Наталья Тимошенко - Избранница

– А вы не догадываетесь? – ехидно уточнила Марта, злясь все сильнее.

Он развел руками.

– Вы кое-что должны мне вернуть, – холодно пояснила она, лицо ее при этом посуровело. – И чем быстрее вы это сделаете, тем меньше проблем будет у нас обоих.

Забранский сложил руки на груди, теперь в его взгляде появилась заинтересованность.

– Вы мне угрожаете? – уточнил он.

Марта едва заметно кивнула.

– И советую воспринять это серьезно.

Он молчал довольно долго, разглядывая ее с все нарастающим интересом.

– Я отдам вам ваше кольцо, – наконец сказал он, – если вы мне все-таки расскажете, какое оно имеет для вас значение и почему вы носите его на шее, а не на пальце.

– Странный вы человек, – изобразив разочарование, протянула Марта. – Берете то, что вам не принадлежит, а потом еще выставляете условия его возврата. Вас не касается ни мое кольцо, ни как я его ношу. Верните его или вам же будет хуже.

– Позвольте уточнить, – педантично поправил Забранский, опустив трость вниз и опираясь на нее одной рукой, – я не брал ваше кольцо. Мне его принесла ваша ненаглядная подопечная, которую вы так защищаете.

– Если вы сейчас наберетесь наглости заявить, что сделала она это по собственной воле, клянусь богом, я вас ударю, – сквозь зубы процедила Марта, зло сощурившись. Она была готова ударить его и без этого, сдерживалась из последних сил.

– О, наглости мне всегда было не занимать, – рассмеялся он.

Терпение Марты лопнуло внезапно: еще мгновение назад она собиралась ответить что-то в том же духе, а через секунду Забранский был впечатан лицом в стену с заведенной за спину рукой, вывернутой на излом, трость отлетела в сторону. Марта не удержалась и слегка надавила, в каком-то суставе что-то тихо хрустнуло, но она точно знала, что не причинила распорядителю даже маленького увечья. Пока.

– Отдайте. Мне. Кольцо.

– Костюм порвете, – прохрипел Забранский, все еще пытаясь язвить, хотя по его интонации стало понятно, что Марта делает ему больно. – Он дорогой.

– Я бы на вашем месте за кости свои переживала, – прорычала она. – В вашем возрасте срастаться будут долго.

– Их мне бесплатно починят, соцпакет, знаете ли, к контракту прилагается. – Он все же сунул свободную руку в карман брюк и вытащил оттуда кольцо на длинной цепочке. – Отпустите же, бога ради, это больно!

Марта выхватила у него цепочку и отпустила руку, поддавшись, однако, в последний момент соблазну еще раз слегка надавить, а потом отступила на пару шагов, словно опасалась, что он решит ей ответить. Это был рефлекс, поскольку умом она понимала, что он ничего не сможет ей сделать.

Забранский со стоном вернул руку в физиологическое положение, потирая ее ладонью второй.

– Между прочим, не так уж я и стар, – произнес он. – Некоторые в моем возрасте еще женятся на таких, как вы.

Марта хмуро посмотрела на него исподлобья, одним своим взглядом выражая все, что думает по поводу этого замечания. Она поспешно застегнула цепочку на шее и убрала кольцо под одежду, наконец успокаиваясь. Вернуть себе прежнее самообладание оказалось неожиданно приятно.

– Раз уж мы разрешили все недоразумения между нами, не подадите ли мне трость? – продолжил Забранский.

Марта посмотрела на трость, валяющуюся на полу, потом на него. Внезапный укол совести стал для нее полной неожиданностью. Видимо, вместе с самообладанием вернулись и базовые принципы воспитания, заложенные в нее еще в детстве. Когда-то ее учили не применять физическую силу к заведомо более слабому противнику. Забранский же был не только без малого вдвое ее старше, но и явно не обладал ни силой, ни бойцовскими навыками. С тем же успехом она могла применить профессиональную подготовку против подростка или девчонки. Поэтому она молча наклонилась за тростью, а потом протянула ее ему.

– Держите.

– Спасибо, – он забрал у нее трость, задержав взгляд на ее лице чуть дольше. – А теперь, если у вас все, я бы отправился к себе. Нужно убедиться, что все готово к конкурсу.

– Не смею более вас задерживать, – она сделала немного театральный приглашающий жест в сторону его кабинета, а сама поторопилась к лестнице.

Ей еще предстояло найти Виолетту. Не стоило забывать о своих прямых обязанностях.

Наступил и прошел обед, время приближалось к четырем часам, а новый конкурс так и не объявили. Конкурсантки не рисковали выходить из своей башни, чтобы ничего не пропустить, хотя весело заглядывавшее в окно солнце так и звало прогуляться по цветущему саду. Они сидели в общей гостиной, гадая, с чем связана такая задержка.

Наконец около пяти вечера один из помощников Забранского велел всем срочно собираться и спускаться во двор: их повезут к месту проведения нового конкурса.

Девушки спешно кинулись в свои комнаты. Виолетта решила одеться примерно так же, как вчера на экскурсию, здраво рассудив, что, раз их куда-то везут, каблуки и вечернее платье могут быть неуместны. По всей видимости, так же подумали и остальные девчонки, поскольку даже Аврора появилась во дворе в удобных сапожках на плоской подошве и невероятно стильных джинсах, которые все еще оставались в моде, несмотря на стремительно захватывающие пьедестал платья.

Марта уже ждала свою подопечную у одного из низколетов, и Виолетта поспешила к ней.

– Ты знаешь, куда нас везут? – шепотом спросила она, приблизившись.

Марта покачала головой, напряженно наблюдая за водителями и вспомогательным персоналом, с которыми о чем-то переговаривался Забранский.

– Пока ничего не объявляли. Возможно, они собираются сделать вам сюрприз.

Всем дали команду рассаживаться, так ничего и не объяснив. Полтора десятка низколетов почти синхронно взмыли в воздух и направились, как довольно быстро определила Марта, на запад. Однако это не дало ей никакой подсказки, поскольку она недостаточно хорошо знала местность.

Путешествие продолжалось добрых двадцать минут, за которые довольно шустрые низколеты успели проделать немалое расстояние. Два или три низколета в процессе отделились и полетели в другое место. Остальные же приземлились на поляне посреди леса.

– Ох, не нравится мне это, – процедила Марта, выбираясь наружу.

Виолетта, которая после предыдущего конкурса и так не ждала ничего хорошего, а теперь еще и заразилась нервозностью своего телохранителя, была бледна, как мел. Другие девчонки, бисером высыпавшиеся из низколетов, тоже с тревогой оглядывались по сторонам.

Чуть дальше за периметром поляны, где верхушки деревьев сплетались между собой и образовывали своеобразный купол, стояла такая темнота, как будто приближалась полночь.

Быстро окинув взглядом конкурсанток и даже, казалось, пересчитав их, Забранский указал вперед, в самую гущу.