С. Сомтоу - Вампирский Узел

— Замечательно, — мрачно заметил сэр Фрэнсис. Теперь они ехали вдоль канала.

— Стало быть, нас всего пятеро, — сказала Мьюриел, открыв глаза.

— Шестеро, — поправил ее Пратна. — Майлс тоже приедет.

— А если нет? — спросил Локк. — В конце концов, он был не совсем Богом Хаоса, правильно? Я имею в виду, он был с нами не то чтобы по доброй воле. Теперь он уже не десятилетний мальчик, и наши угрозы, что мы всем расскажем о том, что он сделал, вряд ли его напугают. Теперь он не в нашей власти.

— Он всегда был в нашей власти, и тогда, и сейчас, — сказал Пратна.

— Почему?

— Потому что он тоже видел… то, что мы видели все. Потом они долго молчали, и только Пратна время от времени указывал им на что-то, с его точки зрения достойное внимания. Парк, где чумазые ребятишки играли в мяч; процессия бритых наголо монахов в желтых одеждах, которые шли через улицу, перекрыв все движение; барочно скрученные башни и золоченые свесы крыш знаменитого Храма Изумрудного Будды; состязание бойцов на воздушных змеях… Пратна объяснил, что веревки летучих змеев покрыты битым стеклом, чтобы ими можно было разрезать полотнища змеев соперников. И повсюду — яркое солнце. Толпы и толпы людей с разморенными потными лицами. Одежда — старинная и современная — липнет к мокрым телам. Они медленно проехали по периметру круглой площади, окруженной древними храмами и административными зданиями, и свернули в узенький переулок. Пратна велел шоферу поставить кассету, и в динамиках заиграла какая-то современная глупая песенка.

— Господи, Пратна! — удивился Стрейтон. — Ты что, начал слушать попсу?!

Потом вступил голос, и до конца песни они все молчали.

— И как вам, понравилось? — спросил Пратна, когда песня закончилась. — Племянница мне из Америки прислала. Это… тот самый мальчик, про которого я вам говорил.

— Замечательный голос, — заметил Локк. — Но какая тут связь? Я имею в виду с тем, что мы собираемся делать?

— Еще не знаю. Посмотрим.

— А можно поинтересоваться, куда мы едем? — спросила Мьюриел.

— К моему двоюродному брату Дарьянге. Он уже совсем старый и мудрый — старше нас лет на десять, если такое можно представить. Учился в Оксфорде. Читал курс археологии, возглавлял кафедру археологии в нашем Чалалонькорнском университете, занимал видный пост в Национальном музее. Во всяком случае, он сам так считал… что пост видный. Меня, как вы знаете, не особенно жалуют в нашей семье, но и Дарьянга тоже — большой, скажем так, оригинал. Он знает все об антикварных вещах, подлинных и поддельных, и даже просто мифических. Так что, милая Мьюриел, он может нам рассказать о твоем половинчатом objet d'art.

— Но почему мы должны ехать к нему? — нахмурилась Мьюриел. — Ты же знаешь, как я ненавижу автомобили. Да и состояние у меня… не совсем подходящее для разъездов. Ты мог бы и сам пригласить его на обед.

— Никак невозможно, Мьюриел. Видишь ли, мой двоюродный брат ушел в монастырь. И его представления о монашеской жизни в покое и размышлениях о божественном не включают заботу о твоих удобствах, моя дорогая. Вот почему нам приходится ехать на тот берег реки, в Дхонбари, в его дикий зачуханный монастырь.

Дикий зачуханный монастырь оказался громадным комплексом роскошных здании в окружении каменных стен. К нему вела узенькая дорожка — через пышный манговый сад. На съезде к воротам их остановили и попросили назвать себя. На территории монастыря посреди банановых деревьев были разбросаны храмы и другие культовые сооружения, и в том числе — вихара, святилище главного изваяния Будды. Повсюду стояли каменные якши, или демоны. Фигурки были потерты и явно нуждались в обновлении; каменные плиты, мостившие двор, тоже были все в трещинах, и между ними росла трава.

— Кошмар, как жарко, — сказала Мьюриел, обмахиваясь веером. Колеса ее инвалидной коляски лязгали на неровных каменных плитах.

— Ну и где он, твой двоюродный брат? — спросил Фрэнсис.

— Он у себя. Нам туда. — Принц Пратна сделал знак шоферу, который шел следом за ними с огромным подносом, уставленным всякими деликатесами. — Полдень есть уже? О небеса, уже почти час. Теперь вся еда пропадет… а ведь я заказал его самые любимые блюда.

— А что такое? — не понял Фрэнсис.

— Да эти их чертовы двести обетов, — сердито сморщился Пратна, как избалованный капризный ребенок, которому говорят «нельзя». — Они, видите ли, не едят после полудня.

— А ругаться зачем? — возмутилась Мьюриел.

— А просто так. — Пратна яростно почесал свою лысую макушку. Потом подозвал молоденького парнишку, который глазел на них с крыльца какого-то храмового строения. После кратких переговоров мальчик забрал у шофера поднос с едой и куда-то его потащил, громко чавкая на ходу.

— Королевский обед, — сказал Пратна, — и приходится его отдавать монастырскому служке. Какому-то никчемному мальчишке! Мьюриел, у тебя этот идол с собой?

— С собой, конечно. Но мне одно непонятно, старый ты гриб, с чего ты вдруг так обозлился?

— Как вы, наверное, догадались, друзья мои, я не питаю особенно теплых чувств к моему братцу.

— И тем не менее, — с нажимом произнесла Мьюриел. — Мы все сейчас не в настроении… эта жара просто невыносима… хотелось бы поскорее покончить с делами и вернуться домой.

Они обогнули вихару и вышли к роскошному строению, похожему на миниатюрный дворец.

— Это что? Еще одна вихара! — спросил Локк.

— Нет. Это всего лишь кату кузена Дарьянги, скромное жилище смиренного монаха, где он, как считается, должен жить в простоте и умеренности и проводить дни свои исключительно в благочестивых раздумьях об учении Будды…

Голос с верхней ступени высокого крыльца:

— Кого я вижу, Пратна! Какой приятный сюрприз! И еще гости… подумать только!

Пратна аж застонал.

— Снимите обувь, — шепнул он своим спутникам. — И обязательно переступите через порог. Если вы на него наступите, это обидит каких-то там Духов, и их гнев падет… ну и так далее.

— Кому-то придется меня нести, — сказала Мьюриел. Терренс со Стрейтоном подняли ее с кресла. Потом все сняли туфли, ополоснули ноги в небольшом мелком бассейне у подножия лестницы и поднялись по крутым ступенькам.

Кондиционер внутри работал на полную мощность. Пол был устлан простыми циновками. Похоже, предполагалось, что гости должны сидеть на полу. Там они и расселись, не преминув поворчать насчет артрита в ногах и больных поясниц. Сэр Фрэнсис обратил внимание, что стены комнаты были расписаны фресками, выполненными в том же стиле, что и фрески в тайном покое Пратны; только здесь были изображены ангелы — девы — и другие мифические существа, которые парили на облаках, играли на всевозможных музыкальных инструментах и вкушали блага всех девяти небес рая. Там были и фрески, изображающие предыдущие инкарнации Будды, который сразу же выделялся на фоне всех остальных праведников своими размерами и сиянием нимба.