Джеймс Лоудер - Принц лжи

Маек замер от неожиданности:

- Ты говоришь, два божества?

- Ваал и Лейра, - уточнил Физул, - кто же еще?

- Хм, никто, - поспешно оборвал бог Интриги и повел рукой вокруг себя. - Если тебе очень нужна книга, Физул, тогда попытайся ее достать. Однако погоди до окончания службы. Если девушка тебя убьет, то нам не найти тебе замену за такой короткий срок.

Маск скользнул в тень священника и пропал. Ринда стояла посреди комнаты неподвижно, как статуя. Пока Маск вел беседу с Физулом, она успела завернуть «Кайринишад» в лохмотья и крепко перевязать обрывком лохматой бечевки. Сверток получился весьма неприметный, как пожитки нищенки. Когда Физул приблизился к ней на шаг, она подняла руку, чтобы оттолкнуть его, но при этом не спускала глаз с тени священника, в которой только что растворился Маск.

- Не волнуйся, - сказал Физул. - Думаю, Маск прав. Мы сейчас оставим все как есть, зато после битвы…

Ринда продолжала молча смотреть.

- Что не так?

- Ты сам слышал, что сказал Маск. Ему известно, что Кайрик не убивал Бэйна и Миркула, как утверждает «Кайринишад», но он чуть было не стал тебе возражать. - Девушка держала сверток на вытянутой руке, отведя от себя, словно он кишел ядовитыми пауками. - Кайрик создал такую книгу, что ее чары действуют и на богов.

- Он безумец, - сказал Адон. - Серьезно. Кайрику, в отличие от некоторых обитателей этого заведения, самое место здесь. - Он жестом указал на пустующую койку. - Возможно, нам удастся найти ему местечко, хотя я абсолютно уверен, что своим соседям он не понравится.

Мистра улыбнулась жаркой речи патриарха, который гневно сверкал глазами, размышляя над планом бога Смерти завоевать Зентильскую Твердыню.

- Как раз сейчас планы Кайрика кажутся не такими сумасшедшими, как наши с тобой, - с вздохом призналась Властительница Тайн. - Чтобы восстание в Городе Раздоров имело малейший шанс на успех, придется отдать Твердыню на разграбление великанам и драконам. Мы должны быть уверены, что монстры победят, а это значит, пострадают невинные люди. Вот что меня беспокоит.

Адон опустился на колени, чтобы обтереть лицо больного, которого Мистра называла Талосом.

- Ну что, старичок, снова не можешь заснуть? А ведь уже за полночь, знаешь ли.

С той поры как богиня Магии впервые привела Адена в этот сумасшедший дом более месяца тому назад, условия в Доме «Золотого Пера» несказанно улучшились. Священник потратил много времени, а также немалую долю церковной казны, чтобы все здесь изменить. Благодаря его усилиям вонючая темная яма превратилась в сносное жилье для тех, чей ум пострадал из-за неверно произнесенных заклинаний. Сумасшедший дом по-прежнему оставался холодным, продуваемым сквозняками, и крысы все так же прятались по темным углам, но все же чистые постели и теплая одежда стали здесь нормой, а за больными теперь добровольно ухаживали добросердечные послушники из местной Церкви Магии.

При обычных обстоятельствах Талосом занялся бы один из молодых санитаров, но когда появилась Мистра, Адон удалил всех послушников из палаты. Все равно толку от них было мало, если появлялась аватара, - они только и знали, что молиться и кланяться.

Наконец патриарх перестал возиться с больным, поднялся с колен и обратил обеспокоенный взгляд на богиню.

- Как по-твоему, сколько их осталось в городе? Я имею в виду невинных людей.

- Пятьсот четырнадцать, если быть точной. Большинство последователей других богов покинули Твердыню много лет назад. Те же, кто остался, либо скрывали свою истинную веру, либо оказались заклейменными как еретики. В армии есть тайные последователи Темпоса, да и среди зентаримских магов несколько человек молятся мне или Азуту.

- Тогда спаси их сама, - предложил Адон. - Просто протяни руку и унеси с собой, прежде чем начнется битва.

- Я, конечно, спасу от бойни своих последователей, - сказала богиня, - но это не поможет тем, кто поклоняется Тиморе, Темпосу или Детандеру.

- Разве нельзя их спасти заодно с твоими Преданными?

- А ты готов вынести гнев Совета из-за того, что я опять превысила свои полномочия? - Повелительница Волшебства покачала головой. - Боги пригрозили мне полным взысканием, Адон. Значит, при церковных садах не будет расти ни одно растение. Не взойдет солнце. Мои последователи лишатся всего, если я не ограничу свое вмешательство в дела других божеств.

- Но ты ведь можешь объяснить, почему считаешь нужным направить орду великанов на Зентильскую Твердыню, тем самым начав восстание в Городе Раздоров, - сказал патриарх, переходя к следующей кровати. Там крепко спал больной, закутанный теплыми одеялами, - подарок Властителей Глубоководья. - Боюсь, божественная логика мне не понятна, - прошептал он.

Мистра тихо рассмеялась:

- Заклинание, которое Кайрик узнал в библиотеке Огма, запрещено. Его создал какой-то древний бог, еще более подлый, чем Бэйн, Маск и Кайрик вместе взятые, если можно в это поверить. Великаны и восстание в Королевстве Смерти помогут мне не допустить злобной магии. Совет не должен усомниться в этой причине.

Они отошли от кроватей, оказавшись в центре комнаты.

- Тебе придется убедить других богов, что падение Зентильской Твердыни - дело благое, но только если они спасут своих Преданных, - сказал Адон. - Изложи свое дело остальным богам таким образом, чтобы они были вынуждены тебя поддержать.

Священник указал на Талоса. Безумец был выкупан и одет в новую рубаху, и он уже не выдирал себе волосы и не разрывал одежду, уступая помрачению рассудка. Его сознание сосредоточилось на тонком клочке ткани в руках. С какой бы скоростью он его ни уничтожал, тут же срабатывало простейшее заклинание и восстанавливало все нити плетения.

- Мы все старались, чтобы он не причинял себе вреда, - сказал патриарх, - но потом я вспомнил, что ты мне рассказывала о богах: они ничего не видят, кроме того мира, что создан их сознанием. - Адон пожал плечами. - Значит, если этот Талое должен все разрушать, то мы должны дать ему какой-то предмет, чтобы он занимался им, а не своей одеждой или кожей.

Властительница Тайн горячо обняла священника, отчего на его щеках вспыхнул румянец.

- Ну конечно, - выпалила она, - все дело в том, что ты видишь! Благодарю тебя, Адон.

Мистра исчезла в бело-голубой вспышке света. Несколько больных завыли во сне, почувствовав воздействие волшебства. Их раненые сознания даже в забытьи страдали от того, что причинило им такой ужасный вред.