Ким Харрисон - Мертвая ведьма пошла погулять

Ярость мелькнула по ту сторону зеленых глаз, однако лицо Трента осталось совершенно спокойным, когда он с резким стуком поставил карандаш обратно в стаканчик.

— Я держу свое слово, можете мне поверить. Я всегда держу свое слово, исполняю все свои обещания и угрозы. — Голос Трента словно бы растекался по полу, и я стала бороться с идиотичным желанием поднять ноги с ковра. — Бизнесмену приходится так поступать, — нараспев продолжал он, — иначе надолго в бизнесе он не задержится.

Я с трудом сглотнула, прикидывая, что же он за дьявол. У Трента Каламака была грация, голос, стремительность, и уверенная сила вампира. И в той же мере, в какой этот человек меня отталкивал, он обладал для меня откровенной притягательностью, повышенной не столько личной силой, сколько дразнящими манерами и сексуальными намеками. Но он не был живым вампиром. Теплый и радушный на поверхности, Трент тем не менее обладал очень обширным личным пространством, которого большинству вампиров недоставало. Он держал людей на расстоянии вытянутой руки, слишком далеко, чтобы соблазнять прикосновением. Нет, вампиром он не был, но, быть может... человеческим наследником?

Мои брови сами собой поднялись. Видя, что мне в голову пришла какая-то идея и понятия не имея, какая, Трент аж вздрогнул.

— Слушаю вас внимательно, мисс Морган, — пробормотал он, впервые за все это время явно оказавшись не в своей тарелке.

Мое сердце заколотилось.

— Ваша прическа опять плывет, — сказала я, пытаясь вывести его из равновесия. Рот Трента раскрылся, но слов для ответа у него не нашлось.

Я подскочила в кресле, когда дверь внезапно раскрылась, и в кабинет вошел Джонатан. Он был суров и явно

разгневан, имея вид защитника, скованного по рукам и ногам той самой персоной, которую он дал обет защищать. В руках у него был стеклянный шар размером е человеческую голову. В шаре сидел Дженкс. Не на шутку напуганная, я встала, прижимая к груди сумочку.

— Спасибо, Джон, — сказал Трент, вставая на ноги и одновременно приглаживая прическу. — Не был бы ты так любезен проводить мисс Морган и ее коллегу на выход?

Дженкс пребывал в такой ярости, что его крылышки превратились в черное пятно. Я видела, как феек что-то орет, но не могла расслышать, что. Жесты его, однако, были совершенно недвусмысленными.

— А моя дискета, мисс Морган?

Я резко развернулась и охнула, поняв, что Трент обошел вокруг своего стола и стоит прямо передо мной. Я не слышала, как он двигался.

— В-ваша... что? — стала заикаться я.

Правая рука Трента была протянута ко мне. Гладкая, не натруженная ладонь тем не менее несла в себе упругую силу. На безымянном пальце красовалась единственная золотая полоска. Я не смогла не заметить, что Трент всего лишь на несколько дюймов выше меня ростом.

— Моя дискета, — напомнил он, и я с трудом сглотнула.

Слишком напряженная, я двумя пальцами вынула у себя из кармана дискету и отдала ее Тренту. И тут его что-то такое охватило. Это «что-то» было столь же смутным, как оттенок голубизны, столь же неразличимым, как одна-единственная снежинка среди тысяч. Но оно там было. В это самое мгновение я поняла, что Трент боится вовсе не разоблачения на предмет «серы». Нет, он боялся какого-то другого разоблачения. Связанного с тем, что было на этой дискете.

Мои мысли мигом вернулись к аккуратно расставленным дискетам, и лишь невероятная решимость позволила мне не спускать глаз с Трента вместо того, чтобы последовать за своими подозрениями к ящику его стола. Господи, спаси и помилуй. Помимо «серы» этот человек заправлял торговлей биолекарствами. Трент Каламак был долбаным властелином биолабораторий. Мое сердце бешено заколотилось, а во рту у меня совсем пересохло. За торговлю «серой» тебя всего-навсего арестуют. А за торговлю биолекарствами тебя привяжут к столбу, сожгут, а пепел рассеют по ветру. И он хотел, чтобы я на него работала!

— Вы продемонстрировали неожиданную способность к планированию, мисс Морган, — сказал Трент, прерывая стремительный поток моих мыслей. — Пока вы находитесь под защитой Тамвуд, наемные убийцы из вампиров на вас не нападут. А привлечение целого клана фейков для защиты вас от фей вкупе с проживанием в церкви, чтобы держать на расстоянии вервольфов, верлисов и прочих оборотней, просто прекрасно в своей простоте. Дайте мне знать, когда вы передумаете и все же решите на меня работать. Здесь вы найдете удовлетворение — и признание. Как раз то, чего вам больше всего недоставало в ВБ.

Я сделала стальное лицо, сосредоточиваясь на том, чтобы изгнать из своего голоса дрожь. Я ничего не планировала. Вот Айви планировала, и я пока еще не очень понимала, каковы были ее мотивы.

— При всем моем к вам уважении, мистер Каламак, идите вы на Поворот.

Джонатан буквально оцепенел, но Трент просто кивнул и вернулся за свой стол.

Тяжелая лапа легла мне на плечо. Я машинально за нее ухватилась, мгновенно пригибаясь, чтобы бросить обидчика через плечо и прижать его лопатками к полу. Секунду спустя Джонатан с удивленным хрюканьем грохнулся на ковер. Мое колено давило ему на шею раньше, чем я поняла, что творю. Напуганная содеянным, я встала и попятилась. Трент, убирая дискету обратно в ящик стола, поднял на меня равнодушный взгляд.

Заслышав, судя по всему, глухой удар Джонатана о ковер, в комнату быстро вошли трое мужчин. Двое встали у меня по бокам, а один впереди, заслоняя Трента.

— Отпустите ее, — велел Трент. — Джон допустил ошибку. — Тут он с легким разочарованием вздохнул. — Пойми, Джон, — устало добавил бизнесмен, — она совсем не такая фифа, какой прикидывается.

Высокий мужчина спокойно встал на ноги. Затем поправил свою белую рубашку и пробежал ладонью по во-

лосам. Все это время Джонатан сверлил меня ненавидящим взглядом. Мало того, что я взяла над ним верх на глазах у его босса, его к тому же прямо передо мной отчитали. Разгневанный мужчина без особых церемоний вычерпнул Дженкса из стеклянного шара и направился к двери.

Я беспрепятственно вышла обратно на солнце, куда больше напуганная только что отвергнутым предложением, нежели своим уходом из ВБ.

Я буквально рвала тесто для пиццы, вымещая все свои разочарования, связанные с тем сказочным днем, на беспомощной смеси муки и дрожжей. Тут от деревянного стола Айви донесся хруст жесткой бумаги. Мое внимание резко переключилось на нее. Наклонив голову и хмуро сдвинув брови, Айви продолжала внимательно изучать карту. Я была бы последней дурой, если бы уже не заметила, что после заката ее реакция резко ускорялась. Айви опять двигалась с обескураживающей грациозностью, однако на сей раз она выглядела разгневанной, а не влюбленной.