Дин Кунц - Призрачные огни

– Послушай, – остановил его Джулио, – если любовь сделает из тебя философа, мне придется поискать другого напарника.

Несколько минут Риз сидел молча, вспоминая загорелые ноги и шелк цвета розового фламинго. Когда он снова обрел способность соображать, то обратил внимание, что Джулио едет вполне целенаправленно.

– Куда это мы?

– В аэропорт Джона Вайна.

– В Вегас?

– Ты не возражаешь? – спросил Джулио.

– А что нам еще остается?

– Придется платить за билеты из своего кармана.

– Знаю.

– Ты можешь остаться здесь, я не обижусь.

– Я с тобой, – заверил Риз.

– Я и один справлюсь.

– Я с тобой.

– Там может быть опасно, а ты должен подумать об Эстер, – напомнил ему Джулио.

«Моя маленькая Эстер, а теперь еще, возможно, и Теодора, Тедди Бертлезмен, – подумал Риз. – А когда ты находишь кого-то, кто становится тебе дорог, если ты рискнешь себе такое позволить, жизнь становится жестокой. Их у тебя отбирают, и ты теряешь все». Предчувствие смерти заставило его вздрогнуть.

И тем не менее он повторил:

– Я с тобой. Разве ты не слышал? Ради всего святого, Джулио, я с тобой.

Следуя за бурей по пустыне, Бен Шэдвей доехал до Бейкера, штат Калифорния, ворот в Долину смерти, в двадцать минут седьмого.

По сравнению с Барстоу ветер значительно усилился. Гонимый им дождь хлестал по стеклу с грохотом тысячи пуль. Вывески над бензозаправочной станцией, рестораном и мотелем раскачивались и, казалось, сейчас слетят с петель и улетят прочь. Сигнал «стоп» бешено крутился взад-вперед, стараясь вывинтиться из земли. На бензозаправке двое служащих в желтых дождевиках передвигались, наклонив головы и сгорбив плечи. Полы их виниловых плащей били по ногам и топорщились на ветру. Десятки шаров перекати-поля, четыре или пять футов в диаметре, прыгали, катились, плыли по единственной улице Бейкера с востока на запад, принесенные сюда с унылой местности на юге.

Бен попытался дозвониться до Уитни Гэвиса из телефона-автомата в маленьком магазинчике, работающем круглосуточно, но не смог вообще пробиться в Вегас. Трижды он прослушал записанное на пленку сообщение, что связь временно прервана. Ветер выл, стонал и бился в окна магазинчика, дождь с остервенением стучал по крыше, так что особых объяснений для аварии на АТС не требовалось.

Бен был напуган. Он сильно беспокоился после того, как нашел топор за холодильником в охотничьем домике Эрика. Но теперь его страх увеличивался с каждым часом, так как ему стало казаться, что буквально все против него, что удача полностью от него отвернулась. Встреча с Шарпом, резкая перемена погоды, невозможность связаться с Уитни Гэвисом, даже когда работала связь, теперь эта поломка на линии внушали ему мысль, что все это не случайно, что Вселенная представляет собой машину, имеющую темную и страшную цель, и заведующие ею боги сговорились сделать так, чтобы он никогда больше не увидел Рейчел живой.

Несмотря на страх, растерянность и желание поскорее снова оказаться на шоссе, он быстренько купил еды, чтобы перекусить в машине. Он ничего не ел после завтрака в Палм-Спрингс, и его мучил голод.

Продавщица – средних лет женщина в голубых джинсах, с выгоревшими на солнце волосами и загорелой кожей, задубленной многими годами жизни в пустыне, – продала ему три шоколадки, несколько пакетиков орехов и упаковку из шести банок пепси. Когда он спросил ее про телефон, она ответила:

– Я слышала, там залило к востоку отсюда, около Кэ-Невы, и еще на границе штата. Вырвало несколько телефонных столбов, провода упали. Говорят, через пару часов починят.

– Никогда не думал, что в пустыне могут быть такие ливни, – заметил он, когда он давала ему сдачу.

– По-настоящему дождь здесь идет раза три в году. Но уж если буря, то так льет, как будто Бог забывает свое обещание наслать в следующий раз огонь и решает снова попытаться затопить нас водой.

Хотя краденый «Меркурий» стоял всего лишь в нескольких шагах от входа в магазин, Бен насквозь промок, пока до него добрался. Забравшись в машину, он открыл банку пепси „и сделал большой глоток, затем зажал банку между коленями, развернул шоколадку, завел двигатель и двинулся снова по шоссе.

Вне зависимости от погоды ему придется ехать к Вегасу с максимальной скоростью, семьдесят или восемьдесят миль в час, или, если удастся, даже быстрее, хотя вероятность того, что он потеряет контроль над машиной на скользком от дождя асфальте, была очень велика. Но раз он не дозвонился до Уитни Гэвиса, выбора у него не было.

Спускаясь к въезду на шоссе 1–15, машина разок чихнула и вздрогнула, но потом без колебаний снова рванулась вперед. В течение минуты, пока Бен ехал на северо-восток к Неваде, он внимательно прислушивался к мотору и постоянно поглядывал на приборы, ожидая, что загорится предупредительный сигнал. Но мотор урчал, и сигнал не зажегся, да и приборы показывали, что все в норме, поэтому он слегка расслабился. Пережевывая шоколад, он постепенно довел скорость до семидесяти, осторожно проверяя, как поведет себя машина на предательски скользком асфальте.

Шарп проснулся хорошо отдохнувшим в десять минут восьмого во вторник вечером. Под аккомпанемент сильного дождя, колотящего по крыше, и воды, булькающей через водосток рядом с окном, он позвонил своим подчиненным, разбросанным по всей Южной Калифорнии.

От Дирка Крингера, агента, сидящего в штабе операции в округе Ориндж, Шарп узнал, что Джулио Вердад и Риз Хагерсторм не бросили заниматься расследованием по делу Либена, как им было приказано. Зная их заслуженную репутацию полицейских, способных вцепиться бульдожьей хваткой даже в безнадежное дело, Шарп приказал еще накануне, чтобы на их личные машины были установлены хорошо спрятанные передатчики и чтобы его люди следили за ними с такого расстояния, когда «хвост» за собой обнаружить нельзя. Эта предусмотрительность оказалась полезной, потому что днем они нанесли визит доктору Истону Золбергу, бывшему коллеге Либена, а затем провели пару часов позади машины с агентами у конторы Шэдвея в Тастине.

– Они нас заметили и установили свой собственный наблюдательный пункт за полквартала от нас, – сообщил Крингер, – откуда могли наблюдать и за конторой, и за нами.

– Наверное, восхищались собственной сообразительностью, – заметил Шарп. – А мы тем временем не сводили с них глаз.

– Затем они поехали за сотрудницей конторы к ней домой. Женщину зовут Теодора Бертлезмен.

– Вы уже говорили с ней о Шэдвее, так?

– Да, мы со всеми сотрудниками его конторы говорили. И эта дама сказала еще меньше, чем остальные.

– Долго Вердад и Риз у нее пробыли?