Антон Федотов - Матвей. Внештатный канцелярист

Впрочем, сегодня его задача мало отличалась от работы перекачанного лицедея…

Хлопок ладони по плечу. Так, через 40 секунд рывок. Внутренний таймер начал отчет.

– Вперед, – громко рявкнул он, пересиливая себя.

Как правило, операции его десятка проходят в полной тишине, но сегодня требовался шум, гам и азартные выкрики бравых штурмовиков. Без пошлого актерства, конечно. Но с нарочитой небрежностью.

Восемь одиночных выстрелов слились в один, лишая противника бойцов-наблюдателей, Тут же сменяясь хоть и скупой, но слегка заполошной стрельбой "на подавление". Жечь боезапас уже не по кому, однако картинка, картинка…

Пока четверка пластунов развлекалась невозбранной тратой казенного имущества, хорунжий еще с четырьмя бойцами словно тени неслышным броском подобрались к стене склада. Несколько ударов ножом в очередного мечущегося часового, и вот Мыколка уже дает сигнал "чисто!".

Опытному же человеку сразу ясно, что 8 из 9 колотых ранений – лишние. Однако для картинки – почему бы и нет?

Тем временем, над утренним портом поднимается стрельба. О, неужто местные "вояки" открыли ответный огонь? Нашим легче! Под шумовой завесой и прятаться легче!

Словно тень пластун сместился к комнате охраны, где слышался топот ног и невнятные команды на чужом языке.

– Ну, это дело нам знакомое, – едва слышно прошептал казак в усы, отгибая усики уже чеки гранаты.

Ребристый корпус вкатился в помещение, весело подпрыгивая по полу. Тугая волна взрыва привычна ударила по ушам, и уже через миг огненный ад в отдельно взятой комнате, сменился адом стальным. Две тени легко влетели в комнату, заливая очередями любое подозрительное шевеление. Благо правок почти и не требовалось. Однако – порядок! Тренированный слух хорунжего отметил, что стрельба на улице смолкла. Что ж, значит не осталось у этого вертепа "защитников". Али наоборот – его людей "подавили". В последнее он не верил. Фантастика. У нас же все-таки не кино совсем.

Выйдя в общий коридор, он с удовольствием обнаружил готовую ко всему тройку бойцов, со своими задачами уже справившуюся.

– Вперед, – вновь взревел командир, чувствуя себя полным идиотом. – Пошли! Быстрее!

До лестницы на второй этаж добрались без проблем, нескупыми очередями выкашивая все живое. Зря что-ли двойной от норматива на подобную акцию боезапас тащили.

Та-да-да-да-да…

Как-то туго ухнул пулемет на втором этаже. Да возблагодарим Государства Российское за производство отличных активных наушников! Они что, станкач на пролете поставили? Ну кто ж так воюет? Интересно, кто-нибудь из них еще что-то слышит?

Два щелчка в эфире от проникшего через крышу снайпера поставили в этом вопросе вескую точку – никто из расчета уже точно ничего не слышит.

К каморке местного командования прошли едва не как на параде. Потому Коваленко даже на предложение сдаться расщедрился некому Е-беню, но судя по плотному ответному огню был отправлен этим самым товарищем в далекие е-беня. Ну на нет и суда нет. Хорунжий тоже почитал верной заповедь не суди и не судим будешь, а потому быстренько организовал засевшим боевичкам путевку на высший суд при помощи пары гранат. А там уж пусть Всевышний разбирается.

В особняке на улице Пилес всегда царила деловая суета. Мощный вычислительный и аналитический центр обрабатывал данные от ячеек по всей Руси и бывшим её частям, потерянным в последнем противостоянии. В пресс-центрах проводились совещания, брифинги и планерки. На закрытых для общего посещения этажах тоже суета была более упорядочена, но и в ней угадывалась деловитость муравейника. Здесь люди несли за свои решений настоящую Ответственность. В иной раз даже и головой. В центре этого людского водоворота, что не останавливался ни на минуту, было лишь одно место покоя и расслабления. Своеобразным "оком шторма" служил кабинет Магистра. Строго говоря, такой должности в штатном расписании не было. Но все называли этого человека именно так.

Отделанный под старину кабинет с настоящим камином был со вкусом обставлен, напоминая антуражи времен Ост-Индийской компании – массивная мебель, огромный стол, обитый зеленым сукном и книжные шкафы вдоль каждой из стен. Два удобных кожаных кресла, между которыми расположился большой глобус-бар, позволяли Магистру и его гостю с комфортом расположиться в пол оборота к весело потрескивающему огню.

Оказаться приглашенным сюда – было мечтой каждого из братьев, ибо означало, что Сам их заслуги оценил и выделил среди остальных. Верный прицел на следующую ступеньку в иерархии Товарищества Иисуса.

Сегодня эта честь выпала старому вояке Повиласу.

– Может быть чаю? – гостеприимно предложил хозяин кабинета.

– Благодарю, я бы не отказался, – склонил голову в благодарном поклоне гость.

Сегодня ему пришлось большую часть дня буквально носом рыть в остатках базы контрабандистов под противным моросящим дождем, так что горячий напиток был весьма кстати.

К удивлению Повиласа, старик сам встал с кресла и направился к чайному столику, где на небольшом столике над газовой горелкой уже доходил небольшой прозрачный чайничек.

– Не люблю я современные электрические игрушки, – признался он, колдуя над напитком. – Нет в них изящества. То ли дело самому, над живым пламенем, когда нужная температура угадывается чутьем и многолетним опытом, а не бездушным щелчком кнопки.

Руки старика с удивительной для его возраста грацией и ловкостью порхали над столиком, переливая, смешивая и давая чуть настояться.

– Прошу, брат, – Магистр не погнушался сам преподнести гостю небольшую чашечку. – Согревайся и собирайся мыслями.

На некоторое время кабинет погрузился в тишину. Горячий напиток теплой волной обволок тело, согревая даже замерзшие за день пальцы, в то же время проясняя ум. Вкус был настолько хорош, что гость уделил несколько минут вдумчивой дегустации.

Магистр не торопил.

– Благодарю, Старший, – в очередной раз склонил голову Повилас. – Чай и вправду хорош!

Магистр тепло улыбнулся одними губами. Однако взгляд, как и обычно, был собран и холоден, что человеку понимающему говорило очень о многом.

– Тогда расскажи мне о том, что удалось узнать по поводу налета на базу нашего друга Е-беня.

Последние два слова старик произнес с ехидной усмешкой. Для него не было секретом, сколько "прилипало" к загребущим ручонкам контрабандиста имущества Ордена во время иных… негоций. Впрочем, до недавнего времени ханец пределы своей наглости видел, а процент "утряски и усушки" казначеем закладывался в сумму оплаты разнообразных услуг. Всех все устраивало ровно до того момента, когда кое-кто окончательно потерял разум от жадности. Увы, иногда это презренное чувство становится настолько сильно, что давит все базовые инстинкты. В том числе и осторожность.