Брайан Ламли - Демогоргон

Трэйс и взбирался по стене, и влезал в окно очень тихо. Подъем оказался делом крайне несложным: дом был увит плющом, изобиловал карнизами, а окно так перекосилось от времени, что шпингалеты больше не держали и, чтобы оно открылось хватило одного-единственного толчка.

Сигнализации тоже не оказалось. Кот Картер, видимо, считал третий этаж и без того достаточно безопасным местом, хотя кому-кому как не ему следовало бы знать, что это далеко не так. Поэтому, Трэйс пробрался внутрь без малейших осложнений

И теперь он улыбаясь набивал карманы своего облегающего комбинезона лучшими экспонатами коллекции Картера. Его коллекции золота. Старый бандит лет сорок собирал эти сокровища: тонкой работы медальоны и миниатюры на золоте, филигранные цепочки и вычурные табакерки, старинные золотые гинеи, кулоны и распятия, часы, перстни и даже небольшие редкие германские слитки.

Все это стоило огромные деньги и в первоначальном виде, но и в переплавленном виде принесло бы небольшое состояние. Трэйсу было достаточно и небольшого состояния, поскольку в Лондоне вряд ли нашелся бы хоть один скупщик краденого, который рискнул бы предложить кому-нибудь золото Картера в виде изделий, зато многие с удовольствием имели бы дело с небольшими, грубыми безымянными слитками.

Золото: предмет обожания для старика Картера и средство заработать на жизнь для Чарли Трэйса. Первый жил для того, чтобы собирать его и наслаждаться красотой всех этих безделушек, в то время как второй был совершенно равнодушен к их красоте, а просто крал золото дабы обеспечить себе хлеб насущный, причем делал это весьма умело. Крал, чтобы жить, да, но, возможно, и чтобы умереть, поскольку, если Кот Картер когда-нибудь узнает, кто лишил его любимых сокровищ…

Отяготив свои карманы примерно восемью фунтами разной дребедени (если только подобную добычу уместно так называть) Трэйс решил, что этого достаточно. Некоторое время он даже прикидывал, не сделать ли вторую ходку, но в конце концов пришел к выводу, что это будет уже чересчур.

Не стоит так испытывать судьбу. Он, конечно, знал об отъезде Картера на Багамы, но вот вечеринка оказалась просто счастливым случаем. Поэтому, лучше не перебарщивать.

Поскольку грохот музыки внизу стал совсем уж оглушительным и теперь содрогался буквально весь дом, Трэйс решил, что может позволить себе расслабиться и поскорее убраться от греха подальше. Сейчас он быстро спустится вниз, не беспокоясь о производимом при этом шуме. Очень кстати, поскольку он по опыту знал насколько тяжело совершать едва ли не акробатические трюки на отвесной стене с восемью или девятью фунтами золота в карманах.

К счастью, окно кабинета Картера выходило на задний двор, а спальни на первом этаже с этой стороны пока не были заняты или, по крайней мере, не были освещены. Спускаясь вниз, Трэйс заглянул в одну из них и понял, что оказался неправ: в темноте на большой постели переплелись три мраморно-белых тела. Какой-то болван с парой пташек. Везет же некоторым! Но Трэйс не стал дожидаться пока его глаза привыкнут к царящей в спальне темноте. Ведь в любом случае, принять участие в потехе ему не светит. А через несколько секунд он уже был на земле.

Затем, пригибаясь и стараясь по возможности держаться в тени деревьев и кустов, он за считанные минуты добежал до огораживающей поместье стены и перемахнул через нее. Неподалеку в кустах была спрятана его Черная Бесс — старый, но все еще в превосходном состоянии пятисоткубовый скоростной «Триумф», оборудованный самой современной коробкой передач. Он быстро уложил добычу в навесные багажники, закрыв их фальшивыми донышками, надел шлем и покатил мотоцикл через кусты к дороге. В это время суток движение обычно бывало крайне небольшим, но ближе к Лондону машин должно было стать гораздо больше.

