Елена Климова - Реминискорум. Пиковая дама

– Пиковая дама… – Грету охватили одновременно ужас и восторг. – Ребята, это же самая настоящая Пиковая дама!

– Чушь собачья, – холодно отрезал Алексей. – Пиковая дама – бредни и сказочки для малолетних детишек. Или великовозрастных дурочек вроде тебя, которые бегают по гадалкам и экстрасенсам и читают гороскопы…

– Что?..

– Леха, придержи язык! – возмутился Борис.

– А чего придерживать? – невозмутимо откликнулся Алексей. – Еще скажи, что ты в Пиковую даму веришь.

– Я не пользуюсь категориями «верю» и «не верю», – процедил Борис. – Я говорю «знаю» и «не знаю». Все проверяется опытным путем. Если нечто выглядит, как утка, плавает, как утка, и крякает, как утка, то это, вероятно, утка и есть. Вместо «утка» читай «Пиковая дама». Я понятно объясняюсь?

– Вполне, – ядовито сообщил Алексей. – Но ты не учел одну маленькую деталь. Ощущения можно обмануть. Мистики не существует, а вот мистификаций – сколько угодно. Где мы сейчас, по-твоему?

Борис огляделся.

– Ну, мои чувства подсказывают, что мы по ту сторону зеркала, куда поднялись по ступеням…

– По нарисованным ступеням? Болван! – Алексей выразительно покрутил пальцем у виска. – Неужели ты не понял? Это наверняка аттракцион для посетителей. Вроде театрального представления или комнаты страха. Надо заметить, все очень натурально. Я от страха чуть коней не двинул. Летающая фигура – голограмма, а это – потайная комната. Сейчас нас отсюда выпустят. Конец истории.

– Отличная парочка – болван и дурочка, – буркнула Грета. – И все-таки придержи язык. Не веришь – дело твое. Посмотрим, что будет дальше…

Вера стояла возле зеркала и пристально вглядывалась в него.

– Думаете, это правда розыгрыш? – дрожащим голосом спросила она.

– Наверняка, – уверенно заявил Алексей. – Если выбирать между розыгрышем и мистической хренью, я выбираю первое.

– Можно подумать, твое ценное мнение повлияет на действительность, – пробормотал себе под нос Борис, осматриваясь. Увидел обрывок афиши на полу. Скособочил голову, пытаясь прочитать текст. Вначале подумал, что это иностранный язык, но потом понял: знакомые буквы, только в зеркальном отражении. Поддел афишу ногой – та не тронулась с места.

– Я тоже не смогла ее поднять, – мрачно сказала Грета, которая наблюдала за ним. – Как будто приклеенная.

– Отличная бутафория. – Алексей демонстративно похлопал в ладоши. – Браво. А теперь, товарищ режиссер, нельзя ли нас отсюда выпустить? Время – деньги, да и наскучило уже…

Тишина. Пропали даже привычные звуки: гудение фонарей за окнами, редкое покашливание и шарканье ног посетителей. Никто не отзывался, не приходил на помощь.

– Я разобью это мерзкое стекло к чертовой матери, – дрожащим голосом проговорила Вера и ринулась к зеркалу. – Выпустите нас, выпустите нас отсюда! – закричала она, стуча кулаком по гладкой поверхности. Ничего не изменилось. Зеркало, холодное и немое, отражало их четверых. Нарисованные губной помадой дверь и ступени оставались нарисованными.

Алексей подошел к ней сзади, притронулся к плечу:

– Вер…

– Отвяжись! – она гневно отмахнулась и продолжила стучать.

– Вер, ты чего? – Алексей опешил. – Я тебя впервые в жизни в таком состоянии вижу.

– Значит, ты меня совсем не знаешь. – Вера, запыхавшись, откинула с лица прядь волос и сощурилась. – Приятно познакомиться, молодой человек.

– Не думал, что ты способна на такие истерики.

– Не думала, что ты способен на такую глупость, – парировала Вера.

– Какую глупость?

– Это не аттракцион. – Вера потерла лоб. – Мы прошли по всем залам галереи не меньше трех раз. Нет тут никакой потайной комнаты – негде ее устроить. И эти тела… – Она содрогнулась. – Думаешь, и это бутафория? Сколько, по-твоему, нужно времени, чтобы найти манекенов подходящего размера, добыть такую же одежду, сделать парики?.. Да и не похожи они на манекенов. Это были настоящие человеческие тела, можете мне поверить.

– Мертвые? – спросила Грета, чувствуя себя при этом крайне странно. Вид собственного тела, лежащего на полу галереи, до сих пор стоял у нее перед глазами.

– Трудно сказать… Судя по моим… ее… в общем, судя по ногам, которые я видела, если смерть и наступила, то совсем недавно. Никто из них не шевелился. Дыхания и пульса я не заметила, хотя с такого расстояния, сама понимаешь… Вообще, основываясь только на беглом визуальном осмотре с нескольких метров ни о чем нельзя судить. И все-таки я почти уверена, что мы видели каких-то реальных людей, очень похожих на нас, которые внезапно потеряли сознание и упали, после чего либо умерли, либо все еще находятся в глубоком обмороке.

– Но если это не розыгрыш, не бутафория, тогда что это? – осторожно спросил Борис. – Коллективная галлюцинация? А они бывают?

– Не знаю. – Вера закусила губу и вновь повернулась к зеркалу. – Никогда не слышала ни о чем подобном. В медлитературе, конечно, много чего описано, но условия… Должны быть условия. Наркотики, например. Стресс. Предчувствие опасности. Сильное переутомление. Их не было, условий. Что за черт… Перестань меня трогать! – Она оттолкнула Алексея. – Отвяжись немедленно, руки убери! Я сама успокоюсь! Вовремя ты вспомнил, что обо мне нужно заботиться!

Воцарилась неловкая тишина.

– И все-таки, – с нажимом проговорил Алексей, – я предлагаю подождать, пока нас не выпустят отсюда.

Вера молча отошла в другой угол зала и уперлась лбом в холодную стену. Алексей пожал плечами и уселся на пол. Борис подошел к Грете и тихо спросил:

– Ты понимаешь, что происходит?

– Да. – Она кивнула. – Можешь думать что угодно, что я двинутая на мистике сумасшедшая девица…

– Я никогда так не думал!

– Не ври… Бывало, просто не говорил. Ну, давай воспользуемся твоей утковой формулой действительности.

– Это не я придумал.

– Неважно. Мы попали в нечто. Оно выглядит, как зазеркалье, плавает, как зазеркалье, и крякает, как зазеркалье. Значит, это и есть зазеркалье.

Борис усмехнулся:

– Твоя гипотеза сомнительна и нуждается в проверке.

– Так проверь, – отозвалась Грета. – Почему мы не смогли поднять афишу? Потому что это отражение. Настоящая афиша осталась с другой стороны.

– Похоже на правду, – задумчиво сказал Борис. – Но все равно зазеркалье – это слишком неправдоподобно. Может, Леха прав и это было представление? Летающая голограмма, манекены…

– Так давай проверим. – Грета полезла в карман. – Я же снимала видео с камер наблюдения на планшет. Посмотрим… Ах ты, черт!

Планшет не работал. Грета потрясла его, попробовала еще раз, покачала головой:

– Не включается. Плюс один к моей гипотезе. Отражение планшета – не планшет.

– Может, разрядился?