Мария Введенская - Пределы неоднозначности

– О Господи! – Чарли закрыла рот рукой. – Я помню его! Но зачем он приходил?

– Он выбрал тебя.

Та убрала ладонь и напряженно уставилась на него, не понимая, шутит он или нет. Вертикальная морщина делила лоб, рот приоткрылся. Понимание постепенно снисходило на затуманенный мозг. Так вот в чем дело…. Не Кай выбрал её для какого-то сверхважного дела, которое только она и могла сделать, а тот другой. Кай просто не позволил этому случиться, указав верное направление. Дав прочувствовать, каково это – быть на его стороне. Теперь все его витиеватые ответы читались, как азбука. Все его фразы. Но ради чего это? Потому что каждый хороший человек на вес золота, как он сказал?

– Может, и так. – тихо сказал Кай, опустив глаза. – Ты уникальна в своей области, Чарли, и можешь добиться любого результата – поправить человеку мозги или свернуть набекрень. Всё зависит от целей и от того, на чьей стороне ты будешь играть. Эйбл захотел, чтобы ты играла на его, и, поверь, он бы устроил это с легкостью, потому что знает все твои рычаги. Ты бы делала для него солдатиков, словно конвейер. Так что тебе придется нелегко.

– О-о… – вздохнула Чарли. – Всё становится по местам. Наконец, я знаю, что тебе от меня нужно. И знаю, что мне предстоит сделать. Он ведь придет за мной?

– Да, Чарли… – медленно ответил Кай.

– Бедные люди! Они погибли ни за что…. Общаясь со мной, они подписали себе смертный приговор. Тебе следовало предупредить их. Сказать, чтобы они держались от меня подальше. А вместо этого ты просто измерял его силу.

– Да знал я, какова его сила. – Кай поднялся с корточек, растер ноги и сел рядом с ней на бревно. – И они не зря погибли. Они создали в твоём сознании нечто такое, что удержит тебя на этой стороне.

– Вы стоите друг друга, вот что я думаю…. – она повернула к нему лицо. – Но впрочем, так всегда бывает.

Кай бросил на нее сощуренный взгляд, но в конечном итоге, разве мог он поспорить с этим заключением? Чарли была права. Добро, зло – всё требует жертв и часто кровавых.

– Так ты хочешь, чтобы я убила его?

– Вряд ли, это возможно.

– Тогда что? – Чарли поморщилась, хотя на полноценное удивление уже явно не хватало сил.

– Я хочу, чтобы ты дала ему отпор.

– Как всегда исчерпывающая информация… – фыркнула та.

– Знай, что я не оставлю тебя с ним один на один, но ты никак не почувствуешь меня. Так я смогу увидеть, где он прячется, и когда придет время, обо всем позабочусь сам.

– Позаботишься?.. – хмыкнула Чарли с сомнением, а потом через минуту сказала. – Мне пригодится винтовка. Та самая.

– Она у тебя под кроватью.

Ее брови взлетели вверх.

– С тобой очень удобно….

– Дело есть дело. – согласился Кай извиняющимся тоном.

– Разумеется. – откликнулась та, уткнувшись подбородком в грудь. Сонливость потихоньку отпускала. – Тогда, наверное, мне пора. Только вряд ли я найду дорогу обратно. Проводишь?

– Да, конечно. – отозвался он, но не двинулся с места. Впрочем, и Чарли не спешила подниматься.

– А если я сдамся? – спросила вдруг она. – Если я не смогу дать отпор и останусь там, чтобы исполнять его приказы… ты убьешь меня?

Кай не отвечал… не отвечал очень долгое время. Он сощурено смотрел перед собой, как будто видел что-то интересное. Что-то весьма захватывающее, и они с Чарли неотрывно и напряженно наблюдали за ним.

– Ладно. – усмехнулась та. – Не отвечай не надо. Я и так поняла. Пойдем. – Чарли встала, растерев затекшие ноги, и похромала вперед. – Кто-то из вас двоих меня всё равно убьет. Вот ведь забавно….

Кай молча поравнялся с ней.

– Может, хоть к обеду успею…. Сколько сейчас времени?

– Почему ты не носишь часы? – спросил Кай.

– Время меня убивает…. Впрочем, как и всех. – ответила та. – А здесь его как будто вообще нет.

– Сейчас половина второго. – опроверг эту идею Кай.

– Успеваю…. – безразлично кивнула Чарли, чувствуя нестерпимый голод. Она просто должна была поесть, словно смертник, которому дают его последний обед.

Силы вернулись к ней, а еще уверенность и спокойствие. Вместе с тем пришел и голод. Кай вылечил её боль хоть на какое-то время, ведь раны никогда не исчезают совсем. Они остаются, чтобы время от времени воспаляться и гноиться, реагируя на погоду и старые фотографии.

Больше Чарли не проронила ни слова, да и спутник особо не настаивал. Они просто шли через лес, и тропинка почему-то казалась очевидней и короче. Она добиралась сюда примерно минут сорок, а путь обратно вплоть до выхода на Предельную улицу занял где-то полчаса.

Они не попрощались. Кай просто отстал на кромке леса, а Чарли, не оборачиваясь, продолжила путь дальше. Люди смотрели на нее, но она не видела всего этого, потому что… просто не видела, вот и всё. Чарли перестала являть собой разъяренную фурию, не оставляла огненных следов, потому что больше ее ничего не волновало.

Кай обещал не бросать ее, но вряд ли буквально. Скорей всего он просто станет её частью, как и рыбы, как и водителя Шелби. Интересно, какие вообще должны быть ощущения, когда ты не одна? Это больно? Страшно? А может она уже не одна? Или это как раздвоение личности? Поймет ли она вообще? Понял ли это водитель форда, или он просто отключился, а потом пришел в себя и ничего не вспомнил? Ведь никто не должен почувствовать его присутствия, чтобы не случилось беды.

Чарли вошла в отель и поднялась к себе. Конверт лежал на полу в коридоре. Такой белый широкий. Она прошлась по нему, сперва не заметив, потом вернулась и подняла, чтобы вскрыть и вытащить досье. Краем глаза Чарли взглянула на фотографию, хотя прекрасно знала, кого на ней увидит. Добряк и скромняга Эйбл с блаженной улыбкой и опущенными вниз глазами – её первая и последняя работа. Исполнитель – Шарлин Новак. Тринадцатое июня. 15:00. Оставалось меньше часа. Она бросила досье с конвертом на кровать. Там больше ничего не было, никаких боевых заслуг – это поле осталось чистым. И никаких фотографий в конверте, да и зачем? И так ясно… не найдется в мире столько конвертов, чтобы уместить все его преступления.

Внезапно у Чарли закружилась голова. Очень сильно. Она схватилась за стену, но не удержалась и соскользнула на кровать. Видимо, всё пережитое так повлияло, думала она и умоляла, чтобы головокружение прошло, потому что это не самое лучшее, что может произойти на данный момент. Но всё только усилилось. Комната плясала перед глазами, катилась по кругу на американских горках, и Чарли уносилась вместе с ней, взлетая и падая в бездну. Начало подташнивать.

– Иди к черту! – взвыла она, брызжа слюной от негодования.

И всё прекратилось. Головокружение исчезло, как и тошнота. Довольная триумфом, Чарли вышла из номера и направилась широким уверенным шагом по коридору. И она была уже не одна.