Майкл Крайтон - Пожиратели мертвых (13-й воин)

Эти рассуждения возвращают нас обратно к рукописи Ибн Фадлана и его выбору глагола «хлестать» в словосочетании «хлестать грязью». Использование арабом столь тонкой метафоры, несущей в себе оттенок презрения и брезгливости, наводит на мысль о том, что таким образом в его тексте отражается исламское отношение к этой проблеме. В связи с этим нам не следует забывать, что хотя в мировоззрении Ибн Фадлана все вещи, явления и поступки подразделяются на чистые и нечистые, сама по себе земля вовсе не относится к категории грязных веществ. Для этого достаточно привести всего один пример: tayammum – омовение песком или пылью – предписывается заповедями в том случае, если омовение водой не представляется возможным. Таким образом, Ибн Фадлан вряд ли воспринимал осыпание чьего-либо лица землей как смертельное оскорбление; скорее всего, он куда более оскорбился бы, если бы кто-нибудь предложил ему выпить из золотого кубка, что было строжайше запрещено религиозными нормами.

Основываясь на этом фрагменте текста Ибн Фадлана, в 1869 году исследователь Ноэл Харлей сделал вывод, что «в варварском обществе викингов мораль была настолько извращенной, что для них плата за труд мастера-оружейника приравнивалась к подаянию милостыни». Дело в том, что слово alms имеет в английском языке значение «подаяние». К сожалению, лингвистические познания Харлея несколько уступают его безапелляционности, присущей вообще людям викторианской эпохи. На самом деле, норманнское слово aim переводится как вяз, то есть дерево, из которого скандинавы изготавливали луки и стрелы. То, что это слово приобрело свое нынешнее значение в английском языке, можно считать случайным совпадением. Происхождение же английского alms в значении благотворительного подаяния, милостыни возводится к греческому eleosb значении «сочувствовать, сострадать».

Буквально латинское выражение linea adeps означает «жирная линия». Несмотря на то, что справедливость этого высказывания с чисто анатомической точки зрения не ставилась под сомнение воинами и военачальниками, читавшими этот текст в течение тысячи лет, – ибо на срединной линии, на оси симметрии тела находятся самые важные нервные узлы и внутренние органы, – само происхождение этого термина и по сей день покрыто тайной. В связи с этим интересным представляется упоминание в одной из исландских саг о воине, участвовавшем в битве в 1030 году. Будучи ранен стрелой в грудь, он хватается руками за древко и выдергивает ее из раны. Осмотрев наконечник с клочьями собственной плоти, он говорит, что, оказывается, вокруг его сердца было еще довольно много жира. Большинство исследователей сходится во мнении, что эта фраза является ироническим комментарием воина, прекрасно сознающего, что полученная им рана смертельна. Как бы то ни было, современным анатомическим познаниям это не противоречит.

В 1874 году американский историк Роберт Миллер цитирует этот фрагмент текста Ибн Фадлана, а затем пишет: «Несмотря на всю свою свирепость и воинственность, викинги плохо разбирались в человеческой анатомии. Их воинов учили наносить удары по вертикальной оси симметрии тела противника, но в таком случае вне зоны нанесения прицельных ударов оставалось сердце, расположенное в левой половине грудной клетки».

В этом случае следует отметить, что плохое знание человеческой анатомии следует приписать Миллеру, а не викингам. В течение нескольких последних столетий у среднего европейца сложилось устойчивое представление о том, что человеческое сердце находится в левой стороне грудной клетки. Так, например, американцы прикладывают руку к левой стороне груди, когда клянутся в верности своему флагу, демонстрируя таким образом искренность клятвы. Существует большая фольклорная традиция со множеством историй о том, как солдата спасала от неминуемой смерти носимая в левом нагрудном кармане Библия, в которой и застревала роковая пуля. На самом же деле сердце относится к органам, расположенным вдоль срединной линии туловища, и лишь на несколько градусов развернуто в левую сторону.

Мусульмане верят в то, что «посланник Аллаха запретил жестокое обращение с животными». Такая точка зрения находит в исламском мире вполне практическое применение. Так, например, когда караван после очередного перехода останавливается, со всех вьючных животных обязательно снимают груз, чтобы не заставлять их держать на себе эту тяжесть без необходимости. Более того, арабы всегда славились как знатоки лошадей и большие мастера по их племенному разведению и дрессировке. Скандинавы же никаких особых чувств по отношению к животным не испытывали; практически все арабские наблюдатели отмечают в своих записках отсутствие у викингов привязанности к лошадям.

Большинство ранних переводчиков и толкователей манускрипта Ибн Фадлана были христианами, абсолютно несведущими в арабской культуре, и недостаток знаний ярко проявляется в толковании этого фрагмента. В очень вольном варианте перевода, сделанном итальянцем Лакаллой (1847) говорится: «Утром я пришел в себя после пьяного забытья, провалявшись всю ночь на земле, как собака, и мне было стыдно за свое состояние». Сковманд в своих комментариях 1919 года уверенно заявляет, что «нам не следует принимать на веру рассказы Ибн Фадлана о боях и сражениях, потому что сам он принимал в них участие, будучи сильно пьяным, в чем и признается на страницах своей рукописи». В свою очередь, убежденный викингофил Дю Шателье более великодушно пишет в 1908 году: «Этот арабский путешественник очень быстро познал опьянение боем, испытываемое всеми викингами и являвшееся основой знаменитого норманнского боевого духа».

Я же считаю необходимым выразить здесь благодарность суфийскому ученому Массуду Фарзану за объяснение аллюзии, имеющейся в данном фрагменте текста Ибн Фадлана. Он действительно проводит параллель между собой и персонажем старого арабского анекдота.

Пьяный человек идет по дороге. Сначала его тошнит, а затем он падает лицом прямо в то, чем его вытошнило. Не в силах идти дальше, пьяница остается лежать там же на обочине дороги. К нему подходит собака и начинает лизать его в лицо. Пьянице кажется, что это какой-то добрый человек решил помочь ему и протереть лицо. Он с благодарностью говорит: «Да пошлет тебе Аллах любящих и уважающих детей». Затем собака задирает лапу и мочится прямо на пьяницу, который в ответ на это говорит: «Да хранит тебя Аллах, брат, за то, что ты принес теплой воды помыть мне лицо».

В арабском тексте этой истории четко прослеживается неприятие мусульманской традицией пьянства, а также напоминается о том, что алкоголь относится к тем же нечистым субстанциям, что и моча.