Наталья Тимошенко - Избранница

Виолетта опустила руку и испуганно повернулась к Забранскому.

– Но ведь это же все не взаправду, да? – почти умоляюще спросила она. – Это же как с болотом? Никто не позволит нам умереть.

Она почти наяву услышала, как Забранский подумал что-то вроде «я уже не знаю, что вам позволят, а что нет».

– Ты же понимаешь, что в любой ситуации что-то может пойти не так, – мягко, как-то совсем по-отечески улыбнулся тот. – Возьми меч. Наверняка ты хотя бы в фильмах видела, что и как с ним делают.

Виолетта кивнула. В последнее время очень популярными стали фильмы, в которых бесстрашные герои, чаще всего высшие вампиры, спасали целые города и страны от низших. Марта в такие моменты бурчала что-то о пропаганде и промывании мозгов, но Виолетта их очень любила.

– Я видела много раз, как тренируется Марта, – добавила она.

– О, это вообще прекрасно! Марта отлично владеет мечом. Если ты это хотя бы видела, уже хорошо.

Виолетта удивленно посмотрела на него. Сначала Марта утверждала, что он не получает никакого удовольствия от запугивания девчонок, теперь он сам уверен, что Марта великолепно владеет мечом. Виолетте казалось, что эти двое недолюбливают друг друга. Интересно, когда все успело измениться?

– Откуда вы знаете, как владеет мечом Марта? – поинтересовалась она.

– А разве иначе твой отец нанял бы ее для твоей охраны? – невозмутимо спросил Забранский.

Шестерых оставшихся конкурсанток низколетом доставили на ту же поляну в лесу, откуда они начинали испытание на болоте. Всю дорогу Виолетта и Мирослава сидели рядом, держась за руки. Милена сидела позади них, закрыв глаза и что-то бормоча про себя. Если бы она не участвовала в конкурсе за право стать женой вампира, что противоречило всем христианским канонам, хоть церковь и начала более лояльно относиться к ним в последнее время, Виолетта подумала бы, что она читает молитву. И только Аврора пыталась изображать уверенность, хотя дрожащие губы выдавали ее волнение.

На этот раз на поляне не было толпы народа. Только конкурсантки, Забранский и пара операторов.

– У вас три часа, – сказал им напоследок распорядитель, обводя каждую взглядом, в котором как всегда ничего нельзя было прочитать. – На этот раз, чтобы было интереснее, конкурс на выбывание. Те из вас, кто не принесет добычу, покидают конкурс.

Девчонки ахнули. До этого как минимум Аврора и Виолетта чувствовали себя в относительной безопасности, ведь они возглавляли турнирную таблицу.

– Вот гад, – процедила сквозь зубы Аврора.

– Твой же поклонник, – напомнила ей Мирослава.

– Да не спала я с ним! Больно надо, пень старый.

На мгновение Виолетте показалось, что Забранский услышал это, хоть и стоял достаточно далеко. Он бросил на Аврору какой-то уж слишком насмешливый взгляд.

Оказавшись одна в темном неприветливом лесу в сгущающихся сумерках, Виолетта мгновенно испытала приступ паники. Дыхание перехватило, а сердце стучало так сильно, что болью отдавалось в висках. Сразу же вспомнился их предыдущий конкурс в лесу, где она угодила в болото. Только на этот раз рядом уж точно не было Марты, которая в случае чего обязательно пришла бы ей на помощь. Фраза, брошенная Забранским о том, что в любой, даже самой выверенной ситуации, что-то может пойти не так, тоже не добавляла оптимизма.

Виолетта несколько минут стояла на месте, стараясь справиться со страхом и пытаясь убедить себя в необходимости двигаться, начинать действовать. Ведь иначе конкурс ей не выиграть. Проблема состояла в том, что она не хотела никого убивать. Ни будучи человеком, ни став вампиром. Она всегда считала, что в современном мире вампирам это тоже делать вовсе необязательно. Они вполне легально могли купить себе любое количество крови, человеческой или животной, а для убийства животного им, как и людям, требовалась лицензия охотника.

Как и почти любая девушка в девятнадцать лет, Виолетта очень боялась старости. Она считала, что в возрасте Марты жизнь плавно подходит к завершению, а в возрасте Забранского уже и вовсе нечего делать на этой земле. Лет пять назад она даже твердо пообещала в свой тридцать пятый день рождения пустить себе пулю в висок, чтобы избежать старости. Конечно, перед ее глазами было множество примеров того, что и после сорока жизнь продолжается, даже ее отец в свои сорок четыре выглядел лучше многих двадцатилетних и продолжал крутить романы с женщинами, но эти примеры казались Виолетте не слишком-то убедительными. Кроме любви Алекса, в перспективе стать вампиром ее привлекало и сохранение молодости.

Мысль о вечной красоте наконец уняла панику. Виолетта глубоко вдохнула и медленно двинулась вперед, стараясь прислушиваться к каждому звуку. Однако если где-то рядом и находились волки, то они явно не стремились встречаться с ней. Кроме шороха травы под ее ногами и редкого уханья тоже собирающейся на охоту совы, она ничего не слышала. Несколько раз в свете фонаря между деревьями ей чудились странные фигуры, но стоило приглядеться, как ими оказывались обычные кусты и небольшие деревца.

Если уж совсем честно, то вдобавок ко всему Виолетте нравилась мысль быть первой официально обращенной. После того, как вампиры вышли из тени, все страны мира подписали закон о том, что ни один человек не может быть обращен ни по своему желанию, ни против него. Нарушение закона каралось для вампира, обратившего человека, смертной казнью. В какой-то газете ей на глаза попалась даже статья о том, что «популяцию кровососов следует держать под контролем, не позволяя им увеличивать поголовье». Статья наделала много шума, поскольку в ней вампиров практически прямым текстом назвали животными. Журналиста уволили, и ходили слухи, что с тех пор его больше никто не видел.

С момента принятия закона прошло уже около тридцати лет, и все чаще в мире начали поговаривать о его смягчении. Некоторые депутаты предлагали разрешить обращаться смертельно больным, естественно, при их желании. Клан Шереметьевых стал первым, кому удалось добиться официального разрешения на обращение девушки, вышедшей замуж за Александра. Ради этого в российском законодательстве даже сделали небольшую поправку. Незадолго до начала конкурса за завтраком отец был необычайно многословен и объяснял Виолетте, какие глобальные последствия для мира будет иметь этот брак и последующее обращение жены Алекса. Виолетта никогда не была сильна в политике и законодательстве, поэтому первую половину прослушала, вторую – не поняла. Для нее имело значение только то, что отец не возражает против ее участия в конкурсе, а значит, одобряет эти последствия.

Виолетта так сильно ушла в собственные мысли, что даже не заметила, как ускорила шаг, идя по сумеречному лесу словно по залитому солнцем безопасному парку. В какой-то момент она поймала себя на том, что размахивает мечом из стороны в сторону и улыбается. Следовало быть осторожнее: эдак на нее нападут, а она даже не услышит приближающейся опасности.