Елена Климова - Реминискорум. Пиковая дама

История искусства изготовления зеркал уходит в глубь веков, как сегодня считается, не менее чем на семь тысячелетий. С древности люди полировали камень, горный хрусталь, затем металл. Египетские зеркала были бронзовые, давали тусклое неясное изображение и очень быстро темнели от сырости. В античную эпоху состоятельные граждане могли купить себе полированные зеркала из стали или бронзы величиной не больше ладони. Изображение в них было гораздо более отчетливым, но поверхность таких зеркал быстро окислялась и требовала постоянной чистки.

Греческие историки утверждали, что при осаде римлянами Сиракуз знаменитый математик Архимед при помощи множества зеркал сфокусировал свет солнца в настолько мощный луч, что сжег им корабли римского флота, стоявшие в гавани. Но как это ему удалось при существовавших тогда (да и теперь!) возможностях изготовления зеркал, остается совершенно неясным. Множество ученых-оптиков впоследствии безуспешно пыталось воспроизвести этот легендарный опыт. Сегодня принято считать, что история с Архимедом и его зеркалами – не более чем выдумка.

Первые зеркала из стекла были созданы римлянами две тысячи лет назад. Римляне накладывали стеклянную пластинку на свинцовую или оловянную подкладку – и получалось зеркало. К сожалению, римское стекло не было прозрачным, поэтому такие зеркала ненамного превосходили металлические. Новшество не закрепилось, и после падения Рима о стеклянных зеркалах ничего не было слышно на протяжении многих веков.

К середине тринадцатого века в Европе впервые научились выдувать сосуды из стекла, и еще примерно сорок лет понадобилось, чтобы это изобретение применить для изготовления зеркал. Делали их так: через трубку мастер вливал в горячий сосуд расплавленное олово, которое растекалось ровным тонким слоем по поверхности стекла. Когда шар остывал, его разбивали на куски и получали зеркала. Эти вогнутые осколки были очень небольшими, сильно искажали изображение, но зато отражение в них впервые стало таким ярким и чистым. Эту технологию освоили сначала в Голландии, затем во Фландрии, а также в немецком Нюрнберге, где даже возник первый в Европе зеркальный цех.

В начале пятнадцатого века венецианцы братья Данзало дель Галло выкупили у фламандцев патент, и с тех пор Венеция целых полтора века удерживала монополию на производство чудесных венецианских зеркал, в которых все предметы выглядели даже красивее, чем в действительности. Как считалось, этот эффект достигался за счет того, что венецианские мастера добавляли в отражающие составы золото и бронзу.

Еще в конце тринадцатого века власти Венеции приняли решение перенести мастерские вначале за черту города, а потом и вовсе на отдельный остров. Именно с тех пор остров Мурано стал центром производства венецианского стекла, там же, естественно, стали изготовлять и зеркала. Чужаки не имели права заниматься производством стекла на Мурано, фабрику могли построить только те, кто уже был в профессии: или сыновья владельцев других местных фабрик, или мастера-стеклодувы. Вывоз сырья за пределы Венеции запрещался, разглашение технологий производства каралось тюрьмой или смертью. Однако наряду с этим стеклодувам предоставлялись и особые привилегии. Гордые стеклоделы, словно дворяне, носили на поясе по два кинжала для защиты от разбойников. Самой почетной из привилегий была та, что дочери главных муранских стеклодувов имели право выходить замуж за венецианских патрициев и при этом их потомство сохраняло все дворянские титулы. В середине пятнадцатого века на острове Мурано трудилось более трехсот семей мастеров-стеклоделов, а всего на острове постоянно проживало до двадцати пяти тысяч человек. По меркам любой другой европейской страны это был крупный город, но по сравнению с великолепной Венецией это, конечно, был лишь рабочий пригород, хотя и населенный необычными мастерами-аристократами.

Однажды братья Андреа и Доменико из Мурано разрезали вдоль еще горячий цилиндр из стекла и половинки его раскатали на медной столешнице. Получилось листовое зеркальное полотно, отличавшееся блеском, хрустальной прозрачностью и чистотой. Такое зеркало, в отличие от осколков шара, ничего не искажало. Тогда же стали применять амальгамы, жидкие сплавы ртути с другими металлами, для нанесения отражающего слоя на стекло. Так на Мурано встретились два главных изобретения в истории зеркал – производство плоского листового стекла и искусство амальгамирования.

Гильдия стеклодувов на Мурано была сформирована еще в 1271 году. Позднее Совет Десяти (властный орган Венецианской республики) провозгласил создание там же и особой Гильдии производителей зеркал (arte degli specchieri), которую зачастую называли просто Гильдией зеркальщиков. И здесь мы, наконец, приближаемся собственно к нашей истории, которая начинается с того, что жил на Мурано уважаемый Мастер зеркал, член Гильдии по имени Антонио Спецциоли…

Жил на Мурано уважаемый Мастер зеркал по имени Антонио Спецциоли. У него была дочь-красавица, и еще был у него подмастерье – любимый ученик. Подмастерье этот не только усвоил все секреты мастерства, но и во многом превзошел учителя. Как водится, талантливый подмастерье сдал экзамен и сам стал Мастером зеркал. В тот же день он пришел к своему учителю просить руки его дочери. Увы, оказалось, что девушка, и не подозревавшая о его чувствах, давно просватана за венецианского нобиля, который любит ее без памяти, и она отвечает ему взаимностью. Да и старому мастеру льстила идея породниться с пусть обедневшим, но все же гордым родом патрициев, чье имя было занесено в Золотую Книгу еще в незапамятные времена. Джерардо, а так завали молодого мастера, был безутешен… примерно полгода, после чего счастливо женился на дочери другого мастера, Орсине, завел собственную мастерскую и зажил не то чтобы припеваючи, но вполне сносно. Он даже подружился с Паоло, мужем своей бывшей возлюбленной, который хоть и из благородных, а носа от мастеров не воротил и частенько заглядывал к тестю на Мурано.

Вскоре у Джерардо родился сын, и его нарекли Бруно. С раннего детства мальчик проявлял большие способности к ремеслу и наукам. До четырнадцати лет он учился в частной школе для сыновей самых уважаемых мастеров, а в четырнадцать лет, как положено, поступил в ученики к собственному отцу.

Три года Бруно старательно постигал ремесло стеклодува и секреты изготовления зеркал. Учеба давалась ему легко, хотя физически это был адский труд. Мало того, что все время в жаре, у печи. Главная трудность заключалась в том, что мастерам зеркал из Мурано требовались большие листы стекла. Поэтому вес порции стекла, который набирали на конец вдувательной трубки, мог составлять до полутора пудов. Ученики, конечно, начинали с меньшего веса, создавая заготовки для небольших зеркал, но те, кто хотел стать в будущем полноправными мастерами, стремились как можно скорее перейти во взрослый разряд. Бруно, рост которого уже сравнялся с отцовским, напрягался изо всех сил. Для раздувания цилиндра длиной больше человеческого роста мастеру не хватало воздуха в легких. Поэтому стеклянные заготовки часами раскачивали в глубоких ямах, а чтобы мастер, размахивающий полуторапудовым грузом раскаленного стекла, в эту яму не свалился, его привязывали цепью к столбу. И все же Бруно был счастлив – у него все получалось! Он был лучшим среди учеников, и отец им гордился.