Перед тем как завести мотоцикл, он похлопал себя по правому нагрудному карману, проверяя на месте ли небольшой бумажник, в котором находились его права, страховка, техпаспорт мотоцикла, и позволил себе удовлетворенно кивнуть.

Дорожный налог у него конечно же был уплачен и своевременно. Не хватало еще быть задержанным за какое-нибудь мелкое нарушение — о, нет, только не с этими желтенькими штучками, припрятанными в багажниках. По той же самой причине он не мог позволить себе и попасть в аварию.

Таким образом, несмотря на то, что его Бесс могла не напрягаясь делать больше сотни миль в час, обратно домой он ехал на весьма умеренной скорости, был очень осторожен и подкатил к своему дому в Хайгейте в начале второго ночи. Трэйс закатил мотоцикл в небольшой сарайчик в укромном уголке двора, снял навесные багажники, вошел в дом, миновал холл и тихонько поднялся по лестнице к себе.

Не выкладывая добычу из багажников, он переоделся в халат, налил себе выпить и уселся у выходящего на город широкого окна. Из него открывался прекрасный вид на Лондон: сквозь легкую дымку пробивалось мерцание городских огней и как будто даже ощущалось тепло тел миллионов живущих в нем людей. Даже в это позднее время скорее чувствовалось, чем слышалось медленно затихающее биение гигантского отходящего ко сну сердца. Это ощущение всегда оказывало на Трэйса умиротворяющее воздействие. При этом у него всегда сразу прояснялось в голове и он начинал думать: медленно, методично и ясно.

Сейчас его мысли в основном были о сегодняшнем вечере: о только что провернутом в Радлетте дельце. Все прошло без сучка без задоринки.

Разве нет? И все же что-то не давало ему покоя. Наконец Трэйс понял, в чем дело, и принялся вспоминать то, что вдруг так насторожило его.

Это была машина, черная и сверкающая, безмолвная, приземистая и странно угрожающая, похожая скорее даже не на машину, а на какое-то хищное создание с желтыми горящими глазами-фарами. Сейчас она снова всплыла перед его мысленным взором. Он видел ее в зеркалах заднего вида: большую механическую мокрицу, неотступно следующую в ста пятидесяти ярдах позади.

Какая-то, возможно французская, иномарка. Она пристроилась за ним почти сразу после того, как он уехал от Картера и преследовала (или ему только так показалось?) примерно с полдороги до дома. Тогда он тоже немного встревожился.

Может, полицейская машина без опознавательных знаков? Какой-нибудь сменившийся с поста коп, решивший проследить за подозрительным ночным мотоциклистом? Или, что еще хуже, один из подручных Картера.. ?

Но тут машина начала набирать скорость, бесшумно как тень промчалась мимо, причем призрачный водитель даже не взглянул на него, а просто сидел за рулем, глядя прямо перед собой на дорогу. Через некоторое время нервы Трэйса успокоились.

Затем, когда он уже выехал на Северную кольцевую, у поворота на Голдерс-Грин на перекрестке, где вот-вот должен был загореться красный свет… снова появилась эта машина, или другая, но ужасно похожая на нее. Она замерла рядом с ним, полуприкрыв свои пылающие глаза. Водитель за отсвечивающим стеклом казался просто расплывчатым темным пятном — мозгом чудовища. Даже забавно: почему-то машина казалась ему гораздо более важной, чем ее водитель. Впрочем, не так уж и забавно — Трэйс вдруг осознал, что машина всего лишь продолжение сидящего за рулем человека и, кем бы он ни был, это наверняка крайне расчетливый и хладнокровный человек. Трэйс вспомнил, что это пришло ему в голову как раз когда свет для машины сменился на зеленый и она рванулась вперед, промчавшись всего в каких-нибудь нескольких дюймах от его переднего колеса, миновала перекресток и исчезла во тьме. И снова водитель не удостоил его взглядом, и снова у Трэйса тревожно заколотилось сердце…