Михаил Успенский - Невинная девушка с мешком золота
- Название:Невинная девушка с мешком золота
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо
- Год:2005
- Город:М.
- ISBN:5-699-09983-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Успенский - Невинная девушка с мешком золота краткое содержание
И добро бы на деньги, дурак, спорил, а то ведь на все царство оптом, вместе с независимостью, самоопределением и народным самосознанием. Надо теперь как-то выкручиваться. Собирать золото, налаживать в путь невинную девушку под недреманным оком международных наблюдателей...
Чудеса, чудовища, мудрые и весьма жизненные наблюдения, царство Антихриста, путешествия и приключения, а также «наше все» — прилагаются.
Невинная девушка с мешком золота - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Царю отгрызать было нечего.
— Ничего я не подписывал. — повторил он.
— А это что? — и Недашковский вытащил из-под рясы, сверкнув лиловыми чулками, толстый свиток.
На самом-то деле Липунюшка читать умел очень даже неплохо — и по-еруслански, и по-итальянски. Синтетюриха постаралась. Это было весьма кстати, потому что уговор был составлен на двух языках. И подпись свою Липунюшка доподлинно признал — недаром столько раз упражнялся. Но ведь не подписывал же!
— Подписывал, подписывал! — заверил его Тремба. — На второй день поминок.
Царь-лисовин попробовал собрать разбегающиеся перед глазами буквы.
— Вашамосць может не читать, — сказал Тремба — На словах будет понятней. Оказалось, что бедный Липунюшка спьяну и сдуру заявил за столом, что в Еруслании, стараниями батюшки Патифона и при его, Липунюшки, самом деятельном участии наведён такой образцовый порядок, организовано такое правовое пространство, что невинная девушка с мешком золота пройдёт всю державу, не утратив при этом ни золота, ни невинности. То же самое касается и владений Кесаря, где порядок торжествует по определению. А коли пропадёт хоть одна монетка или не соблюдено будет девство, то он, Липунюшка Патифоныч, государь царь и великий князь Всея Великия, Малыя, Белыя и Пушистыя Еруслании, по доброй воле отдаёт державу свою под начало Светлейшего Кесаря, Князя Мира Сего.
Ежели же означенная девушка пребудет благополучна и непорушена, то Светлейший Кесарь не только откажется от всяких притязаний на Ерусланию, но даже прибавит к ней от щедрот своих целых три города за пределами Великой Тартарии — Плюхнув, Трахнув и Вшистко Едно.
— Так нечестно... — в ужасе прошептал начинающий царь.
— Честно-честно! — загалдели панычи. — Вот и подпись, и печать, и свидетели руку приложили — султан басурманский и королева британская! А епископам с аббатами и счёту нет! Мы же будем осуществлять международное наблюдение — и всё то в ордонансе прописано!
Голова у Липунюшки продолжала болеть, но резко прояснилась.
— Ступайте с миром, — сказал он панычам. — Дальше моё дело.
— Девственница должна отправиться в путь не позже Вальпургиевой ночи! — напомнил Тремба.
Не прощаясь, панычи гордо вскинули небольшие свои головки и плавно пошли к дверям. В дверях они дерзко растолкали плечами стражников.
Липунюшка, оставшись наедине со страшным свитком, долго и внимательно изучал его.
Он попал в капкан — и даже не одной, а всеми четырьмя лапами.
Можно было бы, конечно, прикинуться лисовином и бежать в лес. Но бежать, придётся через весь дворец, более того — через весь город, а в городе полным-полно собак, до которых собачья почта уже давно довела сообщения их сельских собратьев о нахальной рыжехвостой зверюшке...
Да и жить царём, не считая похмелья, было совсем неплохо. К этому его Синтетюриха и готовила.
«Выкручусь! — решил Липунюшка. — Всегда выкручивался. Люди слишком много о себе воображают».
Если бы ему сейчас перекинуться в лиса, то получился бы не лис, а седой песец.
— Ну, где там эти... — сказал он. — Зовите. Требую.
ГЛАВА 22
Ближний боярин Лягушата Исполатьевич Краснодевкин-Небитый был старый опытный царедворец. Он крепко приложил в своё время руку в деле устранения царя Финадея, но ухитрился при этом не оставить ни малейшего следа. Более того, он был в большом доверии у свежепогребенного Патифона, он даже бороду свою сумел приспособить к царским капризам — она у него была словно бы выдвижная: в нужный момент исчезала и вновь вырастала. И никаких чужих волос, никакого клея! Больно, правда, было, ну да можно и потерпеть.
«Переживу и этого дурачка», — думал боярин.
Придворный же банкир Филькинштейн был и не совсем банкир, и не очень-то Филькинштейн. Звали его Еропка Филькин и давал он деньги в рост. «Штейн», немецкий камень, он прибавил себе для звучности, чтобы походить на настоящего германского банкира. Заодно освоил и тройную итальянскую бухгалтерию, создав её ерусланский вариант.
Тройная ерусланская бухгалтерия заключалась в том, что всякая третья денежка из государевой казны отходила после ряда сложнейших, никому не понятных расчётов непосредственно к Еропке.. А Патифон Финадеич не уставал удивляться — куда это деньги уходят, в какую прорву?
Боярин Лягушата был облачён в бобровую шубу на соболях и с такими длинными рукавами, что волочились они по полу. Оттого Лягушата строго следил, чтобы полы во дворце всегда были чисто метены. Шапка у него была высотой в половину боярского роста и скрывала полную лысину. А волосы на бороде истончились от постоянного снования туда-сюда.
Филькинштейн отличался долговязостью, постоянной бритостью, глаза прятал за стеклами очков и в разговоре постоянно глядел куда-то в сторону. Еропка был ещё далеко не стар, но на старость отложил ох как немало.
— Та-ак, — сказал им Липунюшка вместо ответного приветствия. — Во что же это вы меня втянули, козлы?
Лисы-прикидчики, как и любая нечисть, считают козла главнейшим своим врагом.
— Не козли нас, надёжа-государь! — взмолился боярин. — Что же мы могли поделать при этом изверге-Кесаре? Его бы сто лет сюда не пускать, да не моги: положено! Европейский Совет, общественное мнение! Его бы, по совести, зарезать, да и вся недолга! Он же нас к тебе близко не подпускал. Да и матушка твоя...
— Не мать она мне! Не мать, а преступная детоубийца! — вскричал царь.
— Это так, — согласился банкир. — Но, эччеленца, мы действительно были бессильны. Да и зарезать Кесаря невозможно, я про него знаю достаточно много. И помешать подписанию ордонанса я никак не мог: следил, чтобы гости не утащили чего-нибудь из посуды. Кстати, эччеленца, вы знаете, что пропили на поминках всю государственную казну? Да к тому же щедро одарили гостей?
— Как? Ещё и казну? — Липунюшка схватился за больную голову.
— Поправься, батюшка! — спохватился боярин Лягушата и достал из рукава веницейского стекла штоф.
Царь поглядел на посудину с отвращением.
— Именно! — хором сказали банкир и боярин. Липунюшка принял штоф обеими руками, глотнул, давясь, и прислушался.
— Ловко вы... устроились, — сказал он наконец, вовремя опустив слово «люди».
Филькинштейн тем временем внимательно изучал содержание свитка, даже на двух языках, чтобы не было двусмысленностей.
— Э сэмпре бене, — сказал он. — Я бы такого не подписал в любом состоянии. Но три города тоже не баран начхал. Хотя договор, конечно, неравноправный. Но мы не можем и признать его юридически ничтожным...
— Ну так ищите девку, наполняйте мешок! — раздражённо сказал царь. — И пусть отправляется...
— Эччеленца, но ведь она даже из дворца выйти не успеет...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: