за водой к колодцу бегает. Начал Душан к нему по вечерам захаживать, да совет держать. Да вот только после каждого раза всё меньше в нём от человека оставалось, стал покрываться чёрной шерстью. Вместо одежды стал шкуру того самого медведя таскать, а глаза у него стали чёрные и нелюдимые как смоль. Хотел было Ушкуй брата образумить, да только не вышло у него ничего, вместо этого напал на него Душан, и чуть было не удушил. Вовремя мужички из села подсобили. Посовещались тогда селяне и выгнали прочь Душана из общины. И как бы не было больно и тоскливо Ушкую за брата, но нечего не мог он поделать. Прошло время, медвежата повырастали, и начал Ушкуй их с собой на охоту брать ведь только него они и слушались. Как однажды вернувшись домой он не нашёл в избе нежены не детей. Только стены были перемазаны кровью, но не тел не других следов Ушкуй не нашёл. Будто под землю они провалились. Поведали тогда соседи Ушкую про то, что заявился в их село страшный зверь, похожий не то на волка, не то на медведя. Что, мол, он то и украл его семью, под покровом ночи. Исследовав здешние места вдоль и поперёк, но не найдя и следа похитителя, Ушкуй от горя и безысходности подался с поклоном к колдуну. Колдун принял его радушно и поведал что похититель его семьи его родной брат, ставший тёмным духом. И что найти он его сможет, только если сам станет таким же. «Как же я стану духом? Ответь мне колдун я на всё готов ради семьи!» — Воскликнул охотник, и тогда колдун ответил ему: «Убей своих товарищей беров и съешь их ещё бьющиеся сердца, и я смогу превратить тебя в духа. Со слезами на глазах Ушкуй убил своих верных питомцев и, вырезав им сердца, съел их. Тогда колдун прочёл заклинание и Ушкуй превратился в огромного чёрного бера и в миг позабыл свою семью и детей.

— Не очень-то счастливый конец… — Поморщился герой.

— Что поделаешь! Народные предания они такие. Когда я была совсем маленькой моя мать пугала меня тем, что меня заберёт дух Ушкуя. Что служат колдуну два брата охотника, один в шкуре бера другой волка.