Нэнси Коллинз - Кровью!

Не знаю как, но Моргану удалось сменить твою генетическую структуру на вампирскую, не убивая тебя. Пока еще ты больше человек, чем вампир – вот почему ты смог оплодотворить Аниз, – но вскоре начнет всплывать вампирская сторона твоей личности. И поверь мне – тебе понадобится совет, чтобы научиться держать ее в узде. Возврата из твоего состояния уже нет, Фелл. Приспособиться или умереть – третьего не дано.

– А Морган? Не отпустит же он нас просто так?

– Это я отлично понимаю. Я обещала Аниз защитить ее ребенка от Моргана. Единственный для меня способ сдержать обещание – убить Моргана.

В синапсах Фелла еще сидело достаточно прежнего программирования, чтобы эти слова прозвучали для него богохульством.

– И ты думаешь, что справишься?

– Без этого никак не обойтись, Фелл. Пока Морган существует, он все время будет выглядывать у нас из-за плеча. Ни минуты покоя у нас не будет – мы будем лишь гадать о том, что он задумал, что делает. Мы будем все время в опасности – а главное, в опасности будет Лит. Это необходимо сделать.

– Когда?

– Как насчет сегодня?

Тут Палмер вскочил, размахивая руками, как тренер, просящий «тайм-аут».

– Погоди-ка секунду! Что будет, если не ты убьешь Моргана, а он тебя? Тогда что?

– Если я не вернусь к рассвету, вези Фелла и Лит в аэропорт. У стойки «Така Интернешнл» вас ждут билеты в один конец до Мериды. Как только прилетите в Юкатан, езжайте в «Отель Дымных Богов». У менеджера будет для вас конверт, а там документы, которые фактически передают вам «Индиго Импортс» со всеми активами. В такой короткий срок я ничего лучше сделать не успела.

Палмер нахмурил брови:

– Ты ведь все это спланировала заранее?

Соня пожала плечами:

– Я тебе говорила, что обо всем позабочусь? Ты все равно хотел бросить этот рэкет частного детектива. Теперь можешь расслабиться и продавать ленты с чучелами жаб модным бутикам в Манхэттене, как ты всегда мечтал.

– Я иду с тобой.

Соня глянула на Фелла, все еще держащего на руках дочку.

– Ты твердо решил?

– Этот гад меня использовал! Играл на моих слабостях и вертел мной, как марионеткой. Кто же, как не я, заслужил право помочь его убить?

Соня кивнула:

– Возьмем машину. Я ставлю на то, что он не ожидает от нас таких скорых действий. Вообще он скорее всего считает, что я тебя уже убила.

– А я? – спросил Палмер.

– Мне надо, чтобы ты присмотрел за Лит и упаковал наш багаж. Если мы до рассвета не проявимся, бери такси в аэропорт, а дальше – как я сказала.

– Но...

Соня взяла Палмера за руки и слегка их сжала. Он услышал ее голос, шепчущий прямо у него в голове.

Я должна, Палмер. Ты меня не остановишь, и мы оба это знаем. Но попытайся понять почему.

Палмер попытался ей ответить тем же способом и удивился, «услышав» свой голос без тела, отдающийся в мозгу.

Я понимаю. По крайней мере отчасти. Ты мне нужна. Постарайся вернуться.

Ты справишься, буду я с тобой или нет.

Я не про это.

А!

Соня улыбнулась, будто снова стала шестнадцатилетней и человеком. Палмер повернулся взять Лит у отца. Вид у бедняги был как у мили разбитой дороги.

– Не волнуйся, я твоего ребенка не обижу. – Палмер улыбнулся, изо всех сил стараясь успокоить Фелла. – У меня когда-то был ребенок, очень давно.

~~

Все это Палмеру очень не нравилось, но он мало что мог поделать. Когда дело идет о битве с сильным повелителем вампиров шестисот лет от роду, двадцатипятилетний уличный опыт не слишком помогает.

И все же какая-то часть сознания восставала при мысли, что ему приказали нянчить ребенка и паковать чемоданы. Не то чтобы ему неприятно было возиться с Лит. И больше всего его удивило, как легко золотоглавая инфанта преодолела его настороженное отношение к детям.

Он положил Лит в импровизированную колыбель и бросил на кровать открытый чемодан. У него не было зависти к Соне и Феллу, занявшимся настоящей работой, но он хотел бы быть с ними. В конце концов, он в этом деле был с самого начала, и желание посмотреть, чем оно кончится – каков бы ни был конец, – казалось вполне естественным.

Но Соня была права. Главная их забота – Лит. Поскольку она сама не в состоянии себя защитить, значит, ему предстоит сделать так, чтобы она не попала в руки Моргана. Мутило даже от мысли, что этот гад может превратить ребенка в одного из своих роботов.

В дверь постучали, прервав ход его мыслей. Палмер остановился на пороге двери между комнатами Сони и своей. Это не могла быть горничная – в час ночи. Постучали второй раз, и так, что дверь затряслась.

Палмер вытащил запасной пистолет – «люгер» – из кобуры, лежавшей на кровати. Проверив казенник, он шагнул в другую комнату, закрыв за собой дверь.

– Кто там? – неприветливо спросил он.

Дверные петли прогнулись внутрь. Ручку резко дернули вправо, потом влево. Послышался скрежет дерева о металл, дверь распахнулась – замок у нее отлетел – и повисла на петлях, как сломанное крыло птицы.

Огру пришлось пригнуться, входя в комнату. Одет он был в пальто поверх черной водолазки и вельветовых джинсов, и больше всего Кейф напоминал молодого и подвижного нападающего на проходе. От него исходил резкий запах агрессии, как от злобного самца обезьяны. У Палмера сжалась мошонка.

– Панглосс тебе велел приходить.

– Он обещал оставить меня в покое! Я – теперь ренфилд у Сони!

Огр захихикал, показав полную пасть желтых неровных зубов.

– Она уезжала. Играть ходила с Морганом. Обратно не приходила никогда. Панглосс говорит, он банкует.

Палмер направил ствол на огра.

– Осади, Кинг-Конг! Плевать мне на твоего Панглосса! Я с тобой никуда не пойду!

Кейф заворчал и двинулся вперед. Палмер выстрелил. Пуля ударила в толстую надбровную дугу и скользнула по лысому черепу, как кусок масла по раскаленной сковороде. Только тонкая красная линия на черепе показывала, что Кейф только что получил пулю в лоб почти в упор.

– Кусается, – буркнул огр, отмахивая Палмера тыльной стороной ладони.

Будто попал под любимую руку Луисвильского Вышибалы – тяжеловеса. Палмер перелетел через двуспальную кровать и приземлился на угловой столик, который разлетелся в щепки.

Кое-как он сумел сесть. Перед глазами все плыло от удара. Палмер сжался при виде приближающегося огра с его страшной акульей усмешкой. И вдруг, к его удивлению, великан остановился.

Кейф наклонил голову и потянул воздух широкими горилльими ноздрями. Потом просиял кретинской улыбкой, и толстый шнур слюны повис на его нижней губе. Поведение огра было ужасающе понятно.

– Ребенок. Кейф чует. – Серый раздвоенный язык стрельнул из разинутой пасти, облизав потресканные губы. Глаза огра сузились, разглядывая Палмера. – Тут ребенок?