Кристина Юраш - Драконий чих, или Отскребайте мага!

Может, действительно попробовать обнять его? И собой смягчить удар?

— Я полечу! Летю-летю! — гордо выдал Фуфлыжник. Он не знал, что я вовсе не дракон. И что у меня нет крыльев. Он был уверен, что раз он умеет летать, то я тоже…

— Знаешь, — прошептала я, снова целуя его, но уже в коптящий нос. — Мама давно не летала… Поэтому очень устанет и может сразу лечь спать… Мама будет лежать и спать. Ты ее не буди… А сразу прячься. Мама проснется…

Мой голос дрогнул. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. У меня в ушах звенит, словно кто-то ломится мне в голову. А может это от страха. Я ведь до ужаса боюсь высоты!

— Мама проснется, и будет тебя искать, — продолжила я срывающимся голосом. — Помнишь, мама хорошо ищет. Поэтому прячься так, чтобы мама не нашла! Главное, не буди маму. А сразу прячься…

По идее, он не должен разбиться. Чешуя дракона очень прочная. Испугаться — испугается, а вот разбиться нет…

Я видела свое тело, лежащее на земле. Видела маленького дракончика, который поддевает мордой мою руку: «Мамочка, проснись!»

— Все будет хорошо, мой маленький, — сморщилась я, целуя его. — Все будет хорошо. Мама любит тебя. Повтори: «Мама меня любит. Мама всегда будет со мной!»

— Мама меня люпит. Мама всегда бубет со мной, — повторил малыш, нежно кусая за палец.

— Помни об этом, — прошептала я, баюкая малыша. — Мы встретимся с тобой на небесах… Мама всегда в небе. Она будет выглядывать из-за облачков, и смотреть, как ты летаешь… И следить, чтобы ты хорошо себя вел! Помни, мама за тобой наблюдает!

— Мама будет летать со мной! — обрадовался Фуфлыжник. Мне бы его радость.

— Да, всегда, — разрыдалась я, чувствуя, как звон в ушах усиливается.

«Ты где?» — донесся до меня голос. Он рождался где-то внутри меня. Я потрясла головой и скрипнула зубами. Голос врывался в мое сознание с дикой болью. А я не могла понять, что это такое! Меня кто-то ищет?

— Я люблю маму, — произнес счастливый малыш, приготовившись летать.

Жизнь прожить нужно так, чтобы не было стыдно за людей, которым я улыбнусь напоследок.

Я вспоминала прикосновение чужих губ, одеяло на плечах и чужое сердце, к биению которого прислушивалась. Все-таки, это был прощальный поцелуй. О, как я об этом жалею… Я бы целовала его каждый день… Каждую минуту… Мне кажется, что я прижалась бы сейчас к нему. А ведь мы так и не попрощались… Надеюсь, он будет меня помнить… И сожжет тут всех дотла!

Я видела красивую свадьбу, себя, висящей белой соплей на чужой шее и ловящей каждый поцелуй… Счастливая, красивая, любимая и любящая… Зубы стучали, но я улыбалась сквозь слезы.

— Ну что ж, — произнес ректор, кивнув преподавателям. — Время вышло. Увы, оно быстротечно. И нельзя терять его на всякий глупости. Я всегда говорил студентам, что правильное планирование дня позволит добиться невероятных результатов в учебе!

Я через силу встала, почти не чувствуя ног. Фуфлыжник прижался ко мне.

— Давай сю… — начал ректор и расширил глаза. Протянутая в мою сторону рука затряслась.

Порыв ветра бросил меня на пол. Я свернулась клубочком, прижимая к себе Фуфлыжника и закрывая его руками.

— Фууууууууу! — послышалось надо мной.

Меня обожгло жаром. Крыша башни с грохотом слетела. Камни застучали об меня и об пол. Ай-ай-ай!

Я подняла голову, видя, как ректор исчезает в пасти дракона. О, боги!

— Помогите! — орали преподаватели, прячась по углам. Кто-то пытался сбежать по лестнице. Я дернулась, понимая, что тоже нужно бежать! Но встать я не могла.

Порывы ветра, порождаемые взмахом огромных крыльев, прижимали к полу. И не давали встать. Они сбивали с ног тех, кто еще на них стоял.

Вместо старых досок крыши башни, которой уже давным-давно никто не пользовался, было видно звездное небо. И бледная луна. Ставшая невольным свидетелем.

Я не знала, она всегда была такой бледной. Или только сейчас, увидев, что случилось с Академией. Луна хотела спрятаться за облаками, чтобы не видеть разрушенных башен, горящих обломков и огнедышащую смерть, которая летает сюда, как на работу.

Дракон крушил башню, оставляя одно лишь основание. Глыбы камней сыпались вниз. Стены крошились под его лапами и вываливались вниз. На меня летела огромная глыба, которую дракон молниеносно схватил и отбросил в сторону окровавленной пастью.

Взмах исполинских крыльев пригвоздил меня к земле. Страх и ужас парализовал намертво. И только маленькое сердечко, которое билось в моих руках под чешуйчатой броней, имело значение. И больше ничего.

А сердечко боялось. Оно было напугано не меньше моего.

Хищный взгляд жутких глаз скользнул по мне. И я приготовилась. Приготовилась к страшному. К огромной пасти, к жутким зубам и пламени.

Прямо на меня с неба опускалась разъяренная смерть. Она закрыла собой все. Побледневшую луну, яркие звезды и облака, скользящие Удар хвоста разнес остатки стены.

Огромная драконья лапа сгребла меня вместе с Фуфлыжником. Последнее, что я помню, это, как башня с грохотом рушится вниз, поднимая столб пыли. Холодный ветер не давал дышать. Одной рукой я прижимала к себе Фуфлыжника. И больше всего на свете боялась выронить мое сокровище…

— Ура-а-а! Мы летим с мамой! — слышался голос Фуфлыжника. — Мы летим с мамой…

Ветер застилал глаза слезами. А в них тонули полыхающие руины Академии… Это было последнее, что я видела. И это было похоже скорее на сон, чем на явь…

Я открыла мутные глаза, когда меня положили на холодные плиты. Вокруг меня что-то обернули. А я перебирала окровавленными пальцами каждую маленькую чешуйку моего сокровища.

— С дороги! — послышались голоса. Кто-то ногой выбил дверь. Меня куда-то несли на руках. Мелькали красивые потолки, золотые вензеля и блики яркого света магических светильников.

— Стол освободить! Живо! — послышался яростный хрип. Кто-то бегал по комнате. Я слышала топот. Что-то зазвенело, словно со стола сметались на пол все столовые приборы.

Меня положили на стол. Я видела только яркий светлячок перед глазами и слышала хруст рвущейся ткани. С меня сдирали одежду.

— Неее… — простонала я, прижав к груди Фуфлыжника. Но его вырвали у меня из рук. — Неее…

Руки проходились по моему телу, касались ожогов и вдруг застыли. Они держали в руках ошейник.

Ошейник хрустнул в чужих пальцах и рассыпался.

Яркий свет бил в глаза, и они медленно закрывались от невыносимости и рези.

— Вам нужна помощь? — послышался вдалеке взволнованный голос. И тут же осекся. — Ох, мамочки… Ох, ничего себе… Бедная девочка! Это кто ж так ее… Там в коридоре целая кровавая дорожка… Целители ждут вашего приказа.

— Так какого они там стоят! Сюда! Всех! — послышался резкий ответ.