Брайан Ламли - Демогоргон

Надо же, какая умница, да еще и стоит совсем близко!.. Трэйс не смог удержаться от искушения, притянул ее к себе и поцеловал. Она вырвалась, казалось, даже не обратив внимания на его поцелуй, и снова устремилась вперед, таща его за собой.

В аллейках, которыми они шли, было довольно пустынно. Лишь время от времени на перекрестках попадались случайные туристы, глазевшие на старые арки или изучавшие карты и путеводители.

— Чарли, — вдруг через плечо заметила Амира, — вы совсем меня не слушаете.

— Ну что вы, конечно же, слушаю! — с негодованием отозвался он.

— Вы уверены?

— Еще бы! Греки, турки, ахейцы и все такое прочее. Храмы Зевса, Аполлона и разных там…

В ответ Амира лишь вздохнула и вскоре нырнула в невысокую дверь крохотной, полутемной таверны. Они уже проходили мимо нескольких ей подобных, но эта, похоже, наконец ее удовлетворила. Вывеска над дверью гласила: "Ресторант «Теос», равно изобиловало ошибками и поданное им меню — во всяком случае на взгляд Трэйса:

Скушные Салады!

Игначьи Катлетты!

Фаршивые Памадры!

И:

Красная кусака.. ?

Амира, наблюдая за изучавшим меню Трэйсом, рассмеялась, а затем стала переводить:

— Вкусные салаты, котлеты из ягненка, фаршированные помидоры и красная закуска. Закуска — это рыба, причем просто превосходная!

Они взяли себе по небольшой порции греческого салата: шинкованная капуста, украшенная помидорами, несколькими черными оливками, посыпанная накрошенной брынзой. Все это было обильно сдобрено оливковым маслом и винным уксусом. Трэйс, разумеется, и раньше пробовал нечто подобное в греческих ресторанах в Лондоне, но это…

— Действительно, объедение! — сказал он, очищая тарелку корочкой темного хлеба. — И рецина просто восхитительна. А ведь дома, в Лондоне, чтобы съесть такое мне надо бы было ой как проголодаться!

— Греческая пища, — сообщила она, — в значительно большей степени, чем какая-либо другая соответствует местным условиям. Понимаете, что я хочу сказать? Она более ПОДХОДЯЩАЯ, чем даже спагетти в Италии. Например, я ела осьминога и кальмара в Фамагусте, но ни за что не взяла бы в рот ни того, ни другого в Генуе — а ведь итальянцы считаются знатоками своего дела!

— Расскажите мне еще о Родосе, — попросил Трэйс. Он заказал вторую бутылочку рецины, поскольку они были небольшими, да и напиток не казался таким уж смертельным.

— Значит вам все-таки было интересно! — воскликнула она.

— Ну еще бы, конечно! (Хотя, на самом деле, больше всего ему нравилось слушать ее голос.)

— Здесь в свое время побывал даже ваш Ричард Львиное Сердце, — начала она. — Он нанимал родосский флот для своего крестового похода. Затем, в начале двенадцатого века появились византийцы. И пятьдесят лет спустя остров все еще оставался византийским, хотя его полностью контролировали генуэзские адмиралы. В 1306 году они продали его иерусалимским рыцарям-иоаннитам. А после этого… в 1480 году остров осадили турки, а сорок лет спустя Сулейман Великолепный наконец захватил его, и после этого турки правили на острове почти четыреста лет. Между 1912 и 1945 годами здесь была итальянская территория, но в 1947 остров наконец снова отошел Греции.

— Ну и история… — вздохнул Трэйс.

— Вот именно! Хотите сигарету? — Она протянула ему пачку купленных еще в аэропорту греческих.

— Вообще-то я курю редко, — сказал Трэйс, — но сейчас, пожалуй, одну выкурю с удовольствием. Спасибо.

Они выкурили по сигарете и допили горьковатое тягучее вино. Пришло время возвращаться в отель.

На обратном пути она уже не держала Трэйса за руку, почти всю дорогу молчала и вообще казалась какой-то ушедшей в себя. Он решил, что разговор хоть немного поднимет ей настроение и произнес:

— А ведь я так ничего о вас и не знаю.

— Мой отец был немецким евреем, — ответила она. — Я хочу сказать, был и есть, если вы понимаете, что я имею в виду, только живет не в Германии. Мать — швейцарская еврейка. Во время войны отцу удалось перебраться через границу, и в Люцерне он познакомился с матерью. Перед концом войны они поженились, а в 1950 году переехали жить в Тель-Авив. Особых трудностей им испытывать не пришлось, поскольку у обоих были деньги. В принципе, они и вообще поначалу не собирались заводить семью, но я все-таки родилась. Это было в 1955 году. Мать два года назад умерла, а отец по-прежнему живет в Израиле. Сейчас он уже вышел на пенсию, но неофициально — можно сказать, что это его хобби — как бы присматривает за местами археологических раскопок в районе Тиверии и Эль-Хаммы.

Но у Израиля тоже всегда были проблемы. С некоторыми из них отец мирился, но, предвидя появление новых, отправил меня учиться за границу. Мало-помалу я приобрела вкус к путешествиям, знакомствам с разными людьми. Такая моя жизнь устраивает и меня и моего отца. Он очень меня любит, но предпочитает, чтобы я побольше находилась в безопасности, за пределами Израиля, понимаете? Время от времени я навещаю отца, как например, собираюсь сейчас, после отдыха на Карпатосе, но в основном живу в Ричмонде, в Лондоне. В принципе, этот дом принадлежит папе, а я лишь слежу за ним на случай, если отцу вдруг понадобится убежище.

— А вы… вы сами по себе? То есть, вы все еще не замужем?

— Приятели, конечно, у меня были, но ничего серьезного. Во всяком случае, ничего длительного.

— Прямо как у меня, — заметил Трэйс.

— Да неужели? — удивилась она. — Что ж, у нас впереди уйма времени — у нас обоих. — Сказав это, она снова замолчала и, казалось, еще больше замкнулась в себе.

— А как насчет сегодняшнего вечера? — поинтересовался Трэйс.

Она удивленно подняла брови.

— Что вы имеете в виду?

— Я хотел спросить, какие у вас планы на вечер? Думаю, его можно очень неплохо провести вместе. Здесь наверняка полно ночных клубов, дискотек и всякого такого. Не исключено даже, что где-нибудь имеется и казино.

Она одарила его мимолетной и даже, как ему показалось, печальной улыбкой.

— Нет, Чарли, я не играю. Согласитесь, жизнь и так достаточно азартная игра? А насчет ночных клубов и прочего, так просто не хочется. Ведь я прилетела сюда именно намереваясь хоть немного побыть в тишине и покое. К тому же, завтра нам рано вставать. Лично я предпочла бы выспаться. Вы знаете, что на Карпатос мы полетим не в современном самолете?

— То есть как это?

— Правда, правда. Это скорее похоже на летающую кроличью клетку! Впрочем, завтра сами увидите.

Остаток пути они почти не разговаривали, а лишь несколько раз обменялись ничего не значащими фразами. Оказавшись в отеле, Амира сразу поднялась к себе в номер, а Трэйс снова вышел на улицу. В общем-то, он изрядно устал, но сомневался, что сможет заснуть. Пока еще нет. Сначала он должен хоть частично пережечь излишнее возбуждение. Сексуальное? Возможно…