Степан Ставрогин - Рыцари ада

Первого из них звали Михаилом, это был огромный детина с толстыми окорокоподоб-ными татуированными руками и свирепым взглядом исподлобья. Ури мог только пожалеть, что его утром не было в портовом кабачке. И хоть в драке он был силен, но несколько неповоротлив. Ури считал его слишком глупым, чтобы он мог испытывать страх перед потусторонними силами.

Имя второго было Марцинкус. Это был низкорослый крепыш с хорошо накачанным, гибким и натренированным телом. Его длинные волосы были сзади схвачены веревкой. Он был поляком, имел в своем послужном списке убийство, изнасилования, прославился в нескольких драках и историях с поножовщиной. Среди блатной молодежи он слыл человеком, не имеющим ни моральных принципов, ни эмоций. Кроме того, Марцинкус той ужасной ночью не был в парке, а грабил палатку, и все рассказы о жутком нападении вампиров посчитал кокаиновым бредом.

Эти двое жили в этих ужасных развалинах, среди крыс и воя ветра, здесь они обделывали свои темные делишки, торговали наркотой и насиловали девчонок. Их прозвали «шоколадками Эм-энд-Эмс». Они не входили в банду Ури, они сами по себе были бандой.

— Хай, — сказал Ури, поставив мотоцикл и садясь поперек него. Он достал из кармана три сигареты с марихуаной и протянул друзьям.

Те оценили щедрый дар — не какие-нибудь там мастырки с чуйским планом, а натуральный фирменный шведский ароматизированный товар. Все взяли в рот по сигаретке и закурили.

— Говорят, твои пацаны хипеж затеяли на «собачьей площадке», — нейтральным тоном вопросил Марцинкус.

— Фигня, — бросил Ури. — Парочка зомбиков решили попробовать нашей крови. Ну, мы их — чик-чик — и почикали.

— А они ваших, говорят, тоже почикали, а?

— Фигня. Я только что узнал, что эти зомбики с острова Тирон. И там еще человек пять-шесть этих трупаков осталось. Как насчет того, чтобы оторваться на лоне?

Марцинкус посмотрел на Михаила. Тот смачно сплюнул и сказал:

— Классный у тебя план. Но слабоват. Не берет.

— Вы, наверное, блок этой дури искурили, если вам зомбики стали мерещиться, — резюмировал Марцинкус. — И пипл не андестандает, что ты тут нам гонишь?

— На острове есть рыжьё и камушки, это вам, козлам, понятно?

— Кто живет на острове? — серьезно спросил Марцинкус.

— Никого, кроме покойников, которых я лично гроб топтал. Любого из них можно заколоть серебряным ножом или вилкой. Но если ты их боишься…

— А за козла ответишь, — запоздало буркнул Михаил.

— Заткнись, — заорал на него Марцинкус. В их альянсе он был мозговым центром. С одной стороны, в гробу он видел этот остров и этих трупаков, в которых он, конечно, не верил, но с другой… В голове зазвучал припев из популярной песенки: «четыре тру-упа возле та-анка похабят праздничный пейзаж». Но опять же, жизнь без риска, как пресная редиска. — А если даром прокатимся?

— Блок сигарет с травкой с меня.

— Два..

— Начальник, это уже шмон! — возмутился Ури.

— … и десять пакетов кокаина. Кокаин вперед.

Ури сплюнул под ноги и сказал:

— Черт с тобой, но я его стоимость вычту из твоей доли.

На всякий случай, Ури вооружил свой эскорт серебряными столовыми ножами и вилками, украденными в одной из обворованных ими квартир.

Ножи были заточены и привязаны изолентой к палкам. Часть вилок они порубили и зарядили ими патроны к двуствольным обрезам. Затем они сели на мотоциклы и поехали на побережье по направлению к Еммери. Там они спрятали мотоциклы, украли моторную лодку и взяли курс на остров Тирон.

Алла и Андрей сидели в ее номере. Андрей чертил авторучкой на листе бумаги какие-то символы и стрелки. — Что это значит? — спросила его Алла.

— Алгоритм набрасываю наших будущих действий. Так называемый «план операции». Вот посмотри сама. Дано: тело, которое не берет ни меч, ни штык.

— Кроме серебряных, — напомнила Алла.

— Это еще не факт. Далее, это тело ведет боевые действия в течение ограниченного времени, а с рассветом дематериализуется…

— Ты хочешь сказать, что операцию против нечисти надо начинать на рассвете?

— Нет! Перед рассветом. Тогда большая вероятность поразить их материальное начало. Затем в течение дня мы будем их разыскивать, а ночью вновь придется отступить. Война, Алла, это цепь атак и отступлений.

— Я понимаю, — она кивнула. — Но почему же нам выпадают только отступления

Ее мысленному взору вновь представились безысходные дни и ночи в военном городке. Две недели назад, по договору с оппозицией, начали выводить войска, и первым вывели обезоруженный танковый полк. Партизаны расстреляли беспомощных солдат на горном перевале. Вместо того чтобы послать поддержку, столичные военачальники распорядились, чтобы вывели и передислоцировали и ракетный полк. Когда через три дня по столице республики стали колотить ракетами, стало понятно, куда «передислоцировали» полк. К тому времени даже полковым дворнягам стало ясно, что правительство в очередной раз продало интересы страны.

Скорее всего, на проведенных в верхах переговорах с оппозицией была достигнута договоренность о приходе ее к власти взамен одиозной фигуры падишаха. Поэтому им в замаскированной форме было передано оружие и боеприпасы. Те двинулись завоевывать столицу республики. И то, что при этом погибнут несколько тысяч русских мальчишек, посланных туда против своей воли, никого из политиков не шокировало При составлении плана будь то маневров или военной кампании всегда какой-то процент списывается на «естественную убыль». Поэтому патрули не открывали ответный огонь по бандитам, целые роты русских солдат сдавались им без боя.

Все пленные потом очень удивлялись, что с ними обращались как со скотом. «Ничего удивительного, — объясняла Алла подружкам, — по мусульманским понятиям, уважения заслуживает лишь мужчина-воин. Тот же, кто складывает оружие, баба и тряпка, недостойный коптить небо».

Самое страшное произошло, когда военный городок оказался отрезанным от аэродрома. Оппозиция захватила почти весь город. Падишах из последних сил отстреливался в своем дворце. Оппозиционеры разрешили выйти из городка женщинам и детям, затем солдатам, разоруженным и с поднятыми руками. Командующий, генерал Ербилин, после долгих переговоров с Москвой и оппозицией наконец отдал приказ сложить оружие. Спустя час должны были прибыть представители партизан для подписания акта о капитуляции.

Женщин и детей стали рассаживать по автобусам и грузовикам.

Несколько взбешенных офицеров, среди которых были Андрей и Иван, ворвались в кабинет генерала Ербилина.

— Генерал, мы — ваши боевые соратники и требуем объяснений, — заорал капитан Золотов.

Сидевший за столом генерал поднял на него свои усталые подслеповатые глаза