Нэнси Коллинз - Кровью!

А когда ты просыпаешься, ты уже не Лакиша Вашингтон. Ты Аниз, потому что Отец твой говорит тебе, что так тебя зовут. Значит, так это и должно быть. И Отец твой, зная, как тебе одиноко, дает тебе друга: Фелла. Он красив, и ты любишь его, как велит Отец твой. Значит, так это и должно быть.

– Черт тебя побери, убери от нее руки!

Кулак Фелла ударил Соню в лицо, отбросив от Аниз. Очки ее полетели через всю комнату. Соня лежала на полу, оглушенная, из сломанного носа капала кровь, а личность Лакиши-Аниз уходила из нее постепенно, уступая место Соне Блу.

Аниз сидела и смотрела на свои руки, будто увидела их впервые. Она дрожала, как в приступе малярии, и не поднимала глаз на Фелла.

– Что ты с ней сделала? – Фелл с размаху двинул Соню носком в ребра. Она приняла удар, не жалуясь. Боль она заслужила. – Отвечай! Что ты с ней сделала?

Он занес ногу для второго удара.

– Оставь ее, Фелл.

– Очки...

Аниз кивнула:

– Помоги ей найти очки, Фелл.

– Аниз, что с тобой сталось?

– Делай, что я сказала, Фелл! – Резкость ее голоса заставила его вздрогнуть. Он сделал, что ему велели, и принес зеркальные очки Сони.

Соня сидела на полу, скорчившись, по верхней губе размазалась кровь. Когда Фелл подошел, она подняла голову и глянула на него исподлобья. У него перехватило дыхание, когда он увидел эти нагие глаза и огромные зрачки.

– Привыкай, детка, – прошипела она, вырывая очки у него из рук. Фелл подумал, о чем это она.

– Вряд ли мне стоит тебя благодарить за то, что ты сделала, но теперь я помню. – Аниз сидела, сложив руки на огромном животе, и не сводила глаз с Сони. – Я помню все.

– Осознать себя – это всего труднее и больнее. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь... думаешь.

Аниз медленно кивнула.

– Обмен здесь не односторонний. Я тоже часть твоих воспоминаний получила.

– О чем это ты говоришь, Аниз?

Беременная подалась вперед, не замечая своего друга, будто его и не было.

– Чего он от нас хочет?

Соня показала рукой ей на живот.

– Ребенка?

– Это ты не просто ребенка носишь, лапонька. Это его билет в божественность.

Аниз нахмурилась:

– Я не поняла...

– Когда вампир нападает на человека, он инфицирует его чем-то вроде вируса. Этот вирус вызывает резкие мутации в биохимии и физическом строении человека. Половина хромосом хозяина меняется и становится такой, как у заразившего вампира. Это не очень отличается от зачатия у людей, только вместо зародыша – взрослый труп. Поскольку частично новый вампир совпадает с Производителем, существует определенная... биологическая преданность. Повиновение Производителю, Создателю заложено в кровь.

Аниз мешком рухнула в кресло.

– Значит, безнадежно и пытаться бороться с ним.

– Нет, не безнадежно! Повелевать тобою Морган может, только если ты не будешь сопротивляться! Как ты думаешь, откуда взялся Морган? Он был Произведен, как я только что описала. Но у него хватило силы воли разорвать связь с Создателем, поставить свою личность выше личности Производителя. И ты это тоже можешь, Аниз. Ради твоего ребенка ты просто должна!

Соня не была на сто процентов уверена, что говорит правду, но никак не хотела признавать биохимическую предопределенность, естественную или неестественную.

– Все опять сводится к моему ребенку? Почему?

– Вампиры вроде Моргана не способны породить живое. Они не могут размножаться по-настоящему. Большинство вампиров обладают серьезными недостатками, поскольку... ну, поскольку возникают из мертвечины. Разум у них разрушен почти полностью. Только немногие восстают без той или иной формы повреждения мозгов. Очень много времени пройдет, пока новый вампир наберет такую силу, как Морган: десятки, если не сотни лет. Вот и подумай, что значит для Моргана иметь живого вампира, способного размножаться и размножать хромосомную структуру самого Моргана.

За то время, что нужно для почкования одного короля вампиров, он получит целую армию послушных клевретов, неуязвимых для серебра и способных передвигаться в свете дня! И ни у одного не будет ненужных воспоминаний о прежней человеческой жизни. Неудивительно, что ренфилды вас ненавидят. Из-за вас они станут ненужными! А Морган сделается императором-богом, Аниз! Ты же дашь ему первого из первосвященников.

– Аниз, все это чушь, и ты это знаешь! Никогда наш Отец не стал бы...

– Заткнись, Фелл! Заткнись! – прошипела Аниз, обнажая клыки. Обиженный Фелл прикусил губу и отвернулся. Аниз снова повернулась к Соне. – И что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Идем со мной, – ответила Соня неожиданно для самой себя.

– Уйти? Ты хочешь, чтобы я ушла?

– Не ушла. Сбежала!

– И куда же мы пойдем?

– Аниз, там целый мир! Найдем место, где ты сможешь родить. Если не здесь, так в Центральной или Южной Америке.

– Но Морган...

– Насчет него пусть у меня голова болит, ладно? Так что ты решаешь? Ты со мной?

– Я... да. Я с тобой.

Тяжело ухнув, Аниз вытащила свое тело из кресла.

– Аниз, милая, что с тобой сталось? Ты никогда так со мной не обращалась! Что эта сумасшедшая с тобой сделала?

– Она разбудила меня, Фелл! Я больше не хожу во сне. Наконец-то я что-то для себя делаю, что сама придумала!

– Ты с ума сошла! – Он схватил ее за руку выше локтя. – Я решительно тебе запрещаю!

Аниз выдернула руку:

– Прочь от меня, кретин!

Фелл был похож на молодого бычка, получившего удар мясницким молотом. Он еще жив, но уже изменился навеки. Соня почти ждала, что он пошатнется и упадет.

– Пойдем. Если уходить, то лучше сейчас. – Соня показала на потайную дверь, через которую вошла.

– Нет, есть другой путь. Ведущий прямо наружу. Никто не знает, что мне он известен.

– Отлично. Если уйдем сейчас, у нас еще будет час или два светлого времени. – Соня резко глянула на Фелла. – А ты? Ты идешь с нами?

Фелл открыл рот, будто хотел что-то сказать, потом помотал головой.

– Вообще-то мне бы надо тебя убить.

Он поднял подбородок и расправил плечи:

– Почему же не убиваешь?

Она не ответила. И все еще думала над этим вопросом, когда Аниз вывела ее из гостиной в коридор.

Сердце «Западни Призраков» по сравнению с защитными внешними слоями было просторным и уютным зданием поздневикторианского стиля, украшенным антикварными предметами. Насколько Соня могла понять, сейчас они с Аниз находились на первом этаже. Меньше всего это помещение походило на святая святых повелителя вампиров.

Аниз показала на узенькую дверцу рядом с лестницей.

– Она ведет в подземный ход от главного здания к бывшим конюшням. Морган и его ренфилды входят и выходят этим путем.

– Кто тебе позволил выйти из комнаты?

Аниз ахнула, и Соня слилась с тенью. Суровая женщина с типичной бледностью и остроликостью ренфилда укоризненно смотрела на Аниз с подножия лестницы.