Стивен Сэвил - Наследие

Мигающий желтый свет предвосхитил появление пары еще до того, как люди достигли верхней площадки. Желтушный оттенок лег на темно-зеленые обои комнаты и ряды таких же темных живописных полотен. С каждой картины смотрело мрачное непривлекательное лицо давным-давно погребенного канцлера. Хранители Имперского казначейства равнодушно взирали на затруднительное положение Феликса. Он вторгся в их дом, и правосудие уже взбиралось по узкой лестнице.

Методичные шаги и колеблющееся пятно света только усиливали его расстройство. Феликс хотел, чтобы все поскорее закончилось.

- Если собираетесь убить меня, то валяйте! - крикнул он, хотя и знал, что приближающиеся, кем бы они ни были, не убьют его.

Они не стали бы устраивать эту западню, если бы на уме у них была только его смерть; тут вполне хватило бы и пущенной в спину стрелы. Пока он скакал по крышам, у них была полная возможность прикончить его. Нет, они что-то замышляли.

И это было гораздо хуже.

Он не мог даже зажмуриться.

Миновав лестничную площадку, пара вошла в зеленую комнату. Люди оказались точно такими же непохожими друг на друга, как и их шаги. Один был высоким, тощим, с собранными в пучок волосами, с высоко выбритыми висками, второй - значительно ниже, с уверенными движениями прирожденного бойца, но в балахоне жреца.

- Феликс, Феликс, Феликс, - протянул жрец с подобием улыбки на румяном лице. Но дальше подобия дело не пошло. Восхождение по лестнице взяло свое. Человек зашелся в очередном приступе кашля. Когда жрец оторвал от губ скомканный платок, Феликс заметил на нем кровь. Спрятав платок в складках балахона, жрец все-таки улыбнулся, и от нескрываемого удовольствия, с каким он созерцал поверженного Феликса, вора пробрал ледяной озноб. Перед ним был божественный мошенник - верховный теогонист собственной персоной. - Да, Феликс, ты оказался в малоприятном положении, не так ли?

Даже если бы он и хотел, то не мог бы отвести глаз от испытующего взгляда жреца. Он чувствовал себя тушей, подвешенной на крюке мясника.

И ждал, когда упадет топор.

- Можно сказать и так, но можно также заметить, что с каждой минутой дело становится все интереснее, - произнес, наконец, Феликс, заполняя неуютную паузу. - Я имею в виду, совсем недавно я валялся тут в темноте и одиночестве, размышляя о том, как потихоньку сгнию под чавканье насыщающихся внизу вампиров, а теперь посмотрите на меня - я удостоен аудиенции самого верховного теогониста Сигмара. Не совсем этого я ожидал в сложившихся обстоятельствах.

- Ну, друг мой, отчаянные дни требуют отчаянных действий - так, кажется, говорят?

- Афера,- хмыкнул Феликс, как будто это слово объясняло все.

- Прошу прощения?

- Это все афера, разве не так?

- Не уверен, что понял тебя, - покачал головой жрец, но то, как он это сказал, выдало его. Он прекрасно знал, о чем говорит Феликс.

- Афера, мошенничество, надувательство, большой толстый обман, с помощью которого ты одурачил половину жителей этого проклятого города.

- Интересно, да? - сухо обратился жрец к своему спутнику. - Наш добрый воришка находится в такой неловкой ситуации и все же умудряется повернуть все так, что мы в этом маленьком сценарии выступаем заговорщиками. Это надо уметь. - Улыбка увяла на его губах.

Теперь Феликс видел лицо очень, очень усталого человека. Четыре дня в подвалах собора не пошли священнику на пользу, и вряд ли он спал больше нескольких часов, если вообще спал.

- Ты умираешь, не так ли? - спросил вор. Он сказал это наобум, но - чахоточный кашель, землистая кожа, красные от бессонницы глаза… Возможно, он был недалек от истины.

- Разве все мы не умираем потихоньку? - ответил жрец, и улыбка на мгновение вернулась к нему.

- Некоторые умирают быстрее остальных.

- Поистине так.

- Обманщика не обманешь, как говаривала моя старая матушка, но именно этим ты и занимаешься, а?

- Действительно, - признал жрец. - Но это не относится к ситуации, которую мы имеем на данный момент, ты согласен? - Феликс кивнул бы, если б мог. - Я полагаю, и мой друг подтвердит это, что пойманному flagrante delicto [10] грозит достаточно суровое наказание.

- Ты же видел виселицы на площади, - сказал второй мужчина, предоставляя Феликсу возможность самому сложить два и два.

- К тому же, увы, отговорка «Я пошутил, честное слово» здесь не пройдет. Ты тут, и твои намерения очевидны. Укравший однажды - вор навсегда. Ты щеголяешь в модных нарядах и посещаешь великосветские приемы, но это не делает тебя джентльменом, Феликс. Ты вор.

- И чертовски хороший вор, - вставил Феликс.

- Ну, исключая настоящий момент, не так ли?

- Да уж, тут не поспоришь. Итак, жрец, что тебе нужно от вора? Ради этого-то все и затевалось, верно? Ты хочешь нанять меня для своей аферы.

Верховный теогонист слегка поклонился:

- Отлично, просто отлично. Теперь я вижу, почему вы пользуетесь столь высокой репутацией, repp Манн. Плата, которую я предлагаю, - официальное прощение за все совершенные тобой грехи, включая и этот, и состояние. Ты получишь столько драгоценных камней, что сможешь вести вполне обеспеченную жизнь где-нибудь вдалеке, где тебя не слишком хорошо знают. Можно сказать, тебе повезло. Вдобавок ты никогда не вернешься в Альтдорф, ясно?

- Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, жрец. Я уже чувствую нож у себя между лопатками. Прошу простить, но вы, религиозные типы, не из тех, кому я безоглядно доверяю. В чем подвох?

- Никакого подвоха. И к тому же от тебя не требуют ничего сложного. Мне нужно, чтобы, ты украл для меня кольцо.

- Украл кольцо? - подозрительно переспросил Феликс. - У кого?

- О, ты схватываешь суть на лету, это хорошо, хорошо. Ситуация такова: четыре дня назад я удалился в подвалы собора якобы для того, чтобы молиться о мудрости. На самом деле я ждал вполне земного знака. Сегодня утром ко мне прибыл посетитель с очень ценной информацией. Его сообщение может спасти наш любимый город от явившейся к нашему порогу твари.

- И дело в кольце?

- Кажется, да. Мне нужен этот перстень. Я мог бы воззвать к твоему духу патриотизма, но решил, что так намного практичнее. Надеюсь, ты простишь мне, что я воспользовался твоим естественным… скажем так, любопытством, а не жадностью. Жадность - отвратительное слово, ты не думаешь?

- Откуда ты узнал, что я приду через это окно?

- О, я не знал. Но все остальные пути сюда были закрыты или охранялись. Этот же казался наиболее очевидным. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, и мои коллеги убедили меня, что находящегося под их присмотром человека - Невина? - можно «склонить» помочь нам поймать тебя. Мне оставалось лишь сидеть и ждать известия о том, что ты попался. Я обнаружил, что иногда полезно ставить себя на место окружающих тебя подонков. Поразмыслив немного, я пришел к заключению, что в общегородской панике плут вроде тебя решит взяться за дело, которое в иных условиях было бы невозможным. Я постарался найти что-нибудь исключительное, перебрал несколько «лакомых кусочков» и устроил так, чтобы некоторые из них казались вкуснее - и доступнее - других. А потом уж оставалось только позволить твоему… э-э… любопытству доделывать остальное.