Андрей Круз - Эпоха мертвых, Начало. Том 1

– Да, именно так. А если у вас улучшилось самочувствие в последнее время, то вы инфицированы наверняка. - кивнул я в ответ.

– Значит, ничего не препятствует распространению вируса, верно? Зомби можно задержать кордонами и заборами, а вирус нет. Я все правильно говорю? - уточнила она.

– Абсолютно. Вирус ничем не угрожает здоровью, даже наоборот, и люди не поймут, что заражены, если передача произошла естественным путем, а не через укус.

– Тогда давайте сделаем первый вывод - в других городах тоже начнется, причем, не позже чем завтра. Верно?

– Верно. На сто процентов.

Она достала из кармана пачку сигарет с ментолом, закурила. Затем чуть виновато сказала:

– Видите… Бросила два года назад, а сегодня снова начала. Нашла в машине сигареты, и… Хорошо, продолжим. Солдаты несут службу исправно тогда, когда они знают, что защищают еще и свой дом, свою семью. Армия защищает страну от внешнего врага. Пусть даже от врага внутреннего, но персонифицированного, находящегося в определенном месте, районе, регионе. Так?

Пока никакого расхождения с элементарной логикой я не видел, поэтому согласно кивнул. После моего подтверждения согласия она продолжила:

– Солдаты выполняют свой долг, который им ясен и понятен, потому что понятие "страна" включает в себя и его семью. И тогда они будут защищать жителей другого города от опасности. А теперь представьте себя на месте солдата сегодня. Вы не москвич, вас привезли в столицу и поручили вам защищать защищать от блуждающих мертвецов, скажем… Кремль. Или мэрию. Представили?

– Предположим… - мне уже стало понятно, куда она клонит.

– И вам известно, что по улицам вашего родного города, какого нибудь Красноармейска или Урюпинска, ходят такие же зомби, они угрожают именно вашей семье, но стоит ли там вокруг вашего дома цепь солдат? Сомнительно. Вы представляете себе, как в двери вашего дома, пока вы здесь, ломятся ожившие мертвецы, и некому защищать ваших близких. Ваши действия?

– Вы предполагаете, что начнется дезертирство?

– Не просто дезертирство. - она воздела кверху дымящуюся сигарету как указующий перст. - Начнется дезертирство с оружием и техникой, дезертирство отрядами и группами, теми, кому домой по пути. Для защиты семей и родных. Офицеры и те, у кого или нет семьи, или семья живет у места их службы, будут под разными предлогами, или без предлогов, уходить к ним, и занимать оборону в своих частях, где у них много оружия, много консервов, много медикаментов, много всего. Бедствие разойдется по всему миру, так что внешний враг, как главный объединяющий фактор отстутствует. Общий враг не какая-нибудь Америка, где завтра или послезавтра начнется такой же кошмар, а враг, который везде, он не объединен, он стихиен. И вы можете с ним драться даже в одиночку, будь у вас оружие.

Я задумался. В словах Алины Александровны была железная логика. Рассчитывать на то, что армия спасет страну, не стоило. Обычная схема борьбы с эпидемиями с помощью кордонов и карантинов здесь не срабатывала. При эпидемиях солдат знал, что с болезнью могут бороться лишь врачи, а его дело - стоять на посту, обеспечивая карантин, потому что ничем другим он помочь не сможет. А сейчас он будет знать, что сможет помочь, потому что у него в руках автомат, а выстрел из автомата в голову убивает мертвяка на месте. И значит, если он доберется до своей семьи, и принесет с собой свой автомат, то сможет ее защитить. А если приедет на бэтээре, то сможет увезти близких в безопасное место. И солдаты будут стараться добраться. Массового дезертирства не избежать. Я сам сбежал бы первый, будь у меня семья в другом городе, а мне поручили бы обеспечивать безопасность властей в столице. А сама власть становится бесполезной - у нее все равно нет ни методов борьбы с новым бедствием, ни знаний, ни умения.

– Алина Александровна, когда начнется, как вы думаете? - уточнил я.

– Думаю, что уже завтра к вечеру начнется дезертирство. Послезавтра все войска из Москвы разбредутся, или образуют отдельные очаги сопротивления, защищая самих себя и тех, кто сможет к ним примкнуть. И к послезавтрашнему дню войска начнут покидать город, стараясь переместиться туда, где легче обороняться и где есть запасы всего необходимого для жизни. А Москва превратится в гигантский источник заразы. И завтра уже появятся новые очаги по всему миру. Если объявили в средствах массовой информации, что здесь проблемы, то завтра будет массовый отток иностранцев. А среди них будет множество инфицированных. К завтрашнему вечеру ждите новостей со всего мира. Если в нашей стране останутся новости к этому времени. Мы не знаем толком, что сейчас происходит, но я думаю, что даже лесной пожар в засуху распространяется не так, как эта зараза.

Предбанник сверкал уже первозданной чистотой. Теперь был удобный момент сказать то, что я собирался.

– Алина Александровна, я знаю ваше отношение к оружию, но… - я замялся - Вы еще не видели, как обращается укушенный человек. И во что он превращается. Поэтому, я хотел бы вас попросить вот о чем…

Я достал из кармана "Скиф". Протянул ей.

– Это "Скиф", простой и надежный пистолет. В нем десять патронов. Воевать вы им не сможете, вы не подготовлены. Но им можно застрелиться, и им можно кого-нибудь спасти. Хотя бы от обращения в эту тварь спасти. Возьмите. И здесь еще десяток патронов, держите их при себе. - я протянул ей запасной магазин в чехле.

– Я плоха с оружием. - с явным сомнением сказала она. - Мне кажется, что лучше и не стоит…

Можно подумать, что я ожидал чего-то другого.

– Скажите…, - спросил я ее -…а если вас укусят, и вы будете знать, что превращаетесь в упыря, и скоро броситесь на своих детей? Как вы будете чувствовать себя тогда?

Удар ниже пояса, но подействовало. Она подумала, затем протянула руку за оружием.

– Хорошо, покажите, как им пользоваться.

Ближе к вечеру никаких изменений в обстановке не произошло. Салеев с заместителями и Домбровским сидели у телефонов и радиостанций. "Ковчег" пришел в движение, добрый десяток автобусов, каждый в сопровождении грузовика и двух внедорожников, поехали по Москве, собирать тех "праведных", кому досталось место в ковчеге. Все шло как задумано, без проблем. То, что бойцы армии Бурко заодно стали сотрудниками ГУИН, открывало им дорогу сквозь выставлявшиеся тут и там армейские блоки.

Доклады от колонн поступали каждые десять минут, на виртуальной карте Москвы двое помощников Домбровского передвигали метки. Бурко смотрел на гигантский плоский монитор, висящий на стене. Ему нравилось организованное движение зеленых кружочков по запутанной паутине улиц города, нравилось, как они двигались по тонким синим линиям, обозначающим их заранее намеченные маршруты. Все как намечено, все, как запланировано, никаких отклонений